– Да, сэр, мы пришли к таким же выводам, – сказал Коулман.
– Так что расслабься, договорились? Тебя ни в чем не обвиняют. Ты не можешь дать неправильных ответов. Как и глупых. Нам необходимо знать все, что ты сможешь вспомнить. Любые мелочи. И мне не важно, какими дурацкими они могут казаться. Ничего не скрывай. Расскажи нам все. А потом сможешь провести день в Гамбурге. Сходить в клуб.
Коулман кивнул.
– Как давно ты знаешь Уайли?
– Он прослужил в нашей части почти два года.
– Настоящий старикан, верно?
– Значительно старше моего старшего брата.
– Тебе не показалось это слегка странным?
– Да, немного.
– А у тебя есть теория, почему он так долго ждал?
– Я думаю, он сначала хотел закончить свои дела дома.
– Он о них говорил?
– Нет, сэр, никогда, – ответил Коулман. – Уайли был замкнутым человеком и надежно хранил свои секреты. Мы все знали: он что-то скрывает. Он постоянно улыбался своим мыслям и молчал. Но он был старым, и мы считали, что это нормально. Мы решили, что возраст дает ему право быть таким. И все продолжали хорошо к нему относиться. Он вообще пользовался популярностью.
– Уайли был хорошим солдатом?
Коулман собрался ответить, но потом остановился.
– Что такое? – спросил Ричер.
– Сэр, вы просили поделиться глупыми впечатлениями.
– Я люблю глупости, – ответил Джек. – Иногда глупости – это все, что мы имеем.
– Ну, сэр, мне кажется, дело не только в секретах. Я думаю, у него был настоящий тайный план. На всю жизнь. Один день за другим. Да, он работал хорошо. Делал все, что положено, и никогда не жаловался. Даже когда мы оказывались в полном дерьме. Сейчас такое случается часто. Он был счастлив из-за того, что каждый новый день приближал его к цели.
– И в чем она состояла?
– Я не знаю.
– Четыре месяца назад ты упомянул дядю Уайли.
– Нас спрашивали, был ли Уайли открытым человеком, хотели знать, о чем он говорил. Но нам нечего рассказать. Он родился в Шугар-Лэнде, в Техасе, и разбирался в крупном рогатом скоте. Как-то раз он сказал мне, что хочет стать владельцем ранчо. Вот, пожалуй, и всё. Он никогда много не болтал. Однажды вечером после того, как закончились тренировки, у нас были очень успешные стрельбы, мы показали отличные результаты против вертолетов, поэтому решили выпить пива и прилично захорошели. Мы договорились рассказать друг другу, почему пошли на военную службу. Только с некоторым налетом загадки. У нас там полно шутников. В общем, нужно было объяснить свое решение одним умным предложением. У меня такие вещи не получаются. Когда пришла моя очередь, я сказал, что поступил на службу в армию для того, чтобы научиться ремеслу, подумав, что в моих словах содержится двойной смысл. Ремесло – ну, к примеру, автомобильный механик или умение убивать людей. Альтернативный вариант, если будет трудно найти работу механика.
– Хороший ответ, – сказал Ричер.
– Однако они его не поняли.
– А что сказал Уайли?
– А он заявил, что пошел в армию из-за того, что дядя рассказывал ему истории про Дэви Крокетта. Получилось коротко и непонятно, как они и хотели. Точно кроссворд. А потом он улыбнулся своей загадочной улыбкой. У него легко получалось быть таинственным. Он всегда таким был.
– Как ты думаешь, что он имел в виду?
– Я помню телевизионный сериал о Дэви Крокетте, смотрел его каждую неделю. Он носил шляпу из шкуры старого енота. Но у меня не возникло желания пойти служить в армию. Поэтому я не знаю, что он имел в виду. Наверное, на этот раз ничего не понял я.
– Просто дядя или он упомянул какое-то имя?
– Не тогда. Но позднее, когда парни стали изводить Уайли из-за того, что он так много говорил о животноводстве, хотя в его родном городе была лишь большая старая фабрика по производству сахара, он сказал, что его дядя Арнольд работал на ранчо до того, как его призвали в армию.
– И это был тот же дядя? Или другой?
Коулман задумался, словно вспоминал членов своей семьи и то, как он их называл. Этот дядя, тот дядя… Была ли какая-то разница?
– Я не знаю, – наконец ответил он. – Уайли был из тех парней, которые всегда старались произнести имя, если появлялась возможность. Старомодная вежливость. Но у него это не получилось в одном таинственном предложении, потому что следовало соблюдать краткость. Поэтому я не могу ответить на ваш вопрос с уверенностью.
– Расскажи мне подробнее о том, как каждый день приближал его к цели. О тайном плане. Каким было его настроение? Это выглядело как некое движение вперед, шаг за шагом, медленно, но верно – или у него бывали взлеты и падения?
– Ни то, ни другое, – ответил Коулман. – Или все вместе. Он никогда не унывал, но ближе к концу становился все более счастливым. Всего два шага вперед. Как будто он постепенно поднимался выше и выше.
– Когда он изменился?
– Примерно в середине срока. Около года назад.
– Что произошло?
– Мне трудно подобрать слова, чтобы это описать.
– Но ты можешь передать впечатление?
– Оно может вам показаться глупым.
– Я люблю глупости.
– Пожалуй, он был похож на человека, который ждет хороших новостей, а когда новость приходит, она оказывается потрясающей.
– Как если бы он искал то, что должно быть где-то рядом, и наконец нашел?
– Точно.
* * *
В Джелалабаде время близилось к полудню. Завтрак закончился, наступал ланч. Курьера снова пригласили в маленькую душную комнату. Уже во второй раз. Она принесла им ответ Уайли, появившись на рассвете. Толстяк улыбался и раскачивался, Высокий сжал кулаки и завыл, словно волк. Сейчас в комнате находился только Толстяк. Подушка Высокого была примята, но пуста. Он находился в каком-то другом месте. Очень занят. Очень взволнован. «И это проявляется гораздо сильнее, чем следовало», – подумала она, ведь речь идет о малозначительных вещах.
Молчаливые мухи подлетели ближе, зависли в воздухе, а потом метнулись в сторону.
– Садись, – сказал Толстяк.
Курьер посмотрела на подушку высокого мужчины.
– Могу я стоять?
– Как пожелаешь. Я горжусь тем, как ты выполнила задание. Все сделано безупречно. Впрочем, иначе и быть не могло, ведь ты прошла хорошую школу.
– Благодарю вас, – сказала она. – Я чувствовала, что прекрасно подготовлена.
– Был ли твой немецкий достаточно хорош?
– Я очень мало говорила. Только с водителем такси.
– Если б тебе пришлось говорить больше, его хватило бы?
