– Стоп, стоп! – Аналитик поднял ладони. – Но сам Бражников как это все объясняет? Он что, не может стабилизировать этот обломок?
– Что ты кривишься все время?
– Голова болит, – признался Пичугин.
– Это жара, – уверенно заявил Ковалев. – У меня тоже давит под черепом. Сейчас, подожди. У меня где-то было неплохое обезболивающее. Осталась как раз последняя пара таблеток.
Оставив журналиста, он скрылся на кухне, хлопнул дверцей шкафчика, звякнул стаканами. Вернувшись, протянул довольно большую капсулу в растворимой оболочке, а другую, такую же, проглотил сам, запив из стакана.
Пичугин тоже принял пилюлю.
– На, запей, – Ковалев протянул свой недопитый стакан. – Не бойся, я не заразный.
Отказываться Пичугин посчитал недопустимым, но с трудом поборол приступ брезгливости. Облизывать чужие стаканы он не любил, испытывая физиологическое отвращение. Но желание побороть головную боль и нежелание выглядеть чистоплюем в глазах генерала оказалось сильнее. Он вылил воду в рот, стараясь не прикасаться к стакану губами, и проглотил пилюлю.
– Беда в том, что Бражников действительно ничего не может. – Ковалев нахмурился.
– Но он же в бункере? – У Пичугина похолодело в груди.
– Да. И вот тут, дорогой мой, у нас, говоря по-русски и откровенно, начинается полная задница.
Генерал взял с журнального столика пульт управления DVD-проигрывателем и запустил запись на экране небольшого жидкокристаллического телевизора.
– Это запись с одной из камер в бункере, – пояснил Ковалев. – Строго секретная, разумеется. Посмотри. Войди в курс дела. А потом выскажешь мне свои соображения.
Пичугин ощутил, как головная боль начала сдавать позиции, отступая и освобождая сознание. Пилюля наверняка не из обычной аптеки, слишком уж быстро подействовала. Это было как нельзя кстати, теперь можно сосредоточиться на просмотре предоставленного материала.
Глава 3
В которой полковник Бражников ошибается в данных, так что ставит под угрозу мир на планете, а Пичугин предполагает невероятное.
Закончив расчеты, полковник Бражников несколько раз прокрутил на мониторе симуляцию столкновений с учетом погрешностей и остался доволен. Радовало, что разработанная им методология вычислений, воплощенная в уникальном программном обеспечении, в скором времени позволит выявлять пригодный для использования космический мусор в режиме реального времени любому оператору, не имеющему специальной подготовки. Вот это будет прорыв. Но пока не доведен до ума графический интерфейс, никто, кроме самого полковника, с системами «Американки» управиться не мог. Все данные пока приходилось вбивать вручную и построчно, создавая машинные коды для управления драйверами наземных лазеров.
Это была работа утомительная и кропотливая, требующая внимания, от концентрации иногда начинало рябить в глазах. Сначала создавалась математическая модель расположения объектов. Каждый оператор, ведущий по два обломка, вводил координаты, после чего просчитывалось состояние системы на момент лазерного импульса. Затем Бражников принимал решение, какие из обломков и как использовать. Они в виде математической модели также вводились в систему и обрабатывались серверными мощностями. Затем создавалась формула желаемого отклонения. Она просчитывалась и выводилась в виде наглядной симуляции с привязкой ко времени импульса. Результатом симуляции являлся необходимый для воздействия реактивный момент. Полковник передавал его оператору лазера, и тот задавал данные для вычисления мощности и длительности лучевого импульса, сверяясь с табличным значением материала того или иного обломка, его отражающей способности и прочих физических факторов.
Несмотря на работу системы кондиционирования воздуха, легче полковнику Бражникову не стало. Его то знобило, то кидало в жар, то и дело вырывался кашель. Голова тоже работала плохо. Но отменять столь важную серию экспериментов он не собирался.
«Надо взять себя в руки», – скомандовал себе.
Но сделать это оказалось намного труднее, чем подумать. Бражников понимал, что заболел. По всей видимости, сложилось несколько факторов, одним из которых, безусловно, стал алкоголь, а другим, скорее всего, сквозняк в квартире, когда, разгорячившись коньячком, полковник велел жене открыть дверь балкона. Летние ночи бывают коварны.
Собравшись, он передал оператору данные для формирования импульса. Компьютер начал обратный отсчет, после которого, в строго заданный момент времени, вычисленный с точностью до миллисекунды, сработал лазер, установленный в горах на Алтае.
– Есть попадание! – сообщил оператор. – Погрешность минус тридцать процентов.
– Компенсировать! – закашлявшись, приказал Бражников.
Вентиляторы серверов гудели, отводя тепло от нагруженных серверов. Механики, заметив прирост температуры, подключили дополнительную мощность от резервной цепи.
«Шустрых бандерлогов натаскал Еремеенко», – с благодарностью подумал Бражников, глянув на моргнувшие индикаторы.
Глаза у него слезились, веки припухли, начинала болеть голова.
– Есть расчет компенсации! – доложил оператор. – Обратный отсчет!
Второй импульс лазера добавил энергии обломку и вывел его на расчетную орбиту.
– Симуляцию на монитор! – приказал Бражников.
Операторы тут же ввели новые данные по всем ведомым объектам, создав массив для просчета симуляции изменившегося состояния системы.
После первого штатного столкновения начался космический бильярд, обломки меняли орбиты, сталкивались один с другим на строго рассчитанных скоростях, передавая заданную долю кинетической энергии. Но не в этом заключалась суть сегодняшнего эксперимента. Это уже неоднократно удавалось группе Бражникова со все большей точностью. Во время текущей серии полковник собирался вторгнуться в созданный им управляемый хаос еще одним объектом, чтобы проверить оперативные возможности системы в предельно сложных условиях.
– Загоняйте данные реперных точек с шагом в тридцать секунд! – приказал Бражников операторам.
Сам он, несмотря на ухудшающееся состояние, пытался выбрать самый подходящий из еще не использованных обломков.
– Работаем с обломком четыре-два, – сообщил наконец.
– Есть! – ответил оператор, в чье ведение входил выбранный объект.
Его пальцы застучали по клавишам, вводя данные для вычислений. Бражников потер лицо руками, ему становилось все хуже. Резко закружилась голова, из горла вырвался болезненный кашель. Во рту остался кровавый привкус.
«Что за черт? – с испугом подумал Бражников. – Может, что-то серьезное?»
Но когда на мониторе возникла симуляция столкновения, на основе которой рождались данные реактивного импульса, полковник отогнал тревожную мысль и сосредоточился. Считав параметры импульса, он передал их оператору лазера и решил доложить в штаб о резком ухудшении самочувствия.
