Книга Клеопатра. Любовь на крови, страница 23. Автор книги Алекс Громов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Клеопатра. Любовь на крови»

Cтраница 23

Тут-то и развернулись события, призванные определить, кто же будет повелевать всей тогдашней ойкуменой — Рим или Александрия. Октавиан высадил войска на эпирском побережье неподалеку от входа в залив Амбрасия. Антоний и Клеопатра уже поджидали его, причем у них было столько же конницы, более чем в два раза больше пехоты и намного больше кораблей. Основная часть флота находилась у мыса Акций, оставшиеся корабли были рассредоточены вдоль берега. Сравнение сил говорит о явном преимуществе не в пользу Октавиана.


Клеопатра. Любовь на крови

Сражение при Акциуме. Л.-A. Кастро


Однако будущий Август хладнокровен и расчетлив. "Битва у мыса Акций вызывала у историков всех времен недоумение, и никому из них не удавалось найти удовлетворительного объяснения случившемуся", — писал Артур Вейгелл. Октавиан умел ждать, справедливо подозревая, что большое войско Антония надо снабжать провиантом, что не так легко в условиях скудной скалистой местности. Ожидание сражения затянулось, между двумя армиями сновали тайные эмиссары, поощряя потенциальных перебежчиков. Антоний и Клеопатра постоянно спорили между собой, где давать генеральное сражение — на суше или на воде. А время шло… И оно работало на Рим.

Антоний приказал своим капитанам впустить флот Октавиана в залив Амбрасия, чтобы сковать подвижность быстроходных римских судов. 28 августа все было готово для начала битвы, ее ожидали на следующий день. Но утром подул сильный ветер, море разбушевалось. Стало очевидно, что никто никуда не плывет и ни с кем не сражается. Днем ветер усилился, разразился настоящий шторм. Он продолжался 30 и 31 августа и закончился к вечеру 1 сентября. Антоний продолжал вдохновлять войска и экипажи судов на быстрый решительный натиск в самом ближайшем времени. При этом обошел строй судов, воодушевляя личным примером войска и экипажи. Но он не знал, что один из видных дезертиров уже сообщил Октавиану подробности задуманного Антонием и Клеопатрой плана сражения.

Ночью разразилась ссора между ним и царицей. Причиной были давние разногласия насчет того, где давать основное сражение, на суше или на воде. Антоний вместе со своими командирами придерживался первого варианта, Клеопатра считала, что воевать надлежит на море. "Чего добились твои войска за эти полгода, пока они стоят лицом к лицу с войсками Октавиана? Твоя кавалерия бежала после попытки атаковать Агриппу. Ты так удачно разбил лагерь, что множество пехотинцев умерло или заболело лихорадкой на берегу болот. Ты не сможешь нанести решающий удар только на суше. Если же Октавиан потерпит поражение на море, его воины окажутся на побережье без поддержки и припасов, и их положение будет ухудшаться день ото дня".

Клеопатра настаивала на том, что право решения принадлежит ей, ведь Октавиан объявил войну царице Египта, да и деньги платила она. И за строительство судов, и жалованье войскам.

В конце концов она категорично потребовала, чтобы битва состоялась на море. Антоний не сомневался, что существовали и иные причины ее настойчивости. На море Клеопатра с ее многочисленными галерами и опытными командами — лучшими среди моряков обоих флотов — выступала в роли полноправного командующего. На ее долю пришлась бы изрядная доля славы в случае победы. А победу на суше приписали бы одному Антонию. И Клеопатра опасалась, что ее лишат триумфа, который она надеялась разделить со своим супругом.

Антоний хорошо знал, что даже в случае победы над Римом ему придется потакать пристрастиям народа, а не раздражать его. Поэтому он совсем некстати заявил Клеопатре, что в Рим войдет только он. Глаза царицы полыхнули яростью. Причем такой лютой, что доверенные лица Антония наперебой стали уверять его, что Клеопатра уже ищет возможности от него избавиться. Далее историки, а вслед за ними и Жорж Блон дружно описывают более чем драматичную сцену, разыгравшуюся на галере Клеопатры во время ужина в ночь с 1 на 2 сентября: 4 Ужин подходил к концу. Гости отведали вина из громадной амфоры, когда царица тоже попросила, чтобы ей налили кубок. Сделав глоток, она с присущим ей кокетством уронила в вино цветок, который украшал ее волосы, и протянула вино мужу. Антоний вдруг побледнел от волнения, его глаза увлажнились — ведь это жест любви? знак примирения? — и протянул руку, чтобы взять кубок. Но, прежде чем он коснулся его, Клеопатра с нервным смехом бросила сосуд на пол, и он разбился на куски:

— Вино отравлено!

Антоний побледнел еще больше. Гости переглянулись.

— Ты ведь пила его!

— Да, но до того, как бросила в него цветок, пропитанный ядом. Мне ничего не стоит убить тебя в любой момент. Если бы я только могла обойтись без тебя!

Гости разошлись. Некоторое время спустя удалился Антоний. Можно считать доказанным почти наверное, что после долгого спора Антоний приказал царице: "После битвы отправляйся со своим флотом в Александрию и жди меня там"".

Почему же Антоний в конце концов предпочел морское сражение? Его войско состояло из представителей разных народов, порой элементарно не понимавших друг друга. А у Октавиана была мощная, сплоченная, говорящая на одном языке римская армия. На суше преимущество было за ним. В море обе стороны могли уравнять силы. Именно это Антоний упрямо объяснял своим приближенным, многие из которых вообще не умели плавать. Начинать войну с поражения он не желал. И был в том, конечно, прав. У Октавиана есть точное высказывание: "Где и во имя чего ни велась бы война, первое поражение лишает человека мужества и становится залогом окончательного проигрыша". Во время одной из дискуссий Антония перебил один из бывалых легионеров, который возмущенно спросил, как смеет командующий оскорблять его раны, доверяясь "жалким деревяшкам". Покрытый боевыми шрамами солдат кричал Антонию: "Оставь море египтянам с финикийцами. Наше дело — земля, на которой мы привыкли стоять до победы или до смерти".

И вот настал роковой день сражения. Море успокоилось. Однако никто не спешил идти в атаку. Октавиан, зная от перебежчиков о замысле Антония, предпочел оставить свои быстроходные и маневренные корабли за пределами залива. Флот Октавиана удалился от берега на некоторое расстояние и там построился в боевые порядки. Флот Антония ждал атаки, продолжая оставаться на месте своей стоянки в глубине залива Амбрасия. Первый шаг никто не делал. Полдня тянулось это мучительное противостояние.

Осознав, что Октавиан со своими кораблями ни за что не полезет в приготовленную ловушку, Антоний решил все-таки нанести удар первым. Тяжелые галеры снялись с якоря и двинулись к горловине залива. Казалось, тут им ничто не угрожает, ведь оба берега занимали войска Антония и Клеопатры, держа вход в залив под прицелом множества катапульт. Египетский флот идет следом. Капитаны получили приказ оставаться позади и вступить в бой лишь по особому распоряжению. Впоследствии это обстоятельство вызовет немалые споры. Что было тому причиной — честолюбие Марка Антония, желавшего и славу морской победы, казавшейся такой близкой, оставить за собой? Или замысел Клеопатры, уже готовившей отступление, чтобы не сказать бегство?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация