Но нужно ли было массированное размещение этих ракет с военно— политической точки зрения?
Когда создавали эту ракету, немалую угрозу видели ещё и со стороны Китая. Отношения с ним к концу 60-х приобрели конфликтный характер и на Амуре начались даже пограничные столкновения. Кроме того, в войсках Китая появилась тогда баллистическая ракета средней дальности «Дун 2— 1» с ядерной боеголовкой, которая была сделана на основе устаревшей советской ракеты Р— 12. Правда советские специалисты — ракетчики насмешливо называли эту китайскую ракету «Пер — Дун».
Но как бы там ни было, а 11 марта 1976 года Госкомиссия подписала акт о приёмке ракетных комплексов Пионер. И пол года не прошло, как первый ракетный полк Пионеров заступил на боевое дежурство в районе города Петричев Гомельской области. Это было 30 августа 1976 года, командовал им майор А.Г. Доронин. А в 1978 началось массовое развёртывание этих ракет, которое происходило не на Дальнем Востоке, а в европейской части Советского Союза на позициях, занимаемых ранее устаревшими ракетами СС— 4 и 5.
Появление Пионеров вызвало переполох в Западной Европе и особенно в ФРГ. Там просто не могли найти логического объяснения, почему Советский Союз развёртывает эти ракеты в таком большом количестве. Поэтому терялись в догадках, что происходит. Если существует глобальное советско— американское сдерживание, определенное рамками Договора ОСВ— 1, а потом ОСВ— 2, то размещение какого угодно числа средних ракет, будь— то 10 или 10 тысяч, — геостратегического соотношения сил не изменит.
Тем более, что в Европе существовало ясное взаимопонимание, где проходит линия размежевания двух противоборствующих блоков — НАТО и Организация Варшавского Договора (ОВД). За эту линию переступать нельзя, чтобы там не происходило (Венгрия — 1956 год, Чехословакия — 1968 год). Иначе — всеобщая ядерная война.
Конечно, у западноевропейцев были и не могли не быть сомнения, а не бросит ли Америка Европу на произвол судьбы в самую критическую минуту, отсидевшись за океаном. Поэтому и требовали, чтобы американские войска постоянно находились в Европе. Тогда советское нападение, будь— то ядерными или обычными силами, означало бы автоматическое вовлечение в войну США. Американские войска в Европе были по сути дела заложниками того, что США не оставят Европу в беде.
Разумеется, вооруженные силы НАТО и ОВД не были симметричны. Помимо ядерного оружия Советский Союз обладал еще многократным превосходством в огромных и хорошо вооруженных танковых армадах, которые буквально нависли над Западной Европой. Но их ударная мощь компенсировалась ядерным оружием США, Англии и Франции в Европе. Специфика этого оружия такова, что сколько не наращивай его, оно не меняет баланса сил. Европу и с той, и с другой стороны можно уничтожить только один раз. Трех, — четырех, — пяти, — шести и т.д. кратный запас оружия уже бесполезен.
Так почему тогда Советский Союз наращивал ракеты средней дальности в Европе? Западные столицы терялись в догадках, но рационального ответа не было. Там явно не понимали логики кремлевского мышления и это пугало больше, чем само размещение советских ракет.
Действительно, выступил, к примеру, Брежнев в январе 1978 года в Туле и, читая по бумажке, объявил «абсурдом» все утверждения, где говорится, что Советский Союз стремится к военному превосходству. А в конце этого же года приступает к массированному развертыванию советских СС— 20 в Европе.
Или год спустя во время визита в Бонн он подписывает с канцлером Шмитом коммюнике, что ни одна из сторон «не будет стремиться достичь военного превосходства» и ... продолжает развертывание этих ракет.
Ломали голову и в Вашингтоне, а в выводах не исключали худшего сценария –Советский Союз готовится к ядерной войне в Европе. Вот пример. Передо мной рассекреченный совсем недавно сверх секретный документ ЦРУ, подготовленный в апреле тревожного 1981 года.
«РАЗВИТИЕ СОВЕТСКОЙ ВОЕННОЙ МОЩИ:
ТЕНДЕНЦИИ, НАЧИНАЯ С 1965 ГОДА И ПЕРСПЕКТИВЫ НА 1980— е ГОДЫ. РЕЗЮМЕ: ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ СОВЕТСКОЙ ВОЕННОЙ МОЩИ».
В отношении Европы, говорится: «Советы ликвидировали былое преимущество Запада в системах ядерных средств доставки среднего и ближнего радиуса действия в Европе». И конкретно: число советских тактических ракет увеличилось на треть, число самолётов, способных бомбить ядерным оружием Центральную Европу, — более чем в три раза. Кроме того, «Советы ликвидировали монополию НАТО в ядерной артиллерии, существовавшую с 60-х годов, и ввели новые тактические средства доставки с улучшенными показателями по расстоянию, точности, готовности и разрушительной мощи». Теперь эти средства усилены размещением ракет СС—20 с тремя разделяющимися головными частями, а также бомбардировщиков Бэкфайер, способных преодолевать противовоздушную оборону.
Вывод: «Ввиду этих усовершенствований, советские силы сейчас находятся в лучшем положении, чтобы встретить любую эскалацию ядерного конфликта в Европе, предпринимаемого НАТО с одного уровня ядерной войны на другой, без использования ядерных систем дальнего театра военных действий, базирующихся в СССР». А в ссылке указывалось: «Советы могут надеяться ограничить войну НАТО — Варшавский Договор европейской территорией, избегая использования систем базирующихся в Советском Союзе, так чтобы не вызывать ответного удара». Правда, тут же делалась оговорка: «тем не менее, они сомневаются, что ядерную эскалацию в такой войне можно удержать в каких— либо рамках».
И это не пропагандистский документ для печати, а секретные оценки, на основе которых строился политический курс великой ядерной державы. Причём, аналитики ЦРУ шли ещё дальше и делали такой прогноз на 80е:
«Советскому президенту Брежневу 74 года и у него плохое здоровье, а большинству его коллег также уже за семьдесят и многие из них тоже больны. Уход этих людей может повлиять на военную политику, но, вероятно, не сразу. Процесс советского планирования и принятия решений в области национальной безопасности высоко централизован, секретен и сопротивляем фундаментальным изменениям. На него сильно влияют военные и военно— промышленные организации, представляемые людьми, которые занимают свои посты в течение многих лет, обеспечивая непрерывность планов и программ. По этой причине, а также политического влияния людей и организаций, которые поддерживают оборонные программы, мы сомневаемся, что упор Советов на военную силу уменьшится на ранних стадиях смены руководства.
Положение престарелых лидеров является другим препятствием к быстрой смене направлений. Если Брежнев вскоре уйдёт, шансы за то, что он будет заменён одним из этой нынешней группы, большинство которой разделяет его общие политические взгляды. Два наиболее вероятных кандидата — это партийные секретари Кириленко (кто придерживается несколько более консервативных взглядов по вопросам политики национальной безопасности, чем Брежнев) и Черненко (который всегда был очень близок к Брежневу). Разумеется, в конце концов, этого промежуточного лидера сменит человек помоложе; но среди членов Политбюро помоложе, которые могут явиться кандидатами, большинство также, по–видимому, за продолжение оказания высокого приоритета обороне. Исход политической смены власти, естественно, непредсказуем, однако, мы не можем исключить возможности того, что могут произойти большие политические изменения»
[3].
