Через шесть дней «U-12» нашла свой конец у Абердина. Преследуемая группой траулеров, она попыталась уйти на юг, но там ее встретили три эсминца. Охота длилась четыре дня, после чего «Ариель» протаранил лодку. Весь экипаж был спасен. Возмездие было хотя и медленным, но неотвратимым.
«U-12» по праву заслужила особое место в анналах истории военно-морского флота. С палубы этой субмарины впервые взлетел самолет. Этот смелый эксперимент был проведен в Зеебрюгге 9 января 1915 года. Лодкой командовал капитан-лейтенант Вальтер Форстманн. Гидроплан «FF-29» № 204, пилотируемый лейтенантом Фридрихом фон Арно, младшим братом аса подводного флота Лотара фон Арно, «съехал» с носовой палубы благодаря сильному попутному ветру и крепким нервам участников эксперимента. Хотя полет прошел успешно, Верховное командование от идеи отказалось.
Полностью оправившись от ранения, полученного еще на лодке «U-9», Отто Веддиген подготовил свой новый корабль – «U-29» к боевому походу. Легко пройдя дуврские заграждения, 12 марта он приблизился к островам Скилли, где остановил четыре судна, дал экипажам время их покинуть и потопил все четыре, затратив на каждое по одной торпеде.
Неукоснительное соблюдение Веддигеном международных законов стало хорошо известно. «Таймс» как-то назвала его «вежливым пиратом». Следует признать, это «звание» он честно заслужил. Он так заботился об экипажах потопленных им судов, что, когда один из матросов упал в воду, он лично отправил пострадавшему комплект сухой одежды. Позже он остановил и потопил французский пароход «Огюст Консей», принеся предварительно капитану свои извинения. Даже Роджер Кейес, ни разу не произнесший доброе слово о вражеских офицерах, назвал Веддигена «бесстрашным».
Выполнив свой долг, «U-29» легла на обратный курс. Веддиген решил не рисковать, проходя второй раз дуврские заграждения, и выбрал обходной северный маршрут. К 17-му числу они обогнули северную оконечность Шотландии. Экипаж немного расслабился. Люди обсуждали свои шансы на получение отпуска после возвращения домой. День сменился ночью. «U-29» всплыла на несколько часов, чтобы перезарядить батареи, затем на несколько часов легла на дно, чтобы люди отдохнули. На рассвете лодка должна была отправиться домой. Но неожиданно по помещениям разнеслось:
– Все по местам! Готовить торпеды! Полный вперед!
Лодка выходила на атакующую позицию.
– Это большой флот, – потрясенно прошептал Веддиген вахтенному офицеру, стоящему рядом. – Вот он, весь их чертов большой флот!
Первой целью он избрал «Нептун» из 1-й боевой эскадры. Но корабль шел зигзагом, и торпеда прошла мимо. Не обескураженный первой неудачей, Веддиген начал подыскивать себе подходящую мишень из 4-й эскадры. Вокруг было очень много кораблей, Веддигену никогда не приходилось видеть столько сразу в одном месте. Все они постоянно меняли курс на скорости 17 узлов. Веддиген так увлекся выбором цели, что не заметил в предутреннем тумане неясные очертания линейного корабля «Дредноут», приближавшегося с правого борта.
Вахтенный офицер капитан-лейтенант Пирси заметил перископ немецкой подводной лодки. Капитан Алдерсон быстро отреагировал на предупреждение и повел свой 17 900-тонный линейный корабль вперед на таран, как эсминец. От страшного удара лодка содрогнулась и легла на борт. Офицеры на мостике «Дредноута» отчетливо увидели идентификационный номер, ярко выделявшийся на темно-серой краске. Неожиданно лодка исчезла. На воде были видны масляные пятна и пузыри. Людей нигде не было видно. Отто Веддиген и «U-29» сгинули в глубине.
