– Может быть, дядя Арнольд не следил за состоянием грузовика, и теперь у него спущены шины.
– Или они намерены разделить груз на две части. Если это совместное предприятие. Может быть, сто миллионов – лишь половина суммы, предназначенная для Уайли.
– Подождите, – вмешался Уайт. – Послушайте, дядя Арнольд прожил в Германии почти двадцать лет. С тех пор, как Уайли исполнилось шестнадцать. Получается дьявольски долгая игра.
– А теперь взгляните сюда, – сказал Вандербильт.
В списке посольства имелись указания на живущих с Мейсоном двух иждивенцев, не имеющих гражданства.
– Ставлю десятку против доллара, что это жена и ребенок, – сказал Лэндри.
Снова зазвонил телефон. Агенты ФБР из Нового Орлеана, из своей машины, с новой и важной дополнительной информацией. После шести сравнительно счастливых лет миссис Уайли вышвырнула Арнольда Мейсона из дома, поскольку случайно обнаружила, что у него есть жена в Германии. И сын, умственно неполноценный. Миссис Уайли была бедной женщиной, но у нее имелись принципы.
* * *
Уайли был практичным человеком, поэтому он вымыл пистолет в посудомоечной машине. Почему нет? «Беретту М9» сделали по заказу военных, и она должна хорошо переносить длительное погружение в морскую воду. Уайли выбрал обычную программу для кастрюль и сковородок с полной сушкой, решив, что потом смажет маслом детали и соберет пистолет, который станет как новенький.
Он сложил свою забрызганную кровью одежду и красную папку в мусорное ведро на кухне. Обдуманное решение. Сначала инстинкт призывал его отнести все на улицу и выбросить в мусорный бак. Не слишком близко, не очень далеко. Но никто не хочет пускаться в долгие прогулки с подозрительными предметами в руках. К тому же, гипотетически, может начаться прессинг по всему полю, и тогда мусорные баки станут проверять; так зачем давать им шанс начертить на карте круг и сообразить, где в нем находится его квартира? Лучше оставить вещи прямо здесь. Через месяц владелец дома их найдет, но к тому времени это уже не будет иметь значения.
Уайли взял телефон и набрал номер своего агента из бюро путешествий. Та же самая девушка, которая резервировала ему билеты в Цюрих. Она хорошо говорила по-английски и еще запомнила, что он предпочитает место у окна. И у нее были все необходимые данные из его блестящего новенького паспорта.
* * *
Мюллер не позвонил. Никого это не удивило. Рабочая гипотеза изменилась с Франкфурта на Бремен и дом дяди Арнольда. Бишоп принес карту ЦРУ и разложил ее на столе. В записке, присланной из посольства, значилось «Гельб Бауернхоф». Название, а не уличный адрес. Вероятно, где-то в сельской местности. Возможно, ферма. Ричер представил сараи, гаражи и надворные постройки, груды старых шин.
Тайники.
– Нам нужна машина, – сказал он.
– Вам нужен план, – сказал Бишоп.
Снова заработал телекс.
– Послужной список дяди Арнольда, – сказала Нигли.
– План состоит в том, что мы с сержантом Нигли будем проводить разведку и собирать новые данные.
– Не годится, – возразил Бишоп. – ЦРУ и СНБ должны присутствовать. Доктор Синклер и я поедем с вами. И правила применения оружия состоят в том, что мы вообще не будем вступать в конфликты. Только наблюдение. В противном случае это провал. С точки зрения закона ситуация исключительно щекотливая.
– Нужно взять оружие, – сказал Ричер. – У Уайли оно есть. И если это ферма, то у них должен быть дробовик.
– Я же сказал, только наблюдение.
– Но оружие необходимо взять.
– Вы должны вытащить иранца, – сказал Уайт. – Вы говорите, что через час может начаться настоящая война. В тот самый момент, когда сделка не состоится, иранец умрет. Если вы оставите его там, то совершите убийство.
Бишоп ничего не ответил.
Зазвонил телефон.
Гризман.
– Вы верите в совпадения? – спросил он.
– Иногда, – ответил Ричер.
– Жертва убийства является регулярным посетителем любимого бара Гельмута Клоппа. Там он делает свой бизнес. Конечно, все лгут, но я полагаю, что именно он продавал фальшивые документы.
– Почему?
– Слухи, полученные от тех, кому есть что скрывать.
– У вас есть подозреваемый?
– Кто-то пытался предотвратить предательство или отомстить за него.
– А кого-то недавно предали?
– Нет.
– Ну, тогда это превентивная мера.
– В квартире жертвы не удалось отыскать никаких документов. Однако на полке, где аккуратно стоят папки, есть свободное место.
– Задание выполнено, – сказал Ричер и добавил после короткой паузы: – Какая ирония.
– Почему? – спросил Гризман.
– Тут все связано со временем. Вы покупаете удостоверение личности и решаете убить поставщика, а также изъять документы, чтобы предотвратить будущее предательство. Но в какой момент вы это сделаете? Вот в чем вопрос. Станет ли новый клиент так рисковать сразу после получения документов? Или речь идет о старом клиенте, находящемся под очень серьезным давлением, который наконец начал приводить в действие свой план, но у него возникли неожиданные проблемы?
– Я не знаю.
– Как и я. Наверное, пятьдесят на пятьдесят.
– Вы думаете, это Уайли?
– У меня нет уверенности. В трудном положении могут оказаться и другие старые клиенты. И я полагаю, что сейчас Уайли едет куда-то в фургоне. Но вы ответственный полицейский. Вы включите его в свой список. У вас просто нет другого выхода. Из чего, в свою очередь, следует, что наше временное сотрудничество возобновляется.
– Я думал, вы уже махнули на него рукой.
– На что?
– На фургон. Мюллер сказал, что вы аннулировали свою просьбу.
– Когда?
– Я разговаривал с ним час назад.
– Нет, когда я аннулировал свою просьбу?
– Он сказал, что вы некоторое время обсуждали детали, а потом внезапно изменили точку зрения.
– В конце нашего разговора я сказал, что не знаю, куда именно направляется Уайли. Он попросил, чтобы я ему сообщил, когда у меня появятся какие-то сведения. Возможно, я чего-то не понял. Может быть, он ждал моего звонка. Может быть, он даже не начинал поиск.
– Он сказал, что вы все отменили.
– Значит, он меня неправильно понял.
– Вполне возможно, он не слишком хорошо знает английский.
– Машина прибыла, – сказал Бишоп.
Глава
31
Автомобиль Бишопа, принадлежавший ЦРУ, ничем не отличался от машины Ороско из военной полиции – большой синий «Опель»-седан, только без пуленепробиваемой перегородки между передним и задним сиденьями. Бишоп выбрал роль водителя, рядом устроилась Синклер. Ричер и Нигли сели сзади. Нигли чувствовала себя комфортно, Ричер – нет. Движение было достаточно напряженным, а небо – серым.
