Как известно, летом 1906 года Оранжевой провинции и Трансваалю была дарована автономия. Однако никого не заботила судьба чернокожего населения провинций; по воле Лондона африканцы, составлявшие 2/3 населения провинций, должны были отныне признать хозяевами буров, диктовавших свои условия в политике, основанной на расовой дискриминации.
При этом сам Черчилль «разделял расовые и колонизаторские предрассудки, свойственные его классу и эпохе», а проще: был непримиримым расистом. Как истый британский джентльмен с голубой кровью, Уинстон был твердо убежден, что в мире людей существует строгая иерархия и в этой пирамиде чернокожие, которых Черчилль называл «неграми» (niggers) или «черномазыми» (blackamoors), в силу своей примитивной природы стоят на ступень ниже белых людей. «Черчилль остался убежденным расистом до конца своих дней; ни идея о единстве рода человеческого, ни принцип равенства рас не пробили броню солдата колониальных войск», – свидетельствуют биографы.
«Туземцы, – писал Уинстон по возвращении из Африки, – как дети, жизнерадостные, послушные, однако в них есть что-то от скота. Единственный способ спасти несчастных от духовного убожества <…> – подчинить их августейшей власти британской короны».
Глава 8. «С тех пор как я женился, я всегда был счастлив»
В феврале 1910 года в возрасте 35 лет Уинстон Черчилль возглавил Министерство внутренних дел; наряду с Министерством иностранных дел и Министерством финансов ведомство, возглавляемое Черчиллем, входило в тройку наиболее важных министерств Британии. В сфере компетенции главы МВД Великобритании – не только обеспечение безопасности граждан страны и общественного порядка, руководство лондонской полицией и системой тюрем, вкупе с наблюдением за пожарными службами, но также и обеспечение связи с Букингемским дворцом.
Любопытно, что в те годы политик был прозван… «половым шовинистом» – за то, что выступал категорически против предоставления женщинам права голоса. Развернувшаяся в первой половине ХХ века борьба женщин за это право пренебрежительно прозывалась Черчиллем «бабьей политикой». Немудрено, что толстячок Уинни стал излюбленной мишенью феминисток и журналистов. Суфражистки не только применяли тактику словесных атак, но дважды прибегали к физическому насилию, к примеру, на Бристольском вокзале на озадаченного министра напала разъяренная феминистка, вооруженная хлыстом для собак.
Суфражистки (или суфражетки, англ. suffragettes, от англ. фр. suffrage – избирательное право) – участницы движения за предоставление женщинам избирательных прав. Суфражистки также выступали против дискриминации женщин в целом в политической и экономической жизни. Считали возможным вести борьбу, применяя радикальные акции. Распространение движение суфражисток получило в конце XIX – начале XX века, в основном в Великобритании и США. Суфражистки активно применяли ненасильственные методы гражданского неповиновения.
Запомнив урок, Черчилль стал заявлять о том, что с пониманием относится к желанию женщин получить право голоса. Однако в 1910 году, когда правительство готово было пойти на компромисс, предоставив право голоса определенным категориям женщин, У. Черчилль произнес в палате общин разгромную речь и проголосовал против. Что вызвало несколько крупных манифестаций суфражисток; в стычках с женщинами приняла участие полиция. Психология подобной нелюбви Черчилля к женщинам, непонимание и нежелание их понять, лежит в самой простой плоскости: воинственный герой и бравый писака Уинстон, этот «Уинни-медвежонок», замкнутый и неловкий в любовных делах, не был сердцеедом и чувствовал себя весьма скованно в обществе дам. Танцам и светским разговорам, в которых требовалось проявлять хотя бы минимальную инициативу для покорения красотки, Уинстон «предпочитал длинные монологи на политические темы, что отнюдь не способствовало исполнению его надежд на брак с хорошей девушкой из приличного общества». Тем не менее, в 1908 году он знакомится с той, что на многие годы станет его верной подругой: встреча с Клементиной Хозиер положила начало союзу, просуществовавшему целых 50 лет.
И коль речь зашла о сердечных привязанностях, то можно вспомнить об одной из немногих пассий молодого политика. Тем более что эта мисс сумела сохранить дружбу с Уинстоном до самой его смерти (пережив того на несколько лет). На чем же держалась эта удивительная дружба? Все просто, если знать, что… впрочем, по порядку и кратко.
Дочь британского посланника в Хайдарабаде Памела Плоуден стала первым и самым серьезным увлечением Уинстона, девушкой, о которой он мечтал годами. Молодые люди писали друг другу письма в течение нескольких лет, и их близкие считали, что дело идет к свадьбе, однако молодой человек не решился на ответственный шаг, и предложение руки и сердца Памела получила от другого. В 1902 году мисс вышла замуж за лорда Литтона, сохранив дружеские отношения со своим бывшим поклонником. Думается, читатель еще не забыл о странной семье лорда Бульвера-Литтона, его дружбе с Дизраэли и тайном обществе, куда входили эти славные великосветские британские мужи.
Масонские традиции, хранимые семейством лордов Литтонов, и масонские традиции, хранимые семейством Черчиллей, вкупе с их масонскими интересами все время пересекаются…
В 1908 году Черчилль применит тактический масонский принцип, когда скажет: «Правительство напоминает пирамиду. Задача либеральной партии – расширить основание пирамиды, тем самым повысив прочность всей конструкции».
Итак, в марте 1908 года Черчилль, пребывавший еще в должности заместителя министра по делам колоний, на званом ужине, затеянном в честь леди Лугард, «хорошо разбиравшейся в вопросах колониальной политики», знакомится с шотландской аристократкой Клементиной Хозиер, оказавшейся его соседкой по столу.
Холостяк Уинстон достиг возраста Христа; Клементине исполнилось 24. «Она обладала твердым, независимым характером, имела собственные убеждения – принадлежала к либеральному лагерю и сочувствовала суфражисткам» (последнее весьма показательно).
Клементина Черчилль (1885–1977), урожденная Хозиер, по материнской линии внучка графа Эйрли (Д’Эйрли). Родилась в семье сэра Генри Хозиера, бравого гвардейского полковника, и леди Бланч Хозиер, также принадлежавшей к знатному шотландскому роду – ее отцом был граф Д’Эйрли.
Биографы разделяют мнение, что у нареченной Уинстона, как и у него самого, было несчастливое детство. Родители Клементины расстались, и леди Бланч, с которой остались дочери, «стала злоупотреблять полученной свободой». Впрочем, она делала то же, что и матушка Уинни Черчилля: крутила романы, блистала, интриговала, прожигала свою жизнь налево и направо. Леди Бланч и леди Черчилль были к тому же близкими подругами! В обществе ходили слухи, что Клементина и ее старшая сестра появились на свет благодаря связи их матери с капитаном Джорджем Миддлтоном по прозвищу Гнедой – обаятельным гусаром, не устоявшим также и перед чарами леди Рэндольф Черчилль.
Клементину, как в свое время и Уинни, досматривали нянюшки, девочка редко видела мать, поглощенную многочисленными приключениями и романами.