К концу марта 1915 года 16 немецких подводных лодок, действующих у побережья Великобритании, потопили 28 000 тонн торгового тоннажа. Это немного, если сравнить с данными за 1917 год, но лордам адмиралтейства было о чем задуматься. Германия во всеуслышание заявила, что ее подводный флот в состоянии установить безжалостную блокаду своего островного соседа. Однако, несмотря на оптимистические утверждения Тирпица, после пяти недель подводной войны не было никаких признаков, что кампания поставит Великобританию на колени. Подавляющее большинство торговых судов продолжали следовать по привычным маршрутам. А немецкий флот потерял три субмарины и своего лучшего аса.
Великобритания училась на собственном опыте. По предложению Джеллико после уничтожения «U-29» данные о гибели немецких подводных лодок больше не предавались огласке. Началась война нервов. Немецкие подводники только слышали, что их товарищи бесследно исчезали, но ничего не знали о том, как они встретили свою судьбу. Верховное командование Германии посчитало сложившуюся ситуацию малоприятной. Упорное молчание врага навело немцев на мысль, что противолодочная защита Дуврского пролива стала такой надежной, что через нее не пройдет ни одна субмарина.
Эти страхи подтверждались докладами капитанов подводных лодок, вернувшихся из боевых походов по Каналу. «U-35» несколько часов провела, запутавшись в сеть, прежде чем ей удалось освободиться. Командир «U-32» доложил о многочисленных препятствиях, встретившихся ему на пути по Дуврскому проливу. Лодка «U-37» не вернулась на базу. Если верить документам, она подорвалась на мине, но это стало известно лишь после войны. Немцы, поразмыслив, издали приказ, запрещающий своим субмаринам в дальнейшем пользоваться Дуврским проливом. Это был серьезный шаг назад в кампании, поскольку маршрут вокруг Шотландии многократно увеличивал время перехода к зонам военных действий и обратно. На атаки теперь оставалось значительно меньше времени. Разработанные планы были нарушены еще и тем, что фон Пол, став главнокомандующим флотом, настоял на задержке шести подводных лодок для обороны Гелиголандской бухты. Победа, обещанная в течение шести недель, становилась все менее реальной.
Сопротивление англичан явилось для немцев неприятной неожиданностью. Подводники все чаще стали обращаться к тактике террора, демонстрируя очевидное намерение посеять страх. 28 марта «U-28» потопила голландский пароход «Медея» неподалеку от Бичи-Хед. Судно везло апельсины и другие фрукты из Испании в Лондон, и его груз никак нельзя было посчитать военным. Фрайер фон Форстнер, командир подводной лодки, чтобы успокоить свою совесть, почти два часа волок на буксире спасательные шлюпки, пока совершенно неожиданно не обрубил концы и бросил шлюпки на произвол судьбы в море.
Инцидент с «Медеей» послужил причиной шумного скандала, разгоревшегося между немецким и голландским правительством. Призовой суд в Гамбурге оправдал фон Форстнера и принял решение о выплате компенсации судовладельцу, но была подана апелляция. Германия утверждала, что Лондонская декларация дает ей права топить призовые суда нейтральных стран, перевозящие контрабанду; продовольствие было лишь условной контрабандой, поэтому судно могло быть только захвачено. Голландия заявила, что уничтожение нейтрального судна – незаконный акт, но запрос голландцев о передаче дела в международный арбитраж был отклонен Берлином.
Правам нейтральных стран был нанесен еще больший ущерб, когда британское правительство напомнило капитанам своих торговых судов, что использование чужих флагов – общепринятая и законная для военного времени маскировка. Ситуация усугубилась, когда владельцы судов получили инструкции «поднимать нейтральные флаги, предпочтительнее всего американские… на подходе к Каналу». Последние инструкции были распространены, несмотря на ноту американского правительства, появившуюся несколькими неделями раньше. Стало очевидно, что обе стороны готовы отбросить угрызения совести ради победы. Британское правительство отлично понимало: чем больше будет потоплено нейтральных судов, тем больше возможностей для пропагандистской шумихи.
