Практически все заговорщики впоследствии, вспоминая о событиях 11 марта, утверждали, что не имели намерения убивать императора. Все они наивно предполагали, что тот будет лишь арестован и перевезен в Шлиссельбург.
Так же считал и Александр, вернее, он позволил себя убедить в этом.
По воспоминаниям фрейлины Варвары Головиной, его даже пришлось уговаривать принять власть.
– Я не могу исполнять обязанностей, которые на меня возлагают. У меня не хватит силы царствовать с постоянным воспоминанием, что мой отец был убит. Я не могу. Я отдаю мою власть кому угодно. Пусть те, кто совершил преступление, будут ответственны за то, что может произойти.
– Полно дурачиться, ступайте царствовать! – будто бы сказал ему Пален в ответ на его упреки.
«С того времени, когда я начал мыслить, я видел вокруг себя только несчастье, и все, что я предпринял, обернулось против меня несчастьем…» – напишет Александр позднее. Тягостные раздумья, муки совести преследовали его всю жизнь.
Александр I
Царственный отшельник
Амур и Психея
Александр I получил прозвание Благословенный. Его реформы и военные успехи тщательно проанализированы во всех учебниках. А вот о нем как о человеке известно намного меньше. Недаром его часто называли Сфинкс.
«Императрица очень любила своего внука, Великого Князя Александра… Он был красив и добр, но качества, которые можно было заметить в нем тогда и которые должны бы были обратиться в добродетели, никогда не могли вполне развиться. Его воспитатель, граф Салтыков, коварный и лукавый интриган, так руководил его поведением, что неизбежно должен был разрушить откровенность его характера, заменяя ее заученностью в словах и принужденностью в поступках. Граф Салтыков, желая сохранить одновременно сближение Императрицы и ее сына, внушал Великому Князю скрытность. Его доброе и превосходное сердце иногда брало верх, но тотчас же воспитатель пытался подавить движения его души. Он отдалял его от Императрицы и внушал ему ужас по отношению к отцу. Молодой князь испытывал поэтому постоянную неудовлетворенность своих чувств», – написала о нем Варвара Головина.
В 16 лет бабушка женила его на тринадцатилетней принцессе Луизе-Марии-Августе Баденской, после принятия православия ставшей Елизаветой Алексеевной.
Их свадьба вызвала всеобщее умиление. Говорили, что молодые напоминают двух ангелов, сравнивали их с Амуром и Психеей… Однако ничего хорошего из этого брака не вышло: «Он любит ее любовью брата», – кратко, но емко обрисовала их отношения фрейлина Головина.
Вскоре о молодой чете стали распространять самые неприятные слухи: будто бы Екатерина поощряла страсть Платона Зубова к великой княгине Елизавете, потому что у ее внука не было детей, а она желала этого во что бы то ни стало.
Александр I. Степан Щукин. XIX в.
Елизавета Алексеевна. Элизабет Виже-Лебрен. 1795 г.
Князь Адам Чарторыйский, близкий друг великого князя, часто общаясь с Елизаветой Алексеевной, вскоре проникся к ней чувством, «которое уважение, принципы и благодарность должны бы были подавить в самом начале». Александр, судя по всему, испытывал некоторые угрызения совести и искренне хотел устроить личную жизнь супруги. Поэтому он активно поощрял страсть Чарторыйского к своей жене. Он регулярно приглашал его на ужин и старался оставить влюбленного князя наедине с Елизаветой. У нее самой это восторга не вызывало.
Варвара Головина как-то стала свидетельницей такого происшествия. Возвращаясь поздно вечером от Марии Федоровны, она увидела Елизавету, сидевшую в саду в одиночестве:
– Вы одна, Ваше Высочество? – спросила я.
– Я предпочитаю быть одной, – отвечала она, – чем ужинать наедине с князем Чарторыйским. Великий князь заснул у себя на диване, а я убежала и предаюсь своим далеко не веселым мыслям.
Сломить упрямство Елизаветы взялась графиня Шувалова – женщина низкой нравственности. Она устраивала их встречи и даже специально подсовывала Великой Княгине книги, считавшиеся в те времена эротическими, например «Новую Элоизу».
Адам Чарторыйский.
Тем не менее наблюдательная фрейлина заключила, что князь все-таки добился своего: Елизавета родила темноволосую дочь. Увидев внучку, Павел поморщился:
– Как может у блондина-отца и блондинки-матери родиться черноволосый ребенок? – спросил он.
– Все в руках Божьих… – пробормотала в ответ смущенная Варвара.
Вскоре Чарторыйского отправили послом то ли в Швецию, то ли в Сардинию. Фактически это была ссылка.
Сам Александр тоже имел любовницу. Ею стала бывшая пассия графа Кутайсова – актриса Шевалье. Но настоящая любовь была у него впереди. Ею стала блистательная красавица Мария Антоновна Нарышкина, урожденная Четвертинская. Она происходила из польского княжеского рода и была женой обер-егермейстера Нарышкина.
Ее связь с императором длилась 15 лет, и она родила ему троих детей: двух дочерей и сына. Фактически Александр имел две семьи: одну – фиктивную, официальную, и другую – где он любил и был любим.
Мария Антоновна отличалась умом и большим тактом, что в течение долгого времени помогало ей сдерживать толки и пересуды в обществе. Поэт Державин, утешая ее, даже посвятил ей стихотворение «Всех Аспазия милее», где сравнивал ее со знаменитой любовницей афинского архонта Перикла.
Но в конце концов и ее терпение кончилось. Уж слишком часто ее муж подчеркивал, что ее дети – не его, а Александра. Она попробовала настоять на расторжении его брака с Елизаветой Алексеевной, но император не решился. Тогда Мария Антоновна уехала за границу, якобы для поправки здоровья своей младшей дочери.
Однако Александр быстро утешился: сначала с княгиней Багратион, потом с графиней Эстергази, потом еще с кем-то… Только не с законной супругой.
Елизавета сильно переживала. После смерти дочери, которую она обожала, ее депрессия еще больше усугубилась. Но однажды в ее жизни забрезжило счастье – молодой и красивый кавалергард Алексей Охотников полюбил ее и сумел вызвать у нее ответное чувство. Но роман их длился недолго: осенью 1806 года при выходе из Большого театра (он находился на месте нынешней консерватории) подозрительная толпа окружила Охотникова, и кто-то нанес ему удар кинжалом в бок. Больше двух месяцев раненый боролся за свою жизнь, но рана оказалась смертельной, Охотников скончался в страшных мучениях. Елизавета, рискуя своей репутацией, дважды посетила его на квартире – до и после смерти.
