Рина потянулась за рюкзаком, однако венд, предостерегающе цокнув языком, отвел ее руку.
– А вот этого не надо, девушка! – сказал он.
– Чего «не надо»?
– Трогать рюкзак не надо! Мы забираем его с собой!
– Это мой рюкзак! – удивленно сказала Рина.
Антон сочувствующе цокнул языком:
– Да, но оборотня твой рюкзак почему-то заинтересовал. Значит, он пригодится и нам. Может, сама расскажешь, что внутри?
– Там мой ноутбук!
– Прекрасно! В нашей лаборатории выяснят, что в твоем ноутбуке заинтересовало ведьмарей. Значит, и для нас это представляет ценность. Не просто же так поезд набит растворенными.
При одной мысли, что в ее файлах будут копаться венды, Рину передернуло. Захотелось кошкой прыгнуть на Антона и расцарапать ему нос. Тот как-то угадал ее желание.
– Без глупостей! С женщинами я не дерусь! Просто отрываю им руки и сажаю на шкаф! – предупредил он.
– Хорошо, – сдалась Рина. – Им нужен не ноутбук. Им нужен цветок, который соединяет миры.
– Закладка? – быстро спросил Антон.
– Больше чем закладка!
Сашка незаметно толкнул Рину ногой, но было уже поздно. Венд, ставший вдруг очень серьезным, присел на корточки и стал потрошить рюкзак, бесцеремонно вытряхнув все его содержимое на пол.
– Это мои вещи! – крикнула Рина.
– И прекрасно. Твоими и будут. Я забираю камень!
– Зачем?
– Мы его уничтожим, – просто сообщил венд.
Рина даже ужаснуться не сумела, так просто это было сказано.
– Уничтожите единственную закладку, соединяющую миры? – переспросила она, не веря своим ушам.
– Да, – подтвердил Антон. – Именно так.
– Артефакт?
– Тем более что артефакт!
– Второй принцип Женьки Шмяки, – глухо сказал Сашка.
– Да, – подтвердил Антон. – Первый принцип: «заклинание летит две секунды, сглаз – три секунды, а кулак – три удара в секунду». И второй: «Магия – зло, а зло всегда уничтожают».
Камень с цветком выкатился из рюкзака последним. Антон перевернул его, посмотрел на цветок и хмыкнул, соображая, как за него взяться. Попытался выбрать пальцами, но пальцы прошли насквозь.
– Ишь, хитро держится, собака! Значит, надо камешком заняться! – сказал он и поднялся, собираясь раздавить камень каблуком.
Рина застонала, сообразив, что, спасая ноутбук со своими писульками, погубила единственную надежду ШНыра. Как же она могла забыть, что венды не союзники шныров? Они враги ведьмарей, но и шнырам не друзья.
– Сашка! – крикнула Рина. – Сделай что-нибудь!
Сашка вскинул руку со шнеппером, однако вендов этим не испугал. Разве что Антон замер с ногой, занесенной в воздухе, так и не опустив каблук на камень.
– Не лезь с пукалкой, малый… зубы вышибу! – с угрозой выдохнул Василич. Слово «зубы» в его исполнении звучало как «дзюбы».
Сашка, вздохнув, опустил шнеппер и приготовился врубить Василичу в челюсть, хотя осознавал, что шансов у него мало. Василич, казалось, прекрасно понимал, что сейчас будет. Мятое в драках лицо венда выразило предвкушение и дикую, нетерпеливую радость. Точно целая толпа демонов собралась за дверями в ожидании, пока сердитый старичок, вооруженный газовым баллончиком, откроет дверь.
– Привет! А вы тут откуда взялись? – вдруг радостно сказала Лара, созерцая нечто, происходящее у вендов за спинами. Василич недоверчиво осклабился, как человек, которого не купишь такими простыми разводками.
– Вы что, с нами ехали? – продолжала Лара столь же просто.
Василич подумал и все же обернулся. В следующий миг он уже прилип к потолку. Глаза у него выпучились. Пытаясь плыть по воздуху, он барахтался руками и ногами. Секунду спустя за Василичем последовал Антон. Его взметнуло в воздух точно мелкую рыбешку, когда ребенок слишком сильно дернет удочку.
Слава успел пробежать несколько шагов. Вслед ему со свистом пронесся маленький пучок из десятка пушинок одуванчика, одной тополиной и старой сосновой иголки, достаточно длинной и острой, потому что обязательно нужен был контакт с телом. Все это было скреплено самой обычной ниткой.
Дверь крайнего купе, до того закрытая, теперь была нараспашку. В коридоре, скрестив на груди руки, с видом скромно-победительным, застыла Наста. Из-за плеча у нее выглядывал Рузя, держащий в руках икающего дракончика. Всякий раз, как дракончик икал, из пасти у него вырывался клуб быстро рассеивающегося дыма.
Сашка подпрыгнул и, повиснув на болтавшемся у потолка Василиче, стал проталкивать его к окну. Венд, перестав ругаться, исхитрился, размахнувшись, заехать Сашке кулаком, однако при этом выяснилось, что фильмов про невесомость и реактивное движение он смотрел мало либо вообще не смотрел. Сашка испытал не больше боли, чем если бы его ударил надувной шар. Венд же, закувыркавшись от собственного удара, вылетел в окно. Пытаясь удержаться, он вцепился в Василича и Антона, утащив их вместе с собой.
– Карлсон улетел, но обещал вернуться, – сказала Рина, прислушавшись к полным угроз воплям вендов.
Даня же успел крикнуть им вслед:
– Не волнуйтесь! Вскоре вес начнет возвращаться! Главное – держитесь вместе, не то потеряетесь!
– О небо! Золотко! Они не погибнут? – Лена озабоченно наблюдала в окно, как струи воздуха от поезда немилосердно кувыркают вендов.
– Нет. Унесет самое большее километров на пятьдесят. Если стрелки изготавливались по перво-шныровским стандартам, там все гуманно, – успокоил ее Даня, косясь, впрочем, на Насту несколько вопросительно.
Наста прошла в купе и, присев на корточки, помогла Рине убрать вещи в рюкзак. Перемещалась она легко, легко садилась, легко вскакивала. Рина, недавно видевшая ее на костылях, поражалась перемене. Камень с закладкой Наста положила на самое дно.
– Рузя, смотайся за чаем! – велела она.
– Почему я? У тебя тоже ноги есть! – не трогаясь с места, отозвался Рузя.
– Вот! – сказала Наста. – Слышали, вдовы? Чай мне не принес! Мне!
Лара разглядывала Насту с недоверием.
– Неприличный вопрос можно? Откуда вы здесь взялись? – спросила она.
– Оттуда и взялись. Кавалерия послала за вами приглядеть. В ШНыре я ее совсем достала.
– А костыли? Гипс?
– Расковыряла! – радостно сообщила Наста и подпрыгнула, показывая, как отлично ее держат ноги. – А этот все меня отговаривал… Пришлось самой. Стянула у Кавалерии секатор – и вперед с песней. Говорила я: поболят и перестанут, никакой Лехур не нужен…
– Безответственно! Ты что, врач? Диплом покажи! – опять заскрипел Рузя.
Его было не узнать. Он сидел надутый, самодовольный, правильный. Достал из кармана булочку, разрезал ее ножиком, помазал маслом и стал есть. Наста, привыкшая, что все достается ей, недовольно пробурчала: «Вот пристал!» – и тут же как галчонок разинула рот, собираясь кормиться.
