Выход фон Арно из Каттаро 26 июля был совершенно обыденным. Лодка «U-35» отправилась в очередной поход, и никаких героических свершений от нее не ждали. О субмарине и ее экипаже уже писали в газетах после ее захода 21 июня в Картахену, куда Лотар фон Арно доставил личное письмо кайзера Вильгельма дону Альфонсо, королю Испании, в котором была выражена благодарность за гуманное отношение к немецким беженцам. Тогда «U-35» провела в испанской гавани официально разрешенные двадцать четыре часа, в течение которых ее не сфотографировал только ленивый: многочисленные корреспонденты сочли этот визит достойным освещения в газетах всего мира. Выбравшись из Картахены, фон Арно забыл о настырных газетчиках и за оставшееся до возвращения на базу время потопил 39 судов (56 818 тонн).
Однако июльские достижения фон Арно заставили померкнуть предыдущие. «U-35» потопила 54 вражеских судна (91 150 тонн). Для этого было израсходовано 900 4,1-дюймовых снарядов и всего 4 торпеды. Этот рекорд не был превзойден никем и никогда.
Этот гуманный и неизменно корректный немецкий капитан-подводник явился ответственным за одну из самых страшных морских катастроф в истории Франции. 4 октября недалеко от Сардинии он заметил 14 996-тонный вспомогательный крейсер «Галлия», который шел зигзагами на скорости 18 узлов. Фон Арно потребовалось изрядное умение, чтобы не упустить его из виду. «У меня осталась только одна торпеда в кормовой трубе, а я не мог как следует прицелиться: корабль слишком часто менял курс». В конце концов фон Арно уловил нужный момент и выстрелил, после чего сразу скомандовал погружение. Услышав взрыв, он приказал всплыть на перископную глубину, чтобы удостовериться в гибели жертвы. Позже он вспоминал: «То, что я увидел, было воистину ужасным. Корабль перевозил войска, в момент катастрофы на борту находилось около 2000 человек. Началась страшная паника. Спасательные шлюпки спускались людьми, слишком перепуганными, чтобы выполнить свою работу спокойно. Солдаты сотнями прыгали в воду и плавали вокруг тонущего корабля. Всюду виднелись перевернутые шлюпки, переполненные шлюпки, высовывающиеся из воды головы и руки людей» («Рейдеры глубины»).
Фон Арно позволил членам своего экипажа взглянуть в перископ. Увиденное потрясло людей ничуть не меньше, чем их командира. Атмосфера на борту субмарины стала мрачной… При гибели «Галлии» Франция потеряла более 600 отлично обученных солдат; но фон Арно был слишком угнетен картиной массовой гибели людей, чтобы праздновать победу. «После увиденного, – признался он, – я не мог ликовать».
В конце 1915 года 8 немецких лодок действовали с адриатических баз, еще 5 – из турецких портов. К январю 1917 года только в Каттаро находилось не меньше 25 немецких лодок. Попытки заблокировать флотилию в Адриатическом море созданием в проливе Отранто заграждений по образу дуврских большого успеха не принесли. Но все-таки немцы потеряли «UB-44», «UB-52» и «UB-53».
Действовавшие на Средиземноморье немецкие лодки устанавливали обширные минные поля. Их жертвы нельзя назвать многочисленными, хотя некоторые из них были весьма чувствительными. 48 158-тонный лайнер «Британник», ставший плавучим госпиталем, был самой крупной жертвой войны. Он затонул, напоровшись на минное поле, установленное «U-73». То, что из 1125 членов экипажа и медицинского персонала погиб только 21 человек, объясняется счастливой случайностью. Через два дня подорвался на мине еще один плавучий госпиталь – «Бремер Касл». Судно не затонуло, но было вынуждено срочно следовать к берегу. На счету у «U-73» есть еще одна жертва: в апреле на ее минах подорвался и затонул старый линейный корабль «Руссел».
