– Погулять.
– Я заметила, что сегодня вечером доктор Синклер выглядела более расслабленной.
– В самом деле?
– От нее исходит сияние.
– Может быть, она занимается йогой.
– Или глубоким дыханием.
Ричер промолчал.
* * *
Мюллер вошел в центральный полицейский участок, где работал. Он являлся заместителем начальника транспортного отдела, так что у него не было свободного доступа к кабинету Гризмана, но вечером здесь царили тишина и покой. На этаже, где находился кабинет Гризмана, имелись и другие кабинеты, перед которыми сидели секретарши. Сейчас их столы пустовали. Все боссы были бюрократами. Они делали записи, их секретарши проводили систематизацию во время второго завтрака, потом еще раз на следующее утро.
Лоток для входящих документов секретарши Гризмана был переполнен.
Мюллер не отличался храбростью, но был верен делу, которому служил. Он заключил сам с собой сделку: решил, что просмотрит лоток, но стол Гризмана трогать не станет. Это показалось ему разумным компромиссом. Мюллер не сомневался, что все члены их организации с ним согласятся. Информация – важная вещь, но еще важнее сохранить работу. Ну, что-то вроде того.
Он взял все бумаги, понес их к пожарному выходу и спустился на собственный этаж к коридору, ведущему в его – кабинет.
* * *
Нигли позвонила Лэндри в Маклин, штат Вирджиния, и спросила его о семье Уайли. И прежде всего – о его дядях. В особенности если один из них жил где-то рядом и оказал влияние на подрастающего мальчика.
– У него нет ни одного дяди, – сказал Лэндри.
– Ты уверен?
– Его мать и отец были единственными детьми.
– А двоюродные дедушки?
– Я посмотрю.
– Каким был брак его родителей?
– Отец бросил семью в раннем детстве Уайли, и он больше никогда его не видел. Мать вырастила сына в одиночку. У него не было ни братьев, ни сестер. Они жили вдвоем.
– У его матери потом появился любовник? Его могли называть дядей в присутствии ребенка.
– Возможно, они следовали один за другим. Может быть, у него было множество дядей.
– Ты можешь проверить?
– Нам придется отыскать его мать и попросить агентов ее навестить. Такие вещи следует делать лично. Это занимает время. Старых любовников не найти в базах данных. А некоторых лучше не вспоминать.
– Возможно, оно того стоит. Если не выгорит с двоюродными дедушками.
– Может занять несколько дней. Вы ведь едва не поймали парня.
– Он все еще в городе.
Нигли завершила разговор и проверила досье товарища по службе Уайли, который упоминал дядю. Затем она позвонила в военную полицию Франкфурта и попросила доставить парня для более подробного допроса. Закончив, еще раз просмотрела досье Уайли и отыскала командиров, составлявших отчеты о его подготовке. Форт-Беннинг, потом Форт-Силл. Она позвонила другу из командования личным составом. Парень из Беннинга перешел в Форт-Брэгг. Парень из Силл спустя три года все еще находился в Оклахоме. Она записала номера их телефонов и начала звонить.
* * *
Мюллер просматривал один листок за другим. Входящих документов у Гризмана было огромное количество. Впрочем, бóльшая их часть являлась самой обычной попыткой прикрыть собственную задницу. Банальные текущие дела, которые следовало показать начальству. Так поступают все. Никто не хотел брать на себя ответственность или оказаться в официальном запросе и писать: «Да, именно я решил, что об этом не стоит сообщать. Так что вся вина ложится на меня».
Мюллер перебирал рапорты о самых разнообразных событиях, которые не имели ни малейшего значения, пока не добрался до пяти скрепленных вместе страничек допроса Гельмута Клоппа. Фотографии. Проблемы, связанные с переводом. Отсутствие информации о содержании разговора в баре. Его Клоппу подслушать не удалось. Американских следователей звали Ричер и Нигли. Но тут все и заканчивалось. В бумагах ничего не говорилось о том, где они остановились. «Возможно, в консульстве», – подумал Мюллер. Или нет. Ведь они из армии США, а не ЦРУ. Отель. Об этом в бумагах не было ни слова.
Мюллер продолжал чтение. До тех пор, пока он не зажигал верхний свет и дверь оставалась открытой, ему ничего не грозило. Случайный посетитель должен постучать. Поздний вечер – в здании воцарилась тишина. Наконец он добрался до отчета об операции наблюдения. Совсем свежем. Речь шла о сегодняшнем вечере. Мюллер перевернул стопку бумаг и начал читать их в хронологическом порядке. Наблюдение не дало никаких результатов. Об этом сообщили Ричеру в номер отеля. Из чего следовало, что полиция Гамбурга помогала американским военным.
Любопытно.
Отель Ричера не назывался, но номер коммутатора, по которому звонил Гризман, был записан. Транспортная полиция имела доступ к стандартному телефонному справочнику, поэтому Мюллер включил компьютер и поискал номер.
Так он выяснил адрес отеля.
Он прекрасно знал это место. Небольшое и изящное заведение на одной из боковых улиц, в хорошем, но не лучшем районе. Иногда его менеджер звонил с жалобами на людей, парковавшихся прямо перед входом в отель. Это портило впечатление. У них еще есть парень в цилиндре. И где он должен стоять? Мюллер побывал там дважды. Ему ничего не удалось сделать. Пройдет не менее двух лет, прежде чем городские службы заменят бордюрный камень. К тому же адвокаты города никогда не дадут своего разрешения. А вдруг все небольшие отели захотят такого же отношения? Хаос. Им вполне хватало проблем с крупными гостиницами.
Мюллер снял трубку и набрал домашний номер Дреммлера.
Глава
24
Ричер обошел швейцара в цилиндре и зашагал по улице. По местному времени наступила полночь. Улицы освещали фонари на столбах, которые в мягком свете витрин и мерцающих экранов телевизоров за шторами на окнах тускнели до ночного сияния. Он описал восьмерку вокруг двух случайных кварталов, но не заметил никого у себя за спиной. Или впереди. Или в тени. Обычная предосторожность. Привычка. Ему тридцать пять лет, и он все еще жив. А это чего-то да стоит.
Ричер нашел улицу, где находился бар. Тот бар, в котором Клопп увидел Уайли в первый раз. Именно здесь Билли Боб и Джимми Ли продавали старые «беретты». И где можно купить немецкие удостоверения личности. Джек остановился, не доходя сорока ярдов до бара, и внимательно его оглядел. Первый этаж каменного здания, центральная дверь, обшитый деревом фасад, блестящий от лака. Маленькие окна с кружевными занавесками и бумажными флажками. Внутри горел свет. В сгустившихся сумерках бар выглядел гостеприимно.
Ричер перешел улицу и вошел в бар через центральную дверь. Внутри было дымно и шумно. Несмотря на поздний час, в зале находилось около шестидесяти человек, главным образом мужчины, которые разбились на небольшие группы по три или четыре человека. Некоторые сидели за столиками, другие стояли, при этом их спины соприкасались со спинами людей из других групп. Народу тут собралось не меньше, чем в вагоне метро в час пик. Ричер пробирался сквозь толпу, вежливо, но уверенно, как полицейская лошадь во время беспорядков. Большинство мужчин поспешно уступали ему дорогу. Они выглядели как бизнесмены или клерки. Некоторые уже в возрасте, многие казались успешными. Ричер не видел Уайли. Он на это и не рассчитывал. Ему, конечно, везло в жизни, но не настолько. Он чувствовал, как люди смотрят ему в спину. Замедленная реакция. Разве мы не предупреждали о таких типах?
