Но однажды в кабинете начальника тыла прорвало батарею отопления. Устранять ее прислали матроса Ленина. Капитан 1-го ранга, зная что подобный ремонт обычно затягивается надолго, решил перебраться в другой кабинет. В это время в дверь постучали. На пороге вместо ожидаемого грязного матроса-ремонтника стоял аккуратный подтянутый матрос с инструментами в руках.
– Товарищ капитан 1-го ранга, разрешите отремонтировать батарею.
Капитан, сам себе удивившись, взял все необходимые вещи и перешел в другой кабинет; но не успел он еще освоиться и приступить к работе, как матрос-ремонтник заглянул доложить, что неисправность устранена.
– Молодец, – похвалил он матроса. – Как твоя фамилия?
– Матрос Ленин, товарищ капитан 1-го ранга.
– Это тот, который из ЦК?
– Так точно, был, сейчас в ремонтном взводе.
– Хорошо. Можешь идти.
В тот же вечер начальник тыла приказал мичману Геращенко: «Сейчас же верни Ленина в ЦК!»
2
После этой истории Семен Михайлович неожиданно вернулся в события 1942 года, когда занимал должность помощника командира эсминца «Разящий». Он еще не мог знать, что скоро судьба его сделает резкий поворот и он станет командиром эсминца «Резвый». Но то будет через месяц, а в начале мая 1942 года он проходил службу на своем эсминце.
В Севастополе в это время назревали сложные события, ибо морскую крепость с Северной стороны вплотную прижали войска 11-й армии вермахта под командованием Манштейна. Неожиданно в эти майские дни капитан-лейтенанта Лобова вызвали в штаб и сообщили, чтобы он в течение 2–3 суток был готов отбыть на Черноморский флот.
Неизвестно что произошло, но ни через два ни через три дня, ни через 2–3 недели он так и не убыл в Севастополь, где разыгрывалась дичайшая трагедия с потерей и города, и Крыма.
Лишь осенью 1946-го, когда Семен Михайлович прибыл служить на Черноморский флот, он понял, что неизвестно, как бы сложилась его судьба и остался ли бы он в живых, если бы попал сюда раньше…
В начале мая 1942 года адмирал флота Н. Г. Кузнецов в связи со сложной обстановкой на юге вылетел на Черноморский флот. Предварительно дав команду начальнику управления кадров усилить офицерами с Тихоокеанского эскадру Черноморского флота. Такая шифровка тут же была отправлена командующему Тихоокеанским флотом, но ее исполнение было приостановлено; и виной тому – обвальная ситуация, сложившаяся в Севастополе.
Немецкие войска разгромили Керченскую группировку советских войск. Николай Герасимович принял решение изучить обстановку в районе Новороссийской военно-морской базы, которая со стороны моря обеспечивала отступление, если не сказать бегство частей и соединений трех армий, которые Манштейн уже почти полностью разгромил. Уж и Новороссийск, куда прибыл адмирал, подвергался жестоким бомбардировкам фашистской авиации.
Выслушав доклад командира Новороссийской ВМБ капитана 1-го ранга Г. Н. Холостякова, Николай Герасимович сразу же отправился на командный пункт противовоздушной обороны. Поговорив с начальником ПВО и осмотрев расположение зенитных батарей, нарком ВМФ сказал: «Немцы хорошо изучили дислокацию зенитных батарей и умело обходят опасные зоны зенитного огня. Нужно срочно, до налета фашистов, переместить зенитные батареи на новые позиции, пожалуй, лучше всего вот сюда, – и показал места на плане города. – В течение ночи, до рассвета, незаметно для немцев переместите батареи».
Начальник ПВО начал весьма эмоционально доказывать, что эту работу к рассвету выполнить просто немыслимо. И тогда Николай Герасимович властно изрек: «Полковник, если к рассвету ваши батареи не будут перемещены на указанные мною места, вы будете расстреляны».
Начальник ПВО побледнел.
А нарком выехал в штаб Новороссийской ВМБ.
К рассвету начальник ПВО доложил, что все батареи установлены на указанные ему места.
К 9 часам утра в воздухе появилась группа фашистских самолетов, идущих со стороны бесконечной водной глади на приморский город.
Командующий авиацией ВМФ генерал-лейтенант авиации С. Ф. Жаворонков, командующий авиацией Черноморского флота генерал-лейтенант авиации В. В. Ермаченков, вице-адмирал С. П. Ставицкий вместе с наркомом ВМФ с волнением и восторгом наблюдали как падали фашистские бомбардировщики, сбиваемые зенитками, стоявшими на новых местах дислокации.
Самолетный строй как-то быстро расстроился, развалился и в беспорядке отошел в сторону моря. Но тут их агрессивно атаковали советские истребители.
Нарком спросил командующего авиацией: «Ермаченков, чьи эти истребители?»
А когда генерал назвал эскадрилью, предложил поехать к летчикам и поблагодарить. Уже на летном поле Николай Герасимович пожелал познакомиться с летчиками, сбившими фашистские бомбардировщики. «Чем, скажите, я могу их отметить?» – спросил нарком у командира эскадрильи.
«Товарищ народный комиссар, – доложил весьма шустрый командир, – все летчики – сержанты и давно уже заслужили стать лейтенантами».
Подошедшие летчики узнали наркома, которого до этого видели только на фотографиях и смутились. Николай Герасимович обнял каждого по-отечески, объявил благодарность перед строем, щедро всем присвоил звания лейтенантов и наградил часами. Говоря о подарках, он, обернувшись к генералам, спросил: «У вас, генералы, с собой нет часов?»
Оба генерала тут же сняли свои наручные часы и Кузнецов вручил их отличившимся летчикам.
А по прибытии в Москву Николай Герасимович дал указание начальнику управления кадров сразу же оформить необходимые документы о присвоении офицерских званий и награждении всех часами.
Мой собеседник Семен Михайлович Лобов, любящий рассказывать не только веселые истории, сказал мне, что ему довелось встретиться с Николаем Герасимовичем после войны, в 1948 году. В год, когда товарищ Сталин и сопровождавшие его Косыгин и другие члены правительства посетили город Севастополь.
В мае 1948 г. С. М. Лобова назначили командиром Краснознаменного крейсера «Ворошилов», в середине июля из Москвы поступило указание о том, что крейсер будет участвовать в выполнении особо важного задания командования. О чем конкретно идет речь, Семен Михайлович не знал, но как дисциплинированный офицер вопросов не задавал. Ему было известно лишь, что такое же задание получил и экипаж Краснознаменного линкора «Севастополь».
Наступил август. В первые дни последнего летнего месяца стояла нестерпимая жара. В свободное от работы время севастопольцы отдыхали на пляжах. В один из дней многие жители города обратили внимание как со стороны улицы Героев Севастополя на большой скорости влетели три блестящих черным лаком автомобиля и на максимальной скорости пронеслись по улицам. Но никто из праздных зевак и случайных прохожих не мог даже предположить, кто пожаловал к ним в Севастополь. На главную базу Черноморского флота тайно прибыл вождь СССР Сталин.
