В фолькетинг в результате выборов попадают представители десятка партий, и от политиков требуется большое мастерство, чтобы договориться и сблокироваться на весь мандатный период. В искусстве политической игры и компромиссов датчане большие мастера. Приходится вертеться — ведь ни одна партия не набирает на выборах нужного большинства голосов. Оппозиция, в отличие нынешней российской в Думе, занимает конструктивные позиции и по многим вопросам сотрудничает с правительством. Если бы я был президентом, я бы непременно организовал для наших думцев обязательную стажировку в фолькетинге. Там есть чему поучиться. Впрочем, наши депутаты уже давно «схватили Иисуса за бороду», они все знают, все умеют и учиться ничему и ни на чем — даже на собственных ляпсусах — не желают.
Южная часть Ютландии — Шлезвиг — является приграничной с Германией областью. Она населена наполовину этническими немцами, а наполовину — датчанами. Организованной по национальному признаку партии Шлезвига гарантировано несколько мест в парламенте независимо от результатов голосования на выборах. Как известно, Дания вела длительные территориальные споры с германским Шлезвиг-Гольштейном, но так и не сумела решить этот спор в свою пользу. Шлезвиг остался разделенным между Германией и Данией. Царь Петр III незадолго до своего свержения готовил на помощь своим голыитейнским родственникам русское войско, но выслать его в поход не успел.
Один из городов Шлезвиг-Гольштейна — Тендер — приобрел широкую известность в основном тем, что в нем до предела были упрощены правила вступления в брак. Достаточно было поместить в местной газете оповещение о предстоящем бракосочетании и через два дня после этого посетить местную ратушу, где под звуки вальса Мендельсона жаждущие породниться получали от городской головы вполне законное свидетельство о браке, признаваемое всеми странами. Тендер стал местом паломничества влюбленных со всего мира, а отцам города оставалось только организовать для них хорошее туристическое обслуживание и не забывать собирать в городскую казну звонкую монету.
Политическую тишь да благодать Дании в начале 70-х годов взорвала Партия прогресса. Она возникла на демагогических лозунгах ее создателей и на недовольстве части населения приевшимися политическими блюдами, которыми их из года в год кормили социал-демократы и буржуазные партии. Захотелось чего-то остренького и солененького. Это желание в полной мере удовлетворила Партия прогресса.
Создал ее Могенс Глиструп, бывший коммунист и адвокат, сколотивший себе солидный капитал на торговле недвижимостью. Ренегат как идеолог, мошенник как предприниматель, циник как личность, Глиструп тонко почуял подспудные запросы обывателя и смело вступил на политическую арену. Будучи адвокатом, он досконально изучил налоговое законодательство страны и извлек из этого практическую пользу: он ни одного эре
[37] не выплатил в государственную казну, хотя и не скрывал своих миллионных доходов. Он на практике доказал, что датские законы не препятствуют увиливать от главной обязанности датчанина — платить налоги и что в конечном итоге содержание государством налоговых чиновников — пустая трата денег.
По своим взглядам он коммунист, но в то же время не верит и в бога.
— Долой налоги. Датчане не должны платить налогов вовсе, — заявил Глиструп во всеуслышание.
Это был первый политический лозунг Глистрпа и его сторонников, с которым он обратился к народу. Сначала все подумали, что это шутка. Как не платить налоги? А на что же нам содержать алкоголиков и наркоманов? Но народ понял Глиструпа. Налоги составляют половину всех расходов датчанина, и призыв опытного мошенника попал в самую точку.
Вторым популистским лозунгом прогрессистов было требование упразднить и распустить армию. Какой смысл тратить на ее содержание огромные деньги налогоплательщиков, если она не в состоянии защитить страну от агрессии с Востока?
— Нам нужно иметь в генштабе всего одного офицера, который мог бы в случае необходимости ответить по телефону по-русски: «Мы сдаемся», — убеждал Глиструп население.
И население с пониманием отнеслось и к этому аргументу коммуниста-ренегата, как будто оно никогда не слышало аналогичные лозунги и призывы, исходившие от настоящих коммунистов.
Чем дальше в лес, тем больше дров заготавливала новая партия. Широко используя приемы демагогии, эпатируя публику различными выходками, брызгая слюной на слушателей, игнорируя выпады и колкости в свой адрес, Глиструп последовательно делал свое дело. На следующих выборах Партия прогресса легко преодолела планку 4 % и вошла в фолькетинг. Датский истэблишмент был шокирован. Преступник, которого за неуплату налогов нужно было упрятать в тюрьму, расселся в кресле депутата фолькетинга и мутил воду внутри этого богоугодного заведения! Круглое мясистое лицо Кіиструпа с пухленькими щечками и жирными масляными губами, крупными на выкате бычьими глазами, с прической «а ля Титус» замелькало на страницах газет и экранах телевизоров. Своим огромным пивным животом, всегда одетым в черный шевиот, он смело раздвигал пространство для своих политических эскапад и нагло улыбался тому, кого едва не затоптал своими маленькими слоновыми ножками. (Чисто внешне Глиструп представлял собой стопроцентный образчик буржуа, которого у нас в Окнах Роста 20-х годов изображал В. Маяковский.)
С виду он маленький толстенький человек и похож на свою фотографию. Телосложение без внешних признаков половой принадлежности.
О, этот любитель марципанов заставил заговорить о себе всю страну, всю Скандинавию, Европу, а потом и весь мир! Выпущенный из бутылки джин — вроде на потеху, как в свое время хиппи в крепость Христианию — стал принимать демонические-таки формы. Он заговорил и забросал слюной весь политический Олимп, он превратил его в конюшню, отхожее место и… продолжал исправно не платить налоги. В следующие выборы Партия прогресса достигла еще более впечатляющих результатов, набрав 10 % голосов избирателей.
Резидентура предвидела неожиданную победу кандидата правящей партии.
Скоро сказка сказывается, но не сразу дело делается. Даже в королевстве датском. Власти долго бились и боролись с Могенсом, чтобы посадить его на скамью подсудимых, но эти преследования в глазах избирателей только создавали ему ореол борца и мученика за справедливость и еще больше способствовали его популярности. Тогда депутаты фолькетинга пошли наконец на решительный шаг и лишили возмутителя спокойствия депутатской неприкосновенности. Все мы знаем, как трудно наступить на себя, как нехотя члены всех парламентов идут на эту меру, но депутаты фолькетинга переступили через эту черту, пренебрегая, возможно, собственным благополучием.
Но замордовать до конца партию Глиструпа не удавалось. Она жила и боролась теперь за освобождение из тюрьмы своего вождя. Желтое пламя «прогресса» перекинулось между тем в соседние страны. В Норвегии и Швеции, а потом и в других странах Европы среди избирателей также нашлись недовольные системой. Партии недовольства начали свое триумфальное шествие за пределами Дании. К концу 80-х годов призрак демагогии достиг благословенных российских границ, нашел здесь благодатную почву, и теперь мы можем ежедневно лицезреть последователей незабвенного Глиструпа в собственном доме.
