– Вы можете выделить нам машины без опознавательных знаков?
– Боюсь, это невозможно. Меня вызовут для получения инструкций. Скорее всего, завтра. Кто-то уже успел заметить, что угол гаража находится рядом с кухней отеля, так что нам следует проверить борцов за права животных с их тревогой за судьбу паштета из гусиной печени и выращенной в ящиках телятины.
– Не думаю, что это они.
– Я тоже так не думаю. Но вы должны меня понять. Нам предстоит долгая ночь. Офис мэра не придумает ничего – другого.
Двенадцать часов до открытия швейцарских банков.
Ричер больше ничего не сказал.
Гризман повесил трубку, даже не попрощавшись.
* * *
Позднее микроавтобус Бишопа отвез их в отель, и они разошлись по своим номерам. Ричер слышал, как захлопнулась дверь Нигли. Затем – дверь Синклер, а еще через минуту она позвонила ему по местному телефону.
– Когда нам следует попросить о помощи? – спросила она.
– Не раньше завтрашнего дня, – ответил Джек.
– Ты так говоришь каждый день.
– Я живу надеждой.
– Это произойдет завтра? – спросила Мэриан.
– Может быть.
Синклер ждала его, стоя посреди номера в черном платье, жемчужном ожерелье, колготках, туфлях и с растрепанными волосами.
– О чем ты думаешь? – спросила она.
Он поцеловал ее долгим неспешным поцелуем, а потом встал у нее за спиной. Она подалась назад и прижалась к нему.
– Личное или профессиональное? – спросил Ричер.
– Сначала профессиональное.
Он слегка наклонил Синклер вперед и нашел застежку молнии у нее на шее. Металлическая слезинка. Крошечная, но идеальной формы. Качественная вещь. Джек начал спускать ее вниз, мимо застежки лифчика, до самой талии.
– Где они планируют использовать то, что получат от Уайли? – спросил Ричер.
– Я не знаю, – ответила она.
– В Германии?
– Это бессмысленно с точки зрения политики.
Он осторожно спустил платье с ее плеч, и оно упало на пол.
Мэриан отклонилась назад.
Ее тело было теплым.
– Скорее, в округе Колумбия или в Нью-Йорке; возможно, в Лондоне.
– В таком случае они будут переправлять груз морем. Мы потратили напрасно целый день. Сделали ошибочное предположение. Уайли не собирался уезжать из города. Ему нужно куда-то доставить крупную и тяжелую вещь в большом фургоне. Вывезти груз из Германии на машине – не самая лучшая идея. Им не доехать до округа Колумбия, Нью-Йорка или даже Лондона. В конце концов все сведется к морским перевозкам.
Ричер снова начал медленно наклонять ее вперед, дюйм за дюймом, одновременно расстегивая лифчик; провел ладонями по плечам, и через мгновение лифчик присоединился к лежавшему на полу платью.
Он положил ладони на ее грудь.
Она отклонилась назад, повернула голову и поцеловала его в грудь.
– Семь месяцев назад Уайли приехал прямо сюда на мебельном фургоне, хотя никогда здесь не служил. Он выбрал Гамбург из-за того, что это порт. Второй по величине в Европе. Они называют его воротами в мир.
Джек зацепил большими пальцами верхнюю часть ее колготок.
– Он собирается погрузить это на корабль.
– Так я думаю.
– Когда?
Ричер спустил колготки.
А потом трусики.
Неловкие большие пальцы.
– Как только ему заплатят, – сказал он.
– Это может произойти завтра.
Ричер ничего не сказал.
Синклер сбросила туфли и повернулась к нему. Обнаженная, если не считать жемчуг. Завораживающее зрелище.
– Когда мы можем попросить о помощи? – снова спросила она.
– Только не сейчас, – ответил Джек.
И снял футболку.
– А теперь брюки, – сказала она.
– Есть, мадам.
Мэриан снова скакала, как ковбой, но теперь наоборот – спиной к нему. Непростая задача сохранять равновесие в таком положении; впрочем, не так уж и трудно. Ричер чувствовал себя человеком, наблюдающим за чужим наслаждением. Она стремилась к кульминации, и его это устраивало. Все, что сработает. Все, что поможет пережить ночь.
Глава
34
Бишоп прислал за ними микроавтобус рано – из-за прилета генерала Хелмсворта. Водитель сказал, что самолет «Дельты» приземлился в аэропорту Гамбурга, как только наступил рассвет. Генерала встретят и отвезут прямо в консульство, где в гостевом номере он сможет привести себя в порядок, а оттуда сразу отправится в кабинет, подготовленный Бишопом. Очевидно, Хелмсворт очень узко трактовал полученный приказ. Он будет разговаривать только с Синклер, Ричером и Нигли, которые находились под его началом – в широком смысле слова. А с остальными – нет. На практике это не имело особого значения. Они уже решили, что будут вести себя скромно. Они понимали, что чужие, наполовину забытые и таинственные детские легенды невозможно воспринимать всерьез в формате один против семи. Тут необходима непринужденная атмосфера и небольшая группа. Синклер, Ричера и Нигли выбрали заранее.
В результате остальные направились в обычный кабинет, а Бишоп повел Синклер, Ричера и Нигли в специально отведенное помещение, которое напомнило Джеку комнату в Форт-Белворе, где он получил свою медаль. Позолоченные стулья, что-то вроде красного бархата, какие-то флаги. Возможно, потолок здесь был повыше, поскольку здание построили раньше. Нигли нашла четыре кресла с подлокотниками и расставила их в форме квадрата, словно это случайная группа. Все равны. Небольшая компания, собравшаяся поболтать в свободное время.
Потом Бишоп ушел, а через минуту появился Хелмсворт, плотный мужчина лет шестидесяти, с седыми, коротко подстриженными волосами и блестящими серыми глазами. Он был в походном обмундировании, накрахмаленном и выглаженном, с двумя черными звездами на вороте. Генерал летел всю ночь, но выглядел вполне прилично. Все представились и обменялись рукопожатиями, за исключением Нигли, которая вежливо кивнула. Потом они расселись в креслах, расставленных сержантом.
– Генерал, как велико ваше раздражение по шкале от единицы до десяти? – спросил Ричер.
– Если учесть все факторы, сынок, что-то между восемью и девятью, – ответил Хелмсворт.
Он говорил так, словно читал смертный приговор.
– В дальнейшем это число может вырасти, – сказал Ричер.
– Я не сомневаюсь в этом, солдат.
– У нас нет времени для всякого дерьма. Черт возьми, взбодритесь, генерал. Мы собрались здесь для того, чтобы поговорить о старых добрых временах.
