– Но ведь наша семья может быть еще и чем-то тебе полезна, товарищ начальник?
В машину мы садились в задумчивости.
– Петь, как ты думаешь, кто бомбу – или дымовуху – подкинул в ту квартиру, из которой я по балкону сбегала? – спросила я.
– Дядька брата и сестры, на которого машина зарегистрирована.
– Он гражданин России?
– Стасюс Кальвинскас – да. А кто-нибудь еще может быть гражданином другой страны. Нескольких стран. Я уверен, что у всех троих несколько паспортов.
– Дядька посчитал меня опасной? То есть меня все-таки хотели убить? Я же его видела, хотя понятия не имела, кем он приходится Сюзанне.
– Наверное. И наверное, на самом деле хотел заказчику продемонстрировать, что тот покупает. То есть устройство было готово, а тут еще ты нарисовалась… Сюзанна с арабом ушла, дядька вернулся. Ты же не видела, кто заходил, не слышала, кто и о чем разговаривал на кухне. А Эдуард или комедию ломал – зачем признаваться в попытке убийства? – или на самом деле не знает. Станет дядька перед ним отчитываться? Я вообще не представляю, какие в этой семейке отношения.
– А что будем делать с Людмилой Евгеньевной? – спросил Паша.
– Ничего не будем. Я считаю, что и в коньяк яд подложила Сюзанна.
– Зачем? – воскликнули мы с Пашей.
– Как раз чтобы все свалить на Людмилу Евгеньевну. Она ведь тоже знала, что у Сюзанны есть брат. От нее следовало избавляться. Например, руками органов. Да, Людмила Евгеньевна вызвала Дашу. Но дамочек – думаю – собирала эта милая семейка. Они явно думали, что быстро покончат с Сергеем Юрьевичем и Кристиной. Кристина видела этого Эдуарда. Она была их целью. А Сергея Юрьевича хотели убить для отвода глаз и чтобы свалить вину на человека, которому смерть Лопаткина была выгодна. Виновной признали бы Людмилу Евгеньевну. Но все пошло не так, как планировалось. Пришлось еще напрячься. И ведь за эту операцию они ничего не получили! Они ведь только пытались избавиться от тех, кто узнал их секрет…
«Бедная Кристина», – подумала я.
– Когда ты впервые заподозрил Сюзанну? – посмотрела я на Петра Васильевича. – Ведь заподозрил же?
– Когда отец Иоанна забыл у Кристины свой телефон. Помнишь? В ту ночь опять звонила «Даша». То есть выходило, что «Даша» – это дело рук или отца Иоанна, или Сюзанны, потому что Кристина позвонила ей вечером с того аппарата. Ей единственной, больше никому не звонила. Вот, а я вспомнил, что брат у нее все-таки был. И у отца в новом браке могли родиться дети. И Рафика Мирзоева вспомнил – как он в трусы к Сюзанне лез при всем честном народе.
– Как ты считаешь, к этой семейке можно обратиться? – спросил Паша у Петра Васильевича. – Они серьезные люди или…
– Думаю, что это высококлассные профессионалы, а как кто из них выглядит и как себя ведет – это часть маскарада. Или маскировки. Очень умелой маскировки.
Эпилог
Прошло полгода. Мы с Петром Васильевичем поженились, живем у меня с моей младшей дочерью. Старшая с моей внучкой и своим новым мужем Лешей живут в квартире Петра Васильевича. Мы с ним все так же работаем у Лопаткина. У Сергея Юрьевича новая жена, опять какая-то модель. Как и Кристина, тело которой отправили в родной город, она по утрам (то есть часа в два дня) ест какую-то суперполезную низкокалорийную дрянь, которую смешивает в блендере. Потом едет в салон красоты или в спа-салон, вечером возвращается, чтобы разогреть и подать Сергею Юрьевичу ужин. Мне строго-настрого запрещено впускать в дом Людмилу Евгеньевну и Ирину. Наталья не поедет сама. Молодая жена, которой Сергей Юрьевич тоже запретил пускать его бывших, удивленно ответила:
– Да я бы и так не стала. Зачем мне здесь нужны еще какие-то женщины? Только Лариса Михайловна.
Она обращается ко мне по имени и отчеству, со мной не выпендривается, по большей части она меня просто не замечает, проживая в своем хорошем мире, в который так стремилась попасть.
– Неужели Сергею Юрьевичу не нужны чувства? Душевная близость? Общение с родным человеком, который всегда поддержит, подбодрит? – спрашивала я у Петра Васильевича.
– У него после Людмилы Евгеньевны все чувства атрофировались. Он не хочет больше никого никогда подпускать близко к сердцу. А такие девочки его вполне устраивают. Какое родство душ, если души-то нет?
– Но…
– Я тоже думал, что не может быть родства душ, что всех женщин интересуют только деньги. А потом появилась ты. Я год боялся к тебе подойти. Ты же по мужу убивалась! А потом все эти события закрутились, и я воспользовался шансом.
Муж обнял меня и поцеловал.
– К тому же Сергею Юрьевичу просто некогда искать жену. Все бабы его сами находили. Он очень занят, очень увлечен своей работой. А здесь его добивается молодая симпатичная девочка. Будет с кем выйти – когда где-то нужно появиться с женой. Хочет секса – пожалуйста. И девочкам-то этим нужен шопинг, статус, материальная обеспеченность. Они хотят вырваться из нищеты, получают эту возможность. Им тоже не нужно родство душ. Хотя некоторые все-таки хотят любви… Но Сергей Юрьевич выбирает то, что ему нужно. Тех, кто согласен без любви. Тех, кто будет выполнять его требования беспрекословно. Некоторые становятся старше, умнеют. Пример – Наталья. А другие – как Ирина – так и остаются такими, как были.
– А что там с братом и сестрой? Зачем ты брал адрес для связи? У тебя есть о них какие-нибудь сведения?
– Когда я начал понимать, что, скорее всего, происходит, я собразил, что похожие, как близнецы, брат и сестра могут многое. Я стал наводить справки. Они ведь много дел провернули. Один мужик головой тронулся, после того как лег в постель с женщиной, а проснулся с мужчиной… Это было не у нас в стране. Они ведь оба говорят на нескольких языках. Не думаю, что в обозримом будущем они вернутся в Россию. Хотя как знать…
– Но здесь вроде бы осталась недвижимость, и не самая дешевая.
– Так сдана она, денежки перечисляются, агент нанят, который все отслеживает. Не беспокойся о них, Лариса. Эта семейка не пропадет.
– Но мне жалко Кристину, Дашу…
– Всех не пережалеешь. Но наказать их в самом деле нельзя. А вот использовать можно.
– В твоей бывшей конторе? Имея на них определенный компромат?
– Бывших сотрудников не бывает… – ответил Петр Васильевич, на этот раз глядя не на меня, а куда-то вдаль.
За пластиковым столиком под пальмами сидели трое – две девушки-блондинки, похожие друг на друга так, как могут быть похожи только сестры, и мужчина, годившийся им в отцы. На загорелом лице, над правой бровью выделялся старый шрамик в форме змейки. Мужчина, как и девушки, был высоким, правда, немного ниже их, возможно, в прошлом блондином. Но теперь его волосы полностью поседели. Между мужчиной и девушками тоже имелось сходство. Мужчина был одет в летние брюки и футболку, девушки – в свободные юбки и свободные блузки. Все трое пили зеленый чай со льдом.
