Кроме того, существует и протокол допроса Л. П. Берии от 16 июля 1953 года. В нем содержатся вопросы генерального прокурора СССР Руденко и соответствующие ответы Берии:
«ВОПРОС. При каких обстоятельствах вы были арестованы в Грузии в 1920 году?
ОТВЕТ. Первый раз я был арестован весной или летом в 1920 году в Тифлисе, где я находился по заданию регистрода XI армии. Был задержан в здании ЦК большевиков, куда я был вызван Назаретяном, который был одним из руководителей ЦК. Особый отряд меньшевистский еще до моего прихода оцепил здание ЦК. Вход туда был свободным, а выход – нет. Всех нас держали в этом здании около суток, а затем всех освободили. Части из задержанных предложили покинуть Тифлис, что предложили мне – я не помню, может быть, тоже покинуть Тифлис. Со всеми нами, в том числе и со мной, вел разговор какой-то сотрудник этого меньшевистского отряда, протокола допроса не велось.
Спустя некоторое время из Тифлиса я выехал в Азербайджан как дипкурьер посольства РСФСР и при возвращении обратно в Грузию по заданию регистрода был задержан на границе пограничными особыми отрядами меньшевистского правительства. Был доставлен в Тифлис, и, несмотря на мои протесты о незаконности ареста, так как являлся дипкурьером, меня все же через несколько дней отправили в Кутаисскую тюрьму. Перед направлением в Кутаисскую тюрьму в результате моих протестов явились представители посольства РСФСР Андреев и Белоусов, которым я вручил все документы и деньги, которые при мне находились. Они мне заявили, что посольство РСФСР опротестовало мое задержание перед министром иностранных дел грузинского меньшевистского правительства.
ВОПРОС. Фамилия Пунке вам известна?
ОТВЕТ. Не помню.
ВОПРОС. Кто был начальником регистрода XI армии?
OTBЕT. Начальником был Тарасов, был ли Пунке начальником регистрода XI армии – не помню, может быть после.
ВОПРОС. При аресте при переходе границы у вас было отобрано удостоверение на шелке, подписанное начальником регистрода XI армии?
ОТВЕТ. Нет, ничего у меня не было отобрано.
ВОПРОС. Вам известна также фамилия Нечаев?
ОТВЕТ. Не помню.
ВОПРОС. Вам оглашаются показания бывшего резидента разведывательного управления Кавказского фронта в Закавказье Нечаева:
«В 1920 году я работал окружным резидентом разведывательного управления (регистрода) Кавказского фронта в Закавказье. В зону моей деятельности, наряду с другими районами, входила и меньшевистская Грузия. Во второй половине 1920 года в мои руки попала грузинская меньшевистская газета, издававшаяся в Тифлисе, в которой в качестве большой сенсации сообщалось об аресте органами министерства внутренних дел меньшевистского правительства Грузии «большевистского агента» Л. П. Берия с рядом изобличающих его данных. Я хорошо помню, что в этом сообщении приведен был полный текст найденного при Берия секретного удостоверения на шелку о том, что предъявитель его является сотрудником регистрода XI армии. Хорошо также помню, что на этом удостоверении стояла известная мне подпись начальника регистрода XI армии Пунке.
Опубликование этих материалов о Берия как о советском агенте было актом политической диверсии, рассчитанной на компрометацию Советской России, которая только недавно, установив дипломатические отношения с меньшевистским правительством Грузии, одновременно ведет против него подрывную работу, засылая в Грузию своих военных агентов. Учитывая, что других подобных случаев широкого оповещения о поимке советского агента тогда не было, хотя фактически в руки грузинской разведки попадали наши товарищи, можно с основанием предположить, что все это имело явно преднамеренный характер и в этом случае такая полная расшифровка могла иметь место только со «своим» для меньшевистской разведки человеком…
Вызывает подозрение тот факт, что в упомянутых выше опубликованных меньшевиками агентурных документах фигурировала фамилия именно Берия Л. П., в то время как обычно в таких случаях применялась вымышленная фамилия (кличка)».
