«Надо, же, грамотные…» – подумал он с неприязнью.
На ходу поменяв SIM-карту, Кирилл вызвал такси, а затем набрал контакт Ковалева. Звонить было боязно, но жизнь приучила к тому, что лучше с самой страшной опасностью столкнуться лицом к лицу, чем оставить ее за спиной.
Впрочем, разговор прошел намного спокойнее, чем Кирилл ожидал. Создалось такое ощущение, что Ковалева с самого начала озаботило нечто более для него важное, чем успех или провал операции в «Изумруде». Приняв к сведению сказанное Кириллом, Ковалев велел, не тратя времени, мчаться на Комсомольскую площадь и, начав с «трех вокзалов», узнавать, каким поездом должен отправиться или уже отправился сержант Еремеенко. Перечить не имело смысла, и Кирилл, дождавшись такси, велел водителю доставить его в Москву.
Закончив разговор, Ковалев отбросил смартфон на сиденье и с такой силой вцепился в оплетку руля, что у него побелели костяшки пальцев. До МКАДа оставалось всего ничего, нужно было принимать решение, а тут такое. Самообладание покинуло Ковалева. Он один знал, чего ему стоило показное спокойствие в телефонной беседе со Стежневым. На самом деле Ковалева распирала злость, но это была злость не на Кирилла. Нет, Кирилл всегда делал, что мог, и сейчас наверняка тоже. Просто столкнулся он с силой, которой ни сам он не мог ничего противопоставить, ни бандиты в этом помочь не могли. И хотя в докладе Кирилла не прозвучало ни слова о Евдокимовой, Ковалев прекрасно понимал, чем обусловлен провал операции.
Он это все уже пережил однажды, пятнадцать лет назад. И теперь жутковатая тень прошлого неотступно преследовала его. Тень Михаила Зверева. Именно его вмешательство тогда похоронило идею выгодно продать АКСОН представителям Аль-Каиды. Хотя… Дело не в Звереве. Зверев просто упертый парень, способный принести себя в жертву ради великой, как ему казалось, цели. Ковалев был уверен, что таких идиотов полно. Но они безопасны в силу отпущенных им судьбой возможностей. Обычных, человеческих. Но стоит соединить вместе фанатичный «долг перед видом», какой был свойствен Звереву, и сверхчеловеческие возможности АКСОНа, дело принимало другой оборот. Тут уже рождается опасный противник, с которым не только приходится считаться, но и который может переиграть. Так и вышло. В тот раз, на том раунде, пятнадцать лет назад, Зверев хоть и погиб, но вышел победителем. Виной тому был АКСОН. Точнее, попадание АКСОНа не просто в кого-нибудь, а именно в такого фанатика, повернутого на правильности и чувстве долга, каким был студент медицинского института Михаил Зверев.
Теперь все повторялось. Снова АКСОН, и снова им оснащен человек, который многократно доказывал, что не намерен останавливаться ни перед чем ради достижения целей, которые считает верными. Вся разница состояла лишь в том, что пятнадцать лет назад этим человеком был Зверев, а теперь ей оказалась Наталья Евдокимова. Казалось бы, разница существенная. Тогда десантник, способный и без АКСОНа уложить троих, а то и пятерых, в равной схватке, а теперь хрупкая женщина. Но Ковалев имел достаточно опыта, достаточно понимания принципа АКСОНа, чтобы не обольщаться и не строить иллюзий. Любой человек с АКСОНом представлял огромную опасность. Очень серьезную опасность. Катастрофическую. Справиться с ним может либо такой же, оснащенный этой пилюлей боец, либо очень много людей, заранее предупрежденных, с кем имеют дело.
Это показала и ситуация в «Изумруде», о которой рассказал Кирилл. Евдокимова, либо одна, либо, что скорее, при поддержке Пичугина, смогла успешно противостоять пятнадцати опытным, хорошо вооруженным бандитам. Оно и понятно! Если вспомнить, с какой скоростью двигался Зверев, то Евдокимой требовалось на точный выстрел из снайперской винтовки всего несколько секунд. Один выстрел, одно попадание. Она просто не дала боевикам приблизиться к дому.
