– Я не видела, был ли он с портфелем, борсеткой или еще с чем-то.
– Портфельчик был небольшой.
– Он был на машине?
– Да. Номер я, естественно, записал. Ребята пробьют.
– Он вообще-то может жить с Сюзанной в одном подъезде, – заметила я.
– Может. А может быть прописан в Ленинградской области или даже в Новосибирске или Владивостоке.
– Машина с питерскими номерами?
– Да. Но это ни о чем не говорит. Но хоть какая-то зацепка. И отраву мог подложить не он.
– Дверь не взламывали. У меня было впечатление…
Я замолчала. Я ведь в шкафу сидела. Если бы был грохот… Но не грохотали. А сейчас такие специалисты есть… Легко могли открыть универсальной отмычкой. Или какой-то специальной отмычкой. Или дубликатом ключей Сюзанны. Могли их сделать при желании. У нее же, похоже, не дом, а проходной двор.
– Я не думаю, что меня пыталась отравить Сюзанна, – сказала я.
– Вообще-то я тоже не думаю. Хотя бы потому, что глупо делать это в той квартире, в которой живешь. Как бы она труп вывозила?
Петр Васильевич хихикнул.
– Между прочим, речь о моем трупе, – напомнила я.
– Извини, Лариса. Но я представил, как Сюзанна тащит тебя по лестнице…
Петр сразу же стал серьезным.
– И ей тебя травить незачем. Не вижу причины. Наоборот! Ты – посланница Сергея Юрьевича. С предложением о возможном замужестве. И он знал, что ты поехала к ней. Нет, не Сюзанна. И вообще, скорее всего, травили все-таки ее.
Глава 30
Приехав в дом Сергея Юрьевича, мы не застали там Кристину. Ее машины тоже не было.
– Куда ее могло унести? – буркнул себе под нос Измайлов.
– Ты не обязан за ней следить. А унести могло на массаж, маникюр, педикюр, стрижку, укладку, примерку…
– Хватит, хватит! – замахал на меня руками Петр Васильевич и сказал, что идет перекачивать снимки из телефона в компьютер.
Я кивнула и отправилась на кухню. Я здесь все-таки в первую очередь домработница, а не частный детектив.
Но местонахождение Кристины меня беспокоило. То есть меня беспокоило ее состояние. Я набрала на мобильном ее номер. Кристина ответила. По-моему, пребывала в отличном настроении, даже несколько возбужденном.
– Со мной все в порядке, Лариса. Я скоро буду.
И она на самом деле приехала. К тому времени у Петра Васильевича уже были готовы фотографии для опознания, правда, только на экране монитора. Но он отделил Сюзанну от араба.
– Вы его знаете? – показал Измайлов араба Кристине.
Та покачала головой и заявила, что с восточными мужиками никогда не связывалась.
– Да стоит на сына ишака Рафика посмотреть, чтобы не иметь с ними никаких дел!
– Ишак, кстати, не самое глупое животное, – заметил Петр Васильевич. – И вообще, почему вы его так называете?
– Это не я, а его родственник, у которого он работает.
– А вы откуда знаете? – поинтересовался Петр Васильевич.
– Случайно услышала, как тот ругал Рафика после того, как он Сюзанне в трусы лез при всем честном народе. А Рафик возмутился, что этот родственник так называет своего двоюродного брата. То есть получается, что Рафик – его племянник?
Кристина посмотрела на меня, на Петра Васильевича, и тут в ее глазах появилось какое-то очень осмысленное выражение. Что-то до нее дошло. Что-то она внезапно поняла. Но вот что?
Кристина моргнула. Скажет или нет?
– А у вашей подруги Сюзанны были восточные любовники? – спросил Петр Васильевич.
– Нет, она не любит восточных мужчин. И вообще, я не выдаю секретов подруг.
Кристина гордо развернулась и уже собралась выйти из кабинета мужа, но Петр Васильевич попросил ее взглянуть на мужика, которого я застала в шкафу у Сюзанны.
– Еще на одного взгляните, и все.
Кристина мельком бросила на экран.
– Этого тоже не знаю.
Она все-таки ушла.
– Не думал встретиться с родственником Рафика? – спросила я.
– У них сейчас проблемы с бизнесом. Им не до меня. И я не вижу в этом смысла. Ты еще раз убедилась, что Сюзанна – женщина?
– Да уж… – я вспомнила, в чем ее сегодня видела.
Потом Петру Васильевичу позвонили – не знаю, кто и откуда, – он чмокнул меня в щеку и уехал, попрощавшись до завтра. Вид у него был обеспокоенный. Что еще случилось?
Я не стала дожидаться Сергея Юрьевича, да этого от меня и не требовалось. Как и обычно, я накрыла им с Кристиной стол, написала Кристине указания и отправилась с ней попрощаться. Кристина разговаривала по телефону, лежа на кровати. Мне просто махнула рукой, не отрываясь от увлекательной беседы о какой-то омолаживающей маске. Неужели она их делает? В ее-то возрасте? Я в своем не делаю. Мне просто некогда. И лень.
– Ты сегодня рано, мама, – сказали дочери.
– А где куртка? – спросила младшая.
– Ой, какой классный плащ! – воскликнула старшая.
Плащ осмотрели, ощупали, оценили. Естественно, спросили, откуда он. Я сказала, что это подарок работодателя – вид премии. Старшая полезла в Интернет, чтобы посмотреть, есть ли такие плащи ее размера и сколько они стоят. Петр Васильевич не позволил мне смотреть ценники.
Горячей новостью в Интернете висело сообщение об использовании в нашем городе бактериологического оружия.
И использовали его именно в том доме, где я сегодня побывала, и в той квартире, из которой я сбегала через балкон.
В доме работали сотрудники МЧС в специальных костюмах и масках, дверь в квартиру Сюзанны была открыта, на вешалке так и висела моя куртка… Жильцы дома были эвакуированы. Интервью нескольким телеканалам давал мой спаситель. Потом появился Петр Васильевич, но интервью не давал, а о чем-то общался с представителями МЧС. И, вероятно, не только МЧС…
Судя по информации, уже попавшей в Интернет, преступники использовали какой-то порошок в самодельной бомбочке. Потом народу пояснили, что бактериологическим оружием считаются бактерии, вирусы, грибы, а также токсичные продукты их жизнедеятельности, которые, так сказать, доставляются по адресу с помощью живых зараженных переносчиков заболеваний (то есть насекомых или грызунов) или в виде суспензий и порошков, которые помещаются в боеприпасы или приборы. Цель – вызвать массовое заболевание людей, животных или растений. Бактериологическое оружие запрещено Женевским протоколом 1925 года и Конвенцией ООН 1972 года. Но какое дело нашим доморощенным гениям до каких-то иностранных протоколов и конвенций?
Соответствующие органы забеспокоились после того, как их озадачили врачи «Скорой». Из дома на Петроградской стороне один за другим стали поступать вызовы. У людей были одинаковые симптомы. Они задыхались. И эти люди никогда не страдали астмой, отдышкой, у бабушек были сердечно-сосудистые заболевания, им становилось тяжело дышать при ходьбе, но не дома перед телевизором!