Подтверждаете это?
ОТВЕТ. Я ничего не знаю».
Итак, по словам самого Берии, оставшись незаконно в стране после трех дней, данных ему на отъезд, он под фамилией Лакербайя был принят на работу в представительство РСФСР, руководимое С. М. Кировым. Затем в мае Берия отправился обратно в Баку, где должен был получить директивы в связи с подписанием Московского договора. 7 мая 1920 года в Москве был подписан договор между РСФСР и Грузией, гарантирующий Грузинской Демократической республике независимость в обмен на обещание не давать убежища войскам сил, враждебных Советской республике. Для Советской республики, в то время ведшей тяжелую войну с Польшей и в дальнейшем планировавшей «советизацию» Грузии (среди инициаторов этого плана были Киров и Орджоникидзе), договор лишь откладывал начало военных действий против Грузинской Демократической республики.
Согласно договору, правительство Грузии отпустило из тюрем значительную часть большевиков, ранее выступавших против его власти. Освобожденные революционеры сформировали Коммунистическую партию Грузии, которая, несмотря на заявленную ей формальную независимость, действовала (и финансировалась) под руководством Кавказского бюро РКП(б), в свою очередь являвшегося исполнителем воли В. И. Ленина и его соратников. Члены Коммунистической партии Грузии развернули подпольную деятельность, направленную против правительства страны, в которое входили меньшевики. Один из них, уже упомянутый Ной Рамишвили, министр внутренних дел, отдал приказ об аресте наиболее активных грузинских коммунистов, выступавших против грузинского правительства. В ответ полномочный посол РСФСР Сергей Киров выразил протест от имени правительства РСФСР, и правительства Грузии и РСФСР обменялись нотами. Этот спор так и не был разрешен дипломатическим путем, и в результате правительство Советской республики развернуло пропаганду против меньшевистского правительства Грузии, которого обвинило в незаконных репрессиях против местных коммунистов и кроме того – в организации препятствий проходу конвоев в Армению и также помощи различным антисоветским восстаниям, вспыхивавшим в этот период на Северном Кавказе. Но и грузинское правительство тоже не осталось в стороне – в свою очередь оно обвинило Москву в том, что ее эмиссары организуют на ее территории антигосударственные выступления (преимущественно – среди представителей этнических меньшинств, в том числе абхазов и осетин), а также в частых провокациях на границе с Азербайджанской ССР, де-факто контролируемой Москвой.
Поэтому неудивительно, что в такой непростой обстановке одной из жертв русско-грузинского конфликта стал Лаврентий Берия, арестованный на обратном пути во время своего возвращения из Баку. Несмотря на советский паспорт и заступничество полномочного посола РСФСР С. Кирова, Берия не был освобожден, а, наоборот, отправлен в Кутаисскую тюрьму, славившуюся на весь Северный Кавказ своими жестокими порядками. В ней Лаврентий провел более двух месяцев. В августе находившиеся в ней политические заключенные начали голодовку, и, не желая очередного витка обострения отношений с Москвой, большевики из Кутаисской тюрьмы (среди которых был и Берия) были освобождены и в августе того же года высланы из Грузии в Баку. Правда, много позже была опубликована данная в 20-е годы комиссией ЦК Компартии Грузии характеристика Берии, в которой, в частности, говорилось: «В тюрьме не подчинялся постановлениям парторганизации и проявлял трусость. К примеру: не принимал участия во время объявления голодовки коммунистов». Но не стоит забывать, что в то время Берия вел ожесточенную борьбу за власть (в том числе личную) на Кавказе и недоброжелателей в грузинской Компартии (и тем более в ГПУ) у него хватало. Кроме того, сразу после освобождения из тюрьмы, уже в столице Азербайджана, Берия получил новое ответственное назначение – управляющим делами ЦК Компартии Азербайджана. Вряд ли это было возможно, если бы Берия в заключении проявил себя как трус или нерадивый исполнитель воли партии большевиков…
