Страшно вообразить, на что способна женщина, особенно женщина-большевичка.
Приведенного пленного офицера раздевали догола и растягивали веревками в виде буквы «Х», затем Розалия Самойловна своим турецким ятаганом отрезала… детородный орган, медленно, не спеша, с особым садистским удовольствием, затем очередь доходила до мошонок и яиц. Если офицер сильно кричал, то Лабус и Шейман ножом (увидев их приближение, поняв, что будет дальше, несчастный плотно сжимал губы) раскрывали ему стиснутый рот и, ловким привычным движением Розалия сама ятаганом вырезала язык. И… продолжала экзекуцию.
Немало приятных минут доставляла ей и расправа над женами и любимыми женщинами офицеров. При этом она, словно играючи, всаживала острый ятаган в вагину и, рассекая жертве живот до ребер, приговаривала: «Что, доеб…сь, сука?»
Рабочий день Розалии Самойловны и ее подручных длился от 18 до 22 часов!
К примеру, профессор одного из американских университетов, автор нашумевших и неоднозначных книг по высшей социологии Григорий Климов в своем произведении «Протоколы советских мудрецов» пишет: «Здесь хочется напомнить, что во время Гражданской войны в России в Чека было не только очень много евреев, но и евреек. Например, Роза Землячка, которая хозяйничала в Крыму так, что Черное море покраснело от крови. И в Киеве тоже была своя Роза. Оттуда-то и пошли песни про Розу-чекистку: «Эх, яблочко, куды котишься? / В лапы к Розе попадешь, – не воротишься!»…»
Трупы истерзанных тел увеличивали преданность Розалии родной партии, избранному делу и любимым «вождям пролетариата» – Л. Д. Троцкому-Бронштейну и В. И. Ленину-Бланку.
Часто после расправ над несчастными мучениками она приказывала отправить Льву Давидовичу и Владимиру Ильичу доклад о том, как она беспощадно расправляется с врагами советской власти и просит у вождей дальнейших указаний.
В одном из своих рапортов-телеграмм она сообщала: «Мною в Крыму выявлено 300 тысяч буржуазии и почти 200 тысяч женщин, сотрудничавших с буржуями (жены, любовницы, сестры и матери). Это источник шпионства, спекуляции и всякой помощи капиталистов. Но мы их не боялись и расстреляли всех».
В другой телеграмме Троцкому и Ленину она сообщала, что в массовом истреблении буржуев и недобитых белогвардейцев ей активно помогает председатель Крымского ВРК Бела Кун. Это он предложил ей во всеуслышание объявить, что все оставшиеся белые офицеры обязаны зарегистрироваться, а те, кто не явится на регистрацию, будут объявлены советской властью вне закона и расстреляны.
Бела Кун (1886–1938), венгерский еврей, деятель международного «рабочего» движения; с 1902 г. – в социал-демократической партии Венгрии; в марте 1918 г. организовал венгерскую группу РКП(б); был председателем созданной в мае 1918 г. Центральной федерации иностранных групп РКП(б), одним из руководителей интернациональных отрядов Красной армии; один из основателей компартии Венгрии. «В 1920-м выехал в Советскую Россию, – пишет БСЭ, т. 13. – Участвовал в вооруженной борьбе против белогвардейцев в Крыму, был членом Реввоенсовета Южного фронта, председателем Крымского ревкома. В 1921 – в Германии… активно участвовал в деятельности Коминтерна, был членом ИККИ (с 1921)» и т. д.
Бела Кун после разгрома Врангеля заправлявший на пару с Розалией Землячкой усмирением Крыма путем террора и организованного голода, в какой-то момент вынужден был скрываться. Он нашел прибежище в доме у недавно вернувшегося в Крым из-за границы Максимилиана Волошина. В награду за укрывательство «красного вождя» Волошину был при советской власти сохранен дом и обеспечена относительная безопасность. В благодарность поэт передаст жилище советской власти, превратив его в Дом творчества. Ну что ж, хоть кому-то «из бывших» повезло остаться в живых после встречи с Бела Куном.
А тогда, по наущению Бела Куна и по требованию Землячки многие из оставшихся офицеров явились, как было указано. Их разместили недалеко от Симферополя, в скотобойне, где и расстреляли из пулеметов. Среди тысяч расстрелянных были не только офицеры, но и инженеры, бухгалтера, учителя, врачи.
«Кстати сказать, большая часть врангелевской армии, обманутая листовками большевиков о том, что тем, кто останется, будут обеспечены жизнь и свобода, осталась в Крыму, не захотела покидать русскую землю. Эти оставшиеся, поверившие большевикам дурачки и телята подверглись вакханалии истребления. Так называемые «крымские расстрелы» под руководством венгерского еврея Бела Куна и нашей, отечественного розлива, Розалии Самойловны Залкинд, более известной под кличкой «Землячка», – пишет в своем эссе «Чаша» Станислав Куняев. – Разные назывались цифры, но теперь стрелка, долго колебавшись то на семи, то на сорока, то на семидесяти, остановилась наконец на цифре 170 000. Причем по инициативе Землячки, экономившей чисто по-женски патроны, огромное количество людей было утоплено в море с камнями, привязанными к ногам. В хорошую погоду долго еще были видны мертвецы, стоящие рядами, как если бы в военном строю… Но потопляли пленных только большевики и только в двух известных случаях (в массовом количестве), а именно после разгрома кронштадтского восстания и после ухода из Крыма Врангеля… Утопили их Землячка и Бела Кун. А между тем мемориальная доска этому фашисту Бела Куну до сих пор висит в самом центре Москвы, возле старинной Кутафьей башни Московского Кремля, в самом начале Воздвиженки, то бишь Калининского проспекта». Любопытны и строки из письма большевика с террористическим прошлым, а по совместительству писателя и советского агитпроповца Александра Серафимовича товарищу Розалии Землячке: «Культурная работа в Москве идет. Буржуазия бежит, а с нею – артисты, музыканты и другие ее услужающие».
Но вернемся в растаптываемый большевистским сапогом, намаявшийся от пожаров и расстрелов Крым 20-х годов ХХ века. После сотен тысяч замученных и убиенных (170 000, о которых упоминает С. Куняев – далеко не окончательная цифра!) дошла очередь и до местных евреев. Которые ни за что не хотели верить, что их единокровница Залкинд-Землячка так расправляется с людьми. Даже ее прозвище Демон не настораживало. Поэтому на ее призывы они явились, как было указано, к одной из больниц города. Ничего удивительного, ведь среди медперсонала было большое количество евреев. Многие из них в начале ХХ века лично встречались с Антоном Павловичем Чеховым, облюбовавшим божественный южный край. На встрече с Розалией Самойловной они, среди прочего, высказали свое пожелание увековечить память великого русского писателя и их коллеги – уникального земского врача в истории Крыма. Она, внимательно выслушав интеллигентную просьбу, дала честное большевистское слово выполнить их наказ. Но попросила, мол, в связи с тем, что за время Гражданской войны на территориях, где шли бои, была большая завшивленность и тиф, всем находящимся здесь, в том числе и врачам, необходимо пройти медицинское освидетельствование. Некоторых врачей эта просьба повергла в недоумение и, обращаясь к Землячке, они стали уверять, что больных среди них нет и быть не может. На что она посетовала, что таков порядок новых властей, а значит, всем необходимо сдать одежду в прожарку и пройти медосвидетельствование.
