* * *
Они отправились в консульство, и Гризмана пригласили войти. Остальные приехали туда до них. Труп Уайли отвезли в морг американского военного госпиталя в Ландштуле в санитарном автомобиле, организованном Ороско. Курьера заперли в подвале, где она дожидалась судебного исполнителя США, наручников и самолета до Даллеса
[21]. Иранец сидел на стуле у окна. Его привезли Ороско и его сержант. Все прошло легко и спокойно, без сопутствующих потерь. К счастью, дверь открыл сам иранец. Далее произошло обычное похищение. Парень выглядел смущенным. Прежняя жизнь закончилась, и его ждала новая в месте, которого он никогда не видел.
Ороско сказал, что никто не возражал. Бишоп заявил, что и сам собирался отдать такой приказ. Соответствующий рапорт будет составлен и отправлен в Вашингтон. Бишоп поблагодарил Ороско хотя бы за то, что они сэкономили время. Уайт был счастлив. Он заботился об агентах, ведущих полевую работу. Вандербильт выглядел мрачным. Он сказал, что теперь у ЦРУ нет в Гамбурге ни одного агента.
Затем командование взяла на себя Синклер. Она поговорила с Рэтклиффом и президентом. Все тайные каналы информации были открыты, НАТО и Европейский союз готовы оказать любую помощь. Для решения еще не определенной задачи. Далее следовало заполнить пробелы. США придется сделать глубокий вдох и признаться, что сорок лет назад они потеряли контейнер с атомным оружием. А Германия, после столь же тяжелого вздоха, будет вынуждена подтвердить, что неонацистские банды достаточно сильны и способны украсть такой контейнер. Этот шаг ни США, ни Германия делать не хотели. Ведь ни одно из подобных заявлений не вызовет широкого одобрения. Однако окончательное решение требовалось принять очень скоро.
– Они хотят, чтобы мы все решили сами, – сказала Синклер. – Очень скоро уже практически настало.
– Они заявили это прямым текстом? – спросил Ричер.
– Намеки звучали вполне определенно.
– Я хотел бы знать наверняка.
– Полагаю, на некоторые вопросы лучше получить ответы потом.
– Сколько у нас времени?
– Они не могут ждать бесконечно.
За окном спускались сумерки. Северная широта, вторая половина дня.
– Насколько велик бизнес Дреммлера?
– Он хвастает, что продает миллион пар в неделю, – ответил Гризман. – Пятьдесят миллионов в год. Скорее всего, это чушь, но я уверен, что число большое.
– Значит, офис, где мы побывали, предназначен только для канцелярской работы. Заказы, накладные и тому подобные вещи. А реальные тяжести поднимают совсем в другом месте.
– В доках, – сказал Гризман. – Он владеет частью пирса. И у него есть люди в таких местах, что вы сильно удивитесь.
– Это последний шанс? – спросила Синклер.
– Нет, мадам, – сказал Ричер. – Интуитивная оценка.
– О парне, занимающемся обувью?
– Для начала как теоретический пример. Скажем, он Великий магистр чего-нибудь. У него повсюду есть члены ордена. В том числе в полицейском управлении. В результате он отслеживал каждый наш шаг и узнал о готовящейся сделке в самом начале. Затем решил угнать фургон. Для великой славы того ордена, Великим магистром которого является. Он постоянно держал руку на пульсе и сумел захватить фургон. Но с трудом. Ему постоянно не хватало времени, он был вынужден догонять и ничего не мог планировать заранее. До тех пор, пока не получил фургон. Теперь он не знает, что с ним делать. Ему даже неизвестно, что внутри. Эта информация оставалась закрытой. Я считаю, что он спрятал фургон где-то поблизости. Временно. Ему нужно перевести дух и во всем разобраться.
– Правдоподобно, – сказала Синклер. – Но существуют сотни других вариантов.
– Не сотни, – возразил Ричер. – Может быть, десяток. Но этот отлично стыкуется со всем, что нам известно. Дреммлер спросил у специалиста по фальшивым документам про новую фамилию Уайли. Вряд ли тут можно говорить про совпадение. И он владеет частью пирса. Миллион пар обуви в неделю. Для этого необходимо много грузовиков. И никто не заметит еще один.
– У нас только один шанс.
Ричер вспомнил, как одной рукой едва касался ее лба и погружал пальцы в волосы. Его другая рука лежала на ее затылке, изящном и теплом.
Тогда он рискнул.
– Твой ход, – сказал Джек.
– У тебя нет мнения?
– Я все равно пойду. На всякий случай. Потому что, если Дреммлер – именно человек, его эго было посрамлено, когда мы отделали его парней. С этого момента он натравливает на меня своих людей. Я предложил ему встретиться лично. Сказал, что мы можем пройтись вдоль квартала и поговорить. Возможно, время пришло.
Глава
42
Они дождались, когда окончательно стемнеет и пройдет час пик. И закончатся все дипломатические дискуссии. Бишоп сказал, что он должен присутствовать и повезет Уайта и Вандербильта на своей машине. Синклер решила к ним присоединиться. Гризман посчитал, что должен наблюдать за происходящим как представитель администрации города, и с радостью пригласил в свою машину Уотермена и Лэндри. Ведь они являлись представителями ЦРУ, так что для него это было честью.
Ричер и Нигли сели в машину Ороско, за рулем которой сидел сержант по имени Хупер. Он был выше Нигли, но не отличался внушительными размерами. Хупер и Ороско имели при себе армейские «беретты». Ричер вставил новую обойму в «кольт» – в старой не хватало четырех патронов.
Гризман повел конвой. Он знал Гамбург лучше всех и выбрал самый живописный маршрут. Город приобретал серьезность по мере того, как они подъезжали к докам. Жизнь здесь текла быстро и эффективно, кипела напряженная работа, все вокруг заливал яркий свет, движение не прекращалось ни на мгновение. Они видели целые акры стоящих рядами контейнеров, мили кранов, множество полуобработанных деталей. Огромные металлические ангары, стоящие один за другим; на некоторых Ричер узнавал названия, на других – нет. Они ехали дальше, миля за милей, но вокруг ничего не менялось.
Затем они увидели огромный современный металлический ангар, широкий, в форме луковицы, с красной неоновой вывеской, поставленной на металлический каркас, и уходящий высоко вверх сложный каллиграфический шрифт, как старомодный знак «Кока-колы» в Америке. Надпись гласила Schuhe Dremmler, что означало «Обувь Дреммлера».
Гризман сбросил скорость, и они медленно проехали мимо. Все вокруг заливал яркий, как на стадионе, свет. За ангаром находился пирс. По-видимому, обувь доставляли на кораблях, затем заносили через задние двери внутрь, где составляли маршрут доставки, проводили инвентаризацию и упаковывали, после чего складывали в грузовики, уже с внешней стороны ангара. Миллион пар в неделю. Очевидно, требовалась вечерняя смена. Возможно, неполного состава. Казалось, здесь работают только с половинной нагрузкой. Ну, может быть, чуть больше.
