– Так точно!
– Принципиальные вопросы по предстоящей миссии есть?
– Никак нет.
– Хорошо, майор. Довольствие и личное оружие сейчас получите. Карты местности и прочее в бортовые системы танков введены, коды тоже сейчас получите. Пока летите – изучите район боевых действий. Конкретные боевые задачи получите по прибытии на место от тамошнего командования.
– Так точно.
– Ну, тогда с богом, майор. Считайте, что Родина на вас смотрит.
Называется – обрадовал…
Хотя чего же тут на жизнь жаловаться, приказ есть приказ.
Начальство ушло, я опять построил личный состав и кратко довел до них текущие задачи. Мои пацаны и девки заметно воодушевились. Потом мы получили все, что нам полагалось, и, разобравшись по экипажам, погрузились в самолеты.
Ну а потом, не прошло и часа, как наши Ил-76МД-90А оторвались от земли и взяли курс на Приднестровье. Сначала внизу мелькнуло море, а потом, когда Илы набрали высоту, было видно только небо с редкими облаками и истребители прикрытия. Хотя лету здесь всего ничего, от Гвардейского до Тирасполя по прямой всего километров 350, прикрывали нас очень серьезно, то ли Су-27, то ли Су-30. Может, потому, что мы при перелете задевали кусок какого-то из обломков квазиукраинской территории. Хотя сейчас у властей тамошней державы, включающей Одессу с окрестностями, да и у торчащих там же неизвестно зачем «миротворцев» из войск ООН нет ни средств наземной ПВО, ни истребителей, ни радаров. Там даже и вертолетов-то почти нет, к чему они им? Однако мало ли что…
Но никаких проблем у нас до самой посадки не возникло.
Момент прибытия стал понятен по снижению самолетов и мельтешению внизу, в относительной близости от нас, сочной летней зелени. Нормальных лесов тут, конечно, нет, поскольку кругом степь да холмы, а вот лесопосадки вдоль дорог да сады здесь, судя по всему, разрослись изрядно.
Когда мы после приземления надели танкошлемы, расшвартовали танки и выгнали их из грузовых кабин, увидели, что в этом самом Тирасполе все ну очень древнее, хотя оставшаяся с советских времен ВПП была длинная и вполне себе в хорошем состоянии.
И авиатехники вокруг нас хватало, в основном здоровенные вертолеты Ми-26 и Ил-76 ВТА, которые прибывали сюда практически в режиме конвейера.
Естественно, кругом опять были сплошные ВДВ, и в голубых беретках и без оных. И заняты они были, в основном, разгрузкой своей техники и боеприпасов, а на огневых позициях вокруг аэродрома я рассмотрел пару таращившихся в небо своими стволами и антеннами ЗПРК «Панцирь С-1». Выходит, тут у них все было более чем серьезно.
Так уж получилось, что в Тирасполь мы прибыли 18-го, всего часа через три-четыре после официального заявления Правительства РФ о начале операции «по принуждению к миру», то есть, получается, успели на самое интересное. И по всему выходило, что наше начальство этот вариант продумывало заранее. Выходит, знали, чего эти натовские клоуны выкинут? Все может быть…
Пока мы разгружались на стоянке, появился некий крайне представительный полковник Гондопас в новенькой фуражке, представившийся начальником штаба ОГРВП и приказавший следовать за его «уазиком». Правда, с отбытием мы немного задержались, пока наши боеприпасы и прочий расходный материал с помощью приднестровских бойцов грузили в прибывшие вместе с этим подполковником «Уралы». К нашей колонне присоединились два «Тигра» со спецназовцами (по номерам и маркировке броневиков я понял, что это ребятишки из 45-й отдельной гвардейской бригады спецназа, той, что из подмосковной Кубинки), и мы начали «выдвижение к предполагаемой линии фронта».
Пройти нам предстояло меньше сорока километров, что по российским меркам не расстояние. Мы пристроились в хвост колонне десантных «Ракушек», БМД и автомашин и уже под вечер вышли к мостам через Днестр, а потом проехали через Бендеры.
Уж не знаю, специально так было задумано или чисто стихийно получилось, но мы прошли через город по центральным улицам и, в итоге, получилось действо в духе не то очередного парада на 9 Мая, не то еще почище.
Похоже, что все население Бендер (а может, и всего Приднестровья), от стариков до малых детей, оказалось на улице и стояло вдоль дорог и улиц, приветствуя нас. Что тут сказать, столько цветов я никогда в жизни не видел, а уж чтобы эти цветы кидали на броню и при этом лезли целоваться-обниматься (из-за этого мы несколько раз останавливались) – это было вообще непредставимо. У моих пацанов, Перепечко и Бергера, прямо-таки слезы на глаза выступили, да и я еле сдержался. Было полное впечатление, что на дворе забытый ныне 1944-й год, а мы в данный момент освобождаем то ли хитрожопых болгарских братушек (которые, как известно, в течение XX века умудрились раза четыре спустить в нужник великие идеи панславизма и славянского братства), то ли сербских друзей (которых нам всегда очень жалко, но которые при этом, по здравом размышлении, всегда сами виноваты в своих бедах, ибо неизменно хотят усидеть на двух стульях сразу, есть у них такая национальная болезнь), и все было очень волнительно. А ликующий народ словно не обращал внимания на бухающую за горизонтом канонаду и многочисленные следы недавних то ли боев, то ли обстрелов. Проезжая через Бендеры, мы видели несколько свежих пожарищ и дома с выбитыми недавним артобстрелом окнами и поврежденными крышами, а уж у мостов через Днестр мы рассмотрели и много чего куда более нехорошего – недавно сгоревшие дома, гаражи, сараи и боевую технику, вкупе с валявшимися по обеим берегам обломками нескольких вертолетов.
Тем не менее мы, уже практически в темноте, без проблем прибыли к фронту, хотя фронта как такового здесь, судя по всему, не было – все-таки не Сталинград. Все боевые действия привычно шли вдоль дорог, и перенесшие боевые действия на территорию Молдовы ВС ПМР, похоже, пока не имели конкретного приказа наступать на Кишинев. Единственным напоминанием о том, что все-таки идет война, была недалекая и суматошная автоматическая стрельба и стоявшая вокруг в большом количестве кое-как рассредоточенная боевая техника.
Какой-никакой авианалет обошелся бы ВС ПМР и ОГРВП весьма дорого, но здесь про это, похоже, особо не думали.
Замаскировав у дороги наши танки с броневиками с радиохозяйством, я приказал личному составу отдыхать, а сам двинул в местный штаб, следуя за все тем же полковником Гондопасом. Непосредственное руководство операцией размещалось в свежепокрашенном в камуфляжные цвета КУНГе на шасси ЗИЛ -131, рядом с которым стояла пара БТР-60ПУ. Кроме бравых вояк с эмблемами наших миротворцев из ОГРВП там же присутствовало несколько деловитых офицеров в аквамариновых беретах ВДВ и какие-то непонятные ребята с замашками отчетливых профессионалов в камуфляже и брезентовых «горках» без намека на какие-либо знаки различия. Судя по тому, как в КУНГе было накурено, заседали отцы-командиры давно. При этом среди прочих десантников выделялась рослая и очень симпатичная темноволосая деваха с короткой стрижкой и погонами капитана.
– Знакомьтесь, – сразу же представил Гондопас меня, обращаясь прежде всего почему-то к девахе, еще до того как я успел толком рассмотреть собравшихся и открыть рот. – Майор Романов, 102-я отдельная танковая рота, на рассвете его Т-14 вместе с вашими «Спрутами» будут поддерживать наше наступление.
