– Думаю, да. У меня была прекрасная школа.
– Ты хотела бы вернуться в Гамбург?
Она подумала о фотографиях, отпечатках пальцев и данных в компьютерах.
– Я пойду в то место, куда меня направит ваша мудрость.
– Доставка, как ты знаешь, уже спланирована, но нам необходим человек, который сможет зафиксировать получение.
– Это будет для меня честью.
– Языки – самая сильная твоя сторона? – спросил Толстяк.
– Не мне об этом судить.
– Твои наставники утверждают, что у тебя превосходная память и ты прекрасно владеешь числами.
Она не ответила.
Она не хотела говорить о числах.
– Быть может, твои наставники не сказали всей правды? – спросил Толстяк.
– Они были очень добры. Но слишком щедры. Я совсем не владею числами.
– Почему ты так говоришь?
Она молчала.
– Скажи мне.
– Вы хотите, чтобы до Гамбурга я побывала в Цюрихе. Там они также говорят по-немецки. В банке. Чтобы перевести деньги Уайли. С числами. Номера счетов и пароли. Именно так я смогу зафиксировать получение.
– Ты намерена отказаться?
– Я должна знать цену.
– Конечно, ты будешь ее знать. Это один из четырех важных элементов. Наш номер счета, наш пароль, сумма и номер счета получателя. Я знаю, тебе придется многое запомнить, но в целом это самая обычная сделка.
– Вам не нравится, когда люди знают цену.
Толстяк ничего не сказал.
– Меня принесут в жертву, – сказала курьер.
– Нет, если мы получим то, что хотим. На этот раз все по-другому. Если нас ждет успех, ты навсегда станешь его частью. Как и все мы. Мы превратимся в мифы и легенды. Рассказ о нас будут передавать из поколения в поколение. Цена, которую мы заплатим, и сама сделка станут предметом восхищения. Маленькие девочки будут мечтать о том, чтобы быть похожими на тебя, а в своих играх переводить деньги со счета на счет. Девушки поверят, что и они способны на великие дела.
Курьер ничего не ответила.
– Но если сделка сорвется, – продолжал Толстяк, – тебя убьют, и не важно, поедешь ты в Цюрих или нет. Ты уже стала частью происходящего. Ты свидетель. Убьют всех свидетелей. В противном случае нас ждет страшное унижение. Сто миллионов долларов потрачены впустую? Естественно, нам придется стереть это из памяти людей. Или с нами будет покончено как с лидерами. Наши кости обглодают дочиста.
– Сто миллионов долларов? Такова цена? – спросила курьер.
– Иди и учи числа, – сказал Толстяк. – Будь готова к отъезду сегодня вечером. И молись за наш успех.
* * *
В Гамбурге Уайли спустился на лифте и вышел в вестибюль. Он миновал круговую подъездную дорожку, прошел мимо одного здания, свернул в проход между двумя другими и оказался в задней части комплекса, где новое дорожное покрытие уступало место бетонным плитам и булыжнику и до сих пор стояли портальные краны. Здесь, через темную воду построили новые пешеходные мостики из тика и стали, изящно парившие над бездной. Уайли воспользовался сначала одним, потом другим, немного шире и длиннее первого, который вел до шоссе и автобусной остановки, сел под навесом и стал ждать.
Сначала пришел не тот автобус, но в следующем он уехал. У этого была остановка в двух кварталах от офиса компании, сдававшей автомобили напрокат. Уайли совершенно не волновался. Падение прекратилось. Теперь оставалось проделать очевидную последовательность простых действий. Доставить, забрать, улететь. И к этому времени его будут ждать девятьсот квадратных миль. Участок, который виден из космоса.
Он улыбнулся, один в заполненном автобусе.
Маленький Хорас Уайли.
Офигеть.
* * *
В миле от автобусного маршрута Мюллер встретился с Дреммлером в кондитерской всего на четыре маленьких столика, за каждым из которых сидели пары мужчин, похожих на них, – друзья… нет, скорее знакомые, которых связывало общее дело, будь то купля или продажа, хеджирование или страхование, инвестирование, аренда или перепродажа ценных бумаг.
Или оказание сопротивления гибнущей национальной индивидуальности.
– Еще раз благодарю тебя за помощь – теперь мы знаем, где искать Ричера, – сказал Дреммлер. – Мы составили план.
– Всегда рад помочь, – ответил Мюллер.
– Он не может не выходить из отеля. Рано или поздно он появится. Я ожидаю приятных известий с минуты на минуту.
– Хорошо, – сказал Мюллер.
– Тебе удалось решить вторую задачу?
Мюллер достал копию фоторобота Уайли и положил ее на стол.
– Трудно было его добыть? – спросил Дреммлер.
– Мне пришлось оставить небольшой бумажный след. Но он никуда не приведет.
– Я никогда не видел этого человека. Он не является членом нашего движения.
– Однако Клопп видел его несколько раз.
– Значит, он заходит в бар, чтобы что-то купить или продать. Или для того и другого. Я покажу рисунок своим знакомым. Так мы сможем узнать имя и адрес.
– Мы знаем его имя. Его зовут Уайли. И у него нет адреса. Я уже проверял, вы помните?
– Я уверен, что он купил новое удостоверение личности. Или даже несколько. Обычно они с этого начинают. Но не нужно беспокоиться. Я знаю, к кому обратиться.
* * *
Нигли попросила Лэндри позвонить в отделение ФБР в Новом Орлеане, чтобы они спросили у матери Уайли про ее прежних любовников по имени Арнольд, а также обо всех, кто владел ранчо, а потом пошел служить в армию, и о тех, кто когда-либо упоминал Дэви Крокетта. Затем Вандербильт подозвал ее к застучавшему телексу, и она оторвала сразу несколько распечатанных страниц. Ответ на ее запрос через Синклер и Объединенный комитет начальников штабов относительно нераскрытых преступлений против собственности. Рядом с военными базами. В период пребывания в Германии Уайли.
Преступлений оказалось много.
– Когда мы получим список всех приказов на передвижения Уайли? – спросил Ричер.
– Скоро, – ответила Нигли. – Они над ним работают.
Многочисленные преступления были самыми разнообразными. И все остались нераскрытыми. Тихие ночные кражи, вооруженные вторжения и ограбления, налеты, угоны; все направлены против местных заведений, где имелось много наличных денег, вроде баров, тотализаторов и стрип-клубов. Географически они совершались неподалеку от военных баз. Естественно, ведь именно там и крутятся деньги. Отсюда и бизнес, где много налички. Виновные в подобных преступлениях обычно приезжают издалека. Так чайки находят свалки мусора. Лишь немногие из них – солдаты. Но какую-то часть преступлений совершают и они.
