«А, понятно, – догадался Гримм наконец, – вы сейчас не можете говорить!»
«Не думаю, что в этом есть необходимость…» – подтвердил я.
«Вот именно. Мы и так успели все обсудить».
«Я не стану…» – Я как будто бы начал следующую фразу.
«Всего хорошего», – решил распрощаться Гримм.
«Вы понимаете, с кем вы разговариваете? Этого я делать не стану!» – Эти слова я произнес во весь голос.
В это время мой собеседник повесил трубку, раздались частые гудки.
«Забудьте об этом, я не стану этого делать». – Я будто бы продолжал разговор.
Частые гудки.
«Никакого насилия – такой был договор!» – Я придал своему голосу оттенок негодования, затем выдержал паузу якобы для реплики собеседника и продолжил: «Я попробую поговорить с ней вразумительно».
Пауза.
«Но попробовать-то стоит, не так ли?»
Пауза.
«Обещайте мне, что с Зарой и ее сыном ничего не случится, если я добьюсь успеха».
Не переборщил ли я? Впрочем, какая разница.
«Вы это обещаете?»
Пауза.
«О’кей. О’кей, спасибо. До свидания».
До чего же безобидной умеет выглядеть эта женщина. Но все равно я ей не сочувствую. Пусть льет крокодиловы слезы, сколько хочет. Я знаю, что к ней ни за что нельзя повернуться спиной. Знаю я ее. Возможно, лучше, чем она сама себя знает.
Два дня. Через два дня все будет ясно. И если предположения мои подтвердятся, то помоги ей Бог. Вот так я думаю.
Но я не позволяю своим мыслям проявиться, вырваться наружу. Сижу себе там, смотрю на нее и надеюсь, что она это съест. Иначе у меня не будет иного выхода, кроме наступления.
37
Долго и внимательно я на него смотрела, изучала. Ему действительно удалось застать меня врасплох. Значит, Винсент. Конечно, так ведь и написано в книжке, попавшейся мне, когда я рылась в вещах этого человека.
Впрочем, не имеет значения, действительно ли его зовут Винсент, нет ли. Суть в другом: он всерьез решил заставить меня не открывать рта в течение двух дней. И он не собирается ради этого просто шарахнуть меня чем-нибудь по голове и оставить где-нибудь валяться, истекая кровью, пока меня не найдут, а он не исчезнет с концами. Если вообще найдут. Странным образом меня вся эта перспектива совершенно не успокоила. В мыслях моих засел один-единственный вопрос: что будет через два дня?
– Два дня, – повторил он. – О’кей?
Я не ответила.
– О’кей?
Я кивнула.
– Хорошо.
Я все еще пыталась собраться с мыслями, как вдруг внизу зазвонил телефон. Несмотря на телефонный террор последних нескольких дней, первая моя мысль – о Лео. Как бы с ним чего не случилось, вот бывают ушибы и раны, которые следует немедленно зашивать, бывают переломы костей, да и вообще любые катастрофы. Вскочив, я оставила чужака в одиночестве, новая информация переваривалась, прямо скажем, с трудом, и я понеслась к телефону. Слышала, что этот следует за мной, и схватила трубку.
– Алло!
В трубке чье-то дыхание.
– Алло! – повторила я.
Полная тишина.
– Кто это?! – закричала я.
Раздался щелчок, на другом конце провода положили трубку.
– Кто это звонил? – поинтересовался чужак, то есть Винсент.
– Ошиблись номером, – ответила я.
Тут телефон зазвонил снова. И опять высветилось: номер неизвестен. Я поспешно подняла трубку.
– Алло!
В ответ снова чье-то дыхание, потом частые гудки. Разъединились. В ярости я поставила трубку на базу. Этот мистер Икс решил со мной шуточки шутить, так?
Чужак вопросительно смотрел на меня, а я только плечами пожала.
– Попробуйте заснуть хоть ненадолго, – посоветовал так называемый Винсент. – Завтра тоже будет день.
Филипп терпеть не мог такие банальности, всегда посмеивался надо мной, если мне случалось высказать что-либо похожее. Скоро хорошо не бывает. Ругает – значит, любит. В спокойствии сила. Завтра тоже будет день.
– Вы очень бледны, – сказал чужак. – Может быть, вам что-то принести? Стакан воды? Или чаю?
Я с трудом заставила себя не засмеяться по поводу того, что Винсент, или как там его зовут, предлагает подать мне чай. Но обрадовалась возможности от него избавиться.
– Чаю… – И я устало опустилась на диван, а сама смотрела, как он удаляется в сторону кухни.
С тех пор как он появился в моей жизни, я ломаю голову над тем, какова его цель. Просто не могу больше. Сколько ночей я не спала, три? Или уже четыре?
Надо бы съесть хоть что-нибудь, когда я ела в последний раз? В последний раз после того, как меня во время визита Барбары Петри вырвало остатками завтрака. А это когда было, вчера? Или, может, позавчера?
Да не важно, суть не в том. Давай-ка, сконцентрируйся. Вот в чем суть: ты принимаешь условия игры этого Винсента и веришь тому, что спустя два дня весь этот кошмар закончится? Или ты вызываешь полицию?
Решайся, Зара! Доверься ему или вызывай полицию. Но если ты хочешь вызвать полицию, то сделай это немедленно.
Поднявшись с дивана, я взяла телефонную трубку. Взяла, хотя и неуверенно. Набрала номер Мириам. Хотя бы кого-то надо посвятить в это дело, хотя бы с кем-то надо поделиться.
– Ты что это надумала? – возмутился чужак.
А я и не услышала, как он вернулся. Зато он сразу догадался, в чем дело, бросился ко мне, попытался отобрать телефон. Я отскочила в сторону, и ему не удалось меня схватить, однако я неудачно споткнулась и сама-то не упала, а вот трубка выскользнула у меня из рук и бесшумно приземлилась на ковре. Мы одновременно наклонились, чтобы ее взять, но он, оказавшись чуточку сноровистее, ее заграбастал и завопил:
– Это что такое значит, Зара?
Он не в первый раз вот так кричал. И в вопле его слышалось отчаяние, да куда там – слышалось безумное отчаяние.
– Что же ты намерена рассказать полиции? Что у твоего мужа объявился двойник? Или злобный брат-близнец? Ты сама-то себя послушай! Ты сама-то на себя посмотри, ты же просто в безумии! Кто тебе поверит?
Он был просто вне себя, на каждом слове плевался слюной, и брызги летели прямо мне в лицо. И что мне было делать? Я стояла на месте, уставившись на него, с таким ощущением, будто я заглянула хищному зверю в самую глотку, во влажную и горячую ее тьму.
– Ты вообще понимаешь, что ведешь себя как буйнопомешанная? Бегаешь тут по округе, ночью с криками выскакиваешь на улицу. Сотрудникам в министерстве, которые по иностранным делам, плетешь какую-то чепуху про самозванца! Да еще у тебя хватило наглости замешать в этот бред бедную безвинную старушку. Ты совершенно себя не контролируешь. Скорее это мне следует вызвать полицию! Откуда мне знать, может, ночью ты проберешься в кухню и возьмешь там самый острый нож. А что? Да, может, это мне следует вызвать полицию! И пусть они с тобой разбираются!