Субмарины действовали и на Черном море, но здесь они не достигли больших успехов и в течение 1916 года потопили только 10 судов. Самым результативным оказался прибывший с Северного моря Гансер на «U-33». Здесь он подтвердил свою репутацию жестокого капитана, совершив атаку на плавучий госпиталь «Португалия», стоившую жизни 15 медицинским сестрам. Его следующим деянием стало потопление парохода «Киев». Затем он совершил атаку на русский эсминец «Пущин», расстрелял Таукхомский маяк и небольшую прибрежную деревушку под названием Градант. В 1917 году Гансер был отозван со Средиземноморья. По возвращении в Германию он был назначен командиром новейшей субмарины «U-156». Ее «подвиги» будут описаны немного позже.
Поскольку на Средиземноморье дела у немецких подводников шли довольно успешно, в конце 1916 года в Каттаро была направлена еще одна группа подводных лодок. Флотилия Кофамеля пополнилась известными именами. Хартвиг привел старую лодку Шпигеля «U-32», «U-64», которая совершила переход вместе с «U-65», командовал Морат, а «U-52» – Вальтер Ганс. Именно ему было суждено первым добиться успеха. В районе Лисабона он заметил французский линейный корабль «Саффрен», который из последних сил тянул к родным берегам для ремонта. Двух торпед хватило для того, чтобы старый корабль немедленно затонул со всем экипажем. Вслед за этим победу одержала «U-65», потопив 9223-тонный пароход «Каледония», капитан которого был взят на борт в качестве военнопленного.
До конца 1916 года немецкие лодки на Средиземноморье отправили на дно 256 судов (662 131 тонна). Еще один французский линейный корабль затонул после атаки Штайнбауера на «UB-47». 27 декабря лодка торпедировала его, без особого труда миновав сопровождающие эсминцы. Через двенадцать дней Курт Хартвиг отпраздновал Новый год и свое прибытие на Средиземное море, выпустив три торпеды по британскому линейному кораблю «Корнуолл» неподалеку от острова Мальта. Как писал американский журналист Лоуелл Томас, первые две торпеды заставили линкор остановиться, но не потопили его. Не обращая внимания на глубинные бомбы, падавшие с эсминцев, «U-32» оставалась поблизости. Когда стало ясно, что англичане готовятся взять подбитый гигант на буксир, была пущена третья торпеда, которая сняла вопрос о буксировке с повестки дня. К тонущему линкору приблизился эсминец, чтобы подобрать уцелевших членов экипажа. После этого в помещении поста управления подводной лодки прошло краткое совещание.
– Будем атаковать эсминец? – поинтересовался один из офицеров.
– Нет, – после недолгого раздумья ответил Хартвиг. – Одного линкора в день достаточно.
После войны он объяснил причины этого решения: «Было бы слишком бесчеловечно даже для подводной войны торпедировать эсминец, куда только что подняли уцелевших людей с линкора». Этот эпизод доказывает, что не все немецкие подводники были хладнокровными убийцами.
Валентинер в это время не сидел без дела. В декабре, покинув спокойные воды Средиземного моря, он вышел в Атлантику. Там он, проявив смекалку, остановил норвежское судно и заставил его буксировать субмарину в течение трех суток ради экономии топлива. Прибыв к Мадейре, он потопил три корабля: французскую канонерку «Сюрприз», буксир «Дация» и плавбазу «Кенгуру». Попутно он обстрелял город Фуншал, а потом прошел через Гибралтар к Каттаро.
Успешные действия флотилии Кофамеля побудили Верховное командование направить на юг подкрепление. К началу февраля 1917 года на Черном и Средиземном морях уже действовало 27 немецких и 15 австрийских подводных лодок.
Из-за отсутствия надлежащего сопровождения 15 февраля у мыса Матапан был торпедирован и затоплен итальянский транспорт «Минас», перевозивший войска. Потери составили 870 человек. До границы итальянской зоны судно обычно сопровождал эсминец, но из-за проблем со связью на входе в британскую зону его не встретили британские корабли. Когда судно заметили с лодки, оно шло в полном одиночестве, и чтобы отправить его на дно, не требовалось никакого мастерства. Два дня спустя при аналогичных обстоятельствах погибло судно «Атос»: потери превысили 1000 человек.
