– Эля, ой, я не хотела мешать, но, Эля, у меня к тебе срочное дело!
– Что случилось? – удивленно спросила та. – Муся, ты чего?
«Эх, чтоб тебя, – с досадой подумал Борис про эту самую Мусю, похожую на мышку с длинным остреньким носиком и чуть оттопыренными ушами. – Принесла тебя нелегкая!» Элю уже не интересовал Борис, теперь она переключила все свое внимание на пигалицу Мусю.
Муся шмыгнула носом:
– В общем, ничего. Может быть, я напрасно, но у меня такое впечатление…
Борис хотел посоветовать этой Мусе пойти домой и выпить валерьянки, если она такая впечатлительная, но вовремя смолчал.
– Какое? – с любопытством спросила Эльвира. – Муська, да говори же ты!
Муся покосилась на стоявшего рядом Бориса и произнесла вполголоса:
– Дело касается Оли. Мне кажется, что с ней что-то случилось.
Этот день начался у Муси с того, что она прищемила палец дверцей шифоньера, поссорилась с мамой и отправилась в школу в самом ужасном настроении. То есть настроение у нее испортилось не оттого, что она прищемила палец, и не оттого, что мама ворчала на нее, – просто нестерпимо не хотелось ехать в этот санаторий с тетей Васей. «Заболеть, что ли, – с тоской подумала Муся. – Нет, но чем это таким надо заболеть, чтобы на целое лето остаться в Москве?»
Оля была нужна ей как никогда, только она могла успокоить Мусю. Муся была от природы робкой и застенчивой девочкой, она с трудом сходилась с людьми, и вечно ей казалось, что за ее спиной люди смеются над ней и обсуждают ее недостатки, что она некрасива и никогда не будет счастлива, хотя мысленно она уже придумала кучу романтических историй, в которых главной героиней была она сама. Кучу историй в духе романов Полины Истоковой, ее любимой писательницы.
Но это приносило только временное утешение, а вот присутствие рядом Оли всегда подбадривало Мусю. Оля была такая веселая, жизнерадостная, вечно энергия била у нее через край, с ней можно было обсудить любую тему – Оле все было интересно.
Сначала Муся надеялась, что Оля, может быть, придет ко второму уроку.
– Что, Мусенька, такая грустная? – ехидно спросила ее на перемене Каткова. – Подружку свою потеряла?
– Да ты тоже всегда невеселая, когда Вишневецкая без тебя прогуливает, – рассеянно ответила Муся. У нее, как уже известно, было обостренное чувство справедливости, и, когда ее задевали, молчать она не могла.
Каткова надулась и отошла в сторону. В каком-то смысле Муся попала в точку.
«Прогуляла! – озарило Мусю. – Ну да, она же вчера мне сказала, что у нее свидание с Никитой! Точно, она из-за него прогуляла! Вообще, это безобразие».
После пятого урока их отпустили, и, придя домой, Муся сразу стала названивать своей подруге. Телефон не отвечал. «Да сколько можно гулять!» – с досадой подумала Муся. Она пошла разогревать обед и уронила себе на ногу чайник. Слава богу, чайник был пустой, но он очень больно ударил по большому пальцу на ноге.
– Ай! – вскрикнула Муся. – Ну что за невезуха сегодня!
Ближе к вечеру она опять позвонила Оле. Подошла Олина мама.
– Теть Люб, а Ольга дома? – с надеждой спросила Муся.
– Мусенька? Нет, я думала, она с тобой. Я только что с работы пришла, Оли нет дома. Наверное, скоро придет.
Через час Муся перезвонила и получила тот же ответ.
– Где же она? – удивилась Олина мама. – Она даже записки не оставила. Мусенька, где она может пропадать целый день? Я уже начинаю беспокоиться.
Муся, как могла, успокоила ее и сказала, что сейчас поищет свою подругу.
– Наверное, где-нибудь в парке, – сказала она.
– Если она не появится до темноты, то я буду звонить в милицию, – сказала Олина мама. – Ох и беда с этой девчонкой!
Муся не стала говорить Олиной маме, что у Оли сегодня свидание. «Сама ее найду», – решила она.
Во дворе она увидела Эльвиру, которая с кем-то беседовала. С Борисом Фещенко. Муся подошла к ней и сказала о своих сомнениях, не особенно стесняясь этого Фещенко. Уж тут он ни помочь, ни помешать не может.
– Что с ней могло произойти? – удивленно переспросила Эля, с тревогой глядя на Мусю. – Погоди, я вспомнила, у нее же сегодня свидание!
– Так ты знаешь, – разочарованно протянула Муся. Она немного ревновала Олю к Эльвире, и ей не очень понравилось, что ее подруга делилась своими тайнами не только с ней.
– Ну да, она забегала ко мне вчера вечером, я ей обещала кое-какие шмотки. Она еще сказала, что у нее свидание в десять утра.
– О господи, – пробормотала Муся, посмотрев на часы. – Ее нет целый день!
– Мусенька, не беспокойся, на свидании всегда забываешь о времени! – воскликнула с улыбкой Эльвира, причем стоявший рядом Фещенко недовольно засопел. Он вспомнил о своем сопернике.
– А она не сказала тебе, в каком месте назначено свидание? – нахмурилась Муся.
– Нет, но…
– А мне сказала. И мне очень не нравится это место.
И Муся поведала Эльвире о том, какое место выбрал для свиданий Олин кавалер. Фещенко стоял рядом и с интересом слушал, о нем словно забыли. Черт знает о чем эти девчонки думают!
– А ты знаешь, где этот дом? – спросила Эля, очень встревоженная.
– Примерно, она как-то рассказала. Три остановки на троллейбусе.
– Погоди, я вспомнила – она мне жаловалась, будто за ней кто-то следит. Неужели правда!
– Пошли бы да и проверили, – вдруг сказал Фещенко. – Делов-то!
– А и правда! – воскликнула Эля. – Давай, Мусенька, туда съездим. Я думаю, в том районе не так уж много недостроенных домов с двадцатью двумя этажами. Может быть, у нее закружилась голова…
– …и она упала с двадцать второго этажа? – закончил ее мысль Борис.
– Да ну тебя! Нет, надо обязательно проверить.
– Я с вами! – решительно произнес Борис. – Как хотите, но я не отпущу вас одних. Чтобы две девчонки по крышам лазили…
Эля покраснела и посмотрела на Мусю.
– Ладно, – сказала Муся. – Пусть едет. С мужчинами правда как-то спокойнее.
Боря Фещенко тоже посмотрел на Мусю – с благодарностью. Надо же, пигалица, а какая самоотверженная.
Они вывалились толпой из троллейбуса на нужной остановке, причем в троллейбусе, когда они ехали, произошел спор между ними – как правильно отсчитать эти самые три остановки.
Муся сказала, что надо считать и начальную остановку – ту, на которой они влезли в троллейбус, Эля говорила, что начинать считать надо со следующей остановки. А Борис утверждал, что нужно выходить на четвертой остановке.
– Еще рано! – возмутился он. – Так мы никогда не найдем вашего дома!