Также Ковалев прекрасно понимал, откуда в доме Лемеха могла взяться снайперка и пулемет. Их привез Зверев, предварительно отняв у людей Ковалева. Это означало, что ситуация критическая. Стоит пулемету и винтовке оказаться в руках следователей МВД, тут же выяснится причастность Ковалева к тем делишкам. Ну, не сразу, конечно, так как пятнадцать лет назад удалось отписаться о пропаже нескольких единиц огнестрельного оружия, но тем хуже. Теперь эти списанные стволы находят, значит, тогда Ковалев написал рапорт, не соответствующий действительности. В ФСБ стоит попасть под подозрение, уж размотают дело, несмотря на должности и звания. Это не девяностые годы.
Теперь уже сомнений не оставалось, что надо бежать. Бежать немедля, не задумываясь и не оглядываясь. Бросать АКСОН, горел бы он огнем, бросать свидетелей, Лемеха, Евдокимову, Пичугина, бросать все и спасать собственную жопу. Потому что, если размотают, то уж точно не поздоровится. Теперь, в сложившейся обстановке, Ковалев понимал, что бежать пришлось бы, даже если бы на руках не было дисков Бражникова. Очень хорошо, что они есть, но даже с пустыми руками оставаться в России для Ковалева теперь было смерти подобно.
«К черту Лемеха, к черту АКСОН, к черту обломок космического мусора… – думал Ковалев, останавливая машину и прижимая ее к обочине. – Сами пусть разбираются».
Он со смартфона забронировал билеты на самолет с вылетом из Домодедова. До этого аэропорта было банально ближе, и там можно было найти подходящий рейс. Аэрофлот брать не хотелось. И любую российскую авиакомпанию. Был рейс 1453 «Люфтганза» во Франкфурт-на-Майне, но на девять утра, это рано. Не успеть. Еще был рейс 1445, тоже во Франкфурт, но на тринадцать сорок пять. Это, конечно, поздновато, но «Эйр Берлин» тоже на час с лишним в Дюссельдорф. Гнать в другой аэропорт – только время терять. Пришлось выбрать «Люфтганзу» на час. Это был наилучший вариант.
К счастью, у Ковалева, как и у многих сотрудников его ранга, была открытая виза на чужое имя, но на вполне настоящий заграничный паспорт. Это сейчас очень поможет избежать возни с документами и позволит попасть сразу в страну НАТО, а не дергаться через безвизовые зоны.
Закончив с этим, Ковалев снова тронул машину с места. Больше всего он жалел, что никак не может повлиять на Пичугина. Если бы тот все же отвез инструкции в НИИ, чтобы там с их помощью стабилизировали космический обломок, ситуация была бы идеальной. Тогда данные на диске сохранят ценность. И можно будет не только сбежать, не только выйти сухим из воды, но и безбедно жить за границей до конца дней. Вот только надежды на это не было никакой. После событий в «Изумруде» Пичугин все понял. И следящее устройство в его желудке перестало работать. Теперь для него Ковалев – враг. И никакие его инструкции Пичугин выполнять, конечно, не станет. Надеяться можно было на то, что называли сознательностью и социальной ответственностью гражданина и патриота. Пичугин знает об обломке, знает и об инструкции, а значит, его не может не мозолить мысль об утрате секретности. Возможно, из этих мотиваций он все же пойдет в НИИ.
С другой стороны, Ковалев понимал, что и без вмешательства Пичугина все может вернуться в стабильное русло. Ребята в службе слежения не дураки. Они наверняка уже много часов ломают голову над тем, как избежать столкновения обломка с американским спутником. Да, точных расчетов, без инструкции Бражникова, они провести не смогут, нет методологии. Но для исправления ситуации особо высокая точность и не нужна. Достаточно просто пальнуть несколько раз лазером в обломок, и он, неизбежно, поменяет орбиту на какую-то другую, теоретически безопасную в ближайшем будущем. А уже потом можно будет все рассчитать поточнее и окончательно стабилизировать обломок. Возможно, и скорее всего, это уже сделано, и опасность не грозит ни спутнику, ни «Американке», ни ценности имеющихся на диске данных.
