– Я понимаю. А потом что здесь было… – Маша сделала многозначительную паузу.
– Что?
– Так ты не знаешь? – Маша пришла в восторг. – Это ж настоящая детективная история!
– Ну?
Некоторое время Маша смотрела на Римму затуманенными глазами, а потом начала издалека:
– Ты ведь про Локоткова слышала? Про старика Локоткова?
– Ну! – нетерпеливо закричала Римма. Сердце у нее забилось, эта самая Маша, судя по всему, собиралась поведать ей сейчас нечто такое, что могло разрушить их с Олей планы. От сигареты нехорошо запершило в горле, и Римма едва сдержала кашель. – Степана Андреевича вся страна знает! – хрипло заметила она.
– Так вот… У него же здесь дача неподалеку, – таинственным голосом продолжила Маша. – И два его сына… или внука? – тут же перебила она саму себя. – Нет, все-таки племянники – Иннокентий и Павел!..
– Да какая разница! – Римма нетерпеливо сломала сигарету. – И не Иннокентий, а Викентий… Викентий и Павел – слышала я о них, а с Викентием лично знакома, поскольку он Олин жених! То есть был им!
– Ну да, Викентий и Павел! – кивнула Маша. – Оба они за Олей ухаживали… Так вот, один другого застрелил вот тут, в нашем лесу, неподалеку!
– Как застрелил? – ахнула Римма. – Кто кого?
– Неужели Оля ничего не знает? – удивилась Маша.
– Откуда?.. Она, можно сказать, в себя еще не пришла после смерти тетки!
– Господи, какие страсти-то тут творились! Сначала думали, что Викентий случайно в Ольгину тетку выстрелил, а теперь, после того как он в Павла стрелял, мы все решили, что он был самый настоящий маньяк. Ужас! – Маша передернула круглыми плечами. – Как он только нас всех тут не поубивал…
– Значит, он и Павла убил тоже? – расстроенным голосом спросила Римма.
– Не убил, а только ранил.
– Так ты же сама сказала – застрелил! – вне себя закричала Римма.
– Я такого не говорила, – обиделась Маша. – Я говорила, он в него стрелял.
– Значит, все-таки не убил? – переспросила Римма.
– Ну, если Павел не выживет, то выйдет так, что этот Викентий его все-таки убил, – резонно заметила Маша. – А поскольку…
– Значит, Павел ранен, – в отчаянии произнесла Римма. – А Оля ничего не знает!
– Вот ты ей и расскажи! – с энтузиазмом воскликнула Маша, затушив сигарету в ведре с песком. – Только не сразу, подготовь сначала, издалека так начни… Она за кого больше будет переживать: за того или за другого?
– Какая разница… – с тоской произнесла Римма. Ее планы рушились на глазах, разумеется, Оля никуда не поедет, когда узнает, какая с Павлом приключилась беда. – Где он сейчас?
– Кто? Павел? Его Пал Палыч отвез в райцентр, боялся, что до Москвы не довезут. Вернее, не боялся, а просто у Пал Палыча там знакомый хирург, и не хуже, чем в Москве, а может быть, даже лучше! – с гордостью произнесла Маша. – А дело было так: Кира Семеновна, техничка, мыла пол… И вдруг вваливается он, Павел. Весь в кровище! И к Пал Палычу… Кира Семеновна чуть в обморок не упала! Она как раз полы только что вымыла… Нет, она не из-за полов, конечно, испугалась, а из-за того, что человека раненого увидела… А Пал Палыч говорит, надо его скорей в райцентр, там у меня хирург знакомый…
– Погоди, – спохватилась Римма. – А с Викентием-то что? Его снова на свободе оставили?
– Нет, ну что ты! – возмутилась Маша. – Павел потом сказал, что это Викентий в него стрелял! Викентия очень быстренько поймали потом и теперь вряд ли уж выпустят.
– Слава богу, – истово произнесла Римма, которая никогда не испытывала к жениху своей подруги теплых чувств.
– Вот и я говорю! Он же самый настоящий маньяк… Серийный убийца! Я вот недавно кино одно смотрела, так там в точности про такого психа, который людей без разбору на тот свет отправлял… Орудовал с помощью бензопилы!..
Римма делала вид, что слушает Машу, а сама думала о том, какое впечатление это известие произведет на Олю. У нее уже не было никаких сомнений в том, что Оля сразу же помчится к Павлу.
…На обратном пути она остановила машину. С обеих сторон стеной стоял лес, а у обочины росли огромные лопухи, покрытые холодной росой.
Еще колеблясь, Римма достала Олин телефон, лежавший среди ее вещей. Посмотрела на потухший, пустой экран.
«Скажу, что украли. Или что потерялся, наверное… – вздыхая, решила Римма. – Обычная история, словом. А ей подарю новый, как вернемся. Как раз к ее дню рождения подгадаю… Со всякими прибамбасами, в сто раз лучше старого!»
Римма широко размахнулась, швырнула телефон в кусты. Она не чувствовала укоров совести, потому что любила свою подругу и желала Оле только добра.
…Павел приоткрыл глаз и не сразу понял, где находится – просторная, с крашенными в унылый серый цвет стенами комната, в изголовье пикало что-то. Он скосил глаза, увидел какие-то приборы.
«А, ну да, это послеоперационная…» – с отвращением сообразил он. Вот уже несколько дней, как он находился здесь, и его сегодня вроде бы собирались перевести в обычную палату.
Боли он не чувствовал, лишь какую-то давящую тяжесть в груди. «Еще чуть-чуть, на сантиметр, в сторону, батенька, и пели бы по вас отходную! – весело сказал хирург, знакомый Пал Палыча, после операции. – Считайте, что вам крупно повезло!»
Тогда Павел не осознал, что ему повезло, в тот момент он находился в каком-то густом, жарком тумане, словно за гранью реального мира. Он почему-то воображал, что находится в своей кузнице, перед наковальней, и бьет тяжелым молотом по раскаленному металлу, веселыми брызгами разлетаются искры во все стороны, ровно гудит огонь в горне.
И только потом временами он возвращался в этот мир и до его сознания доходило, что он был ранен, а теперь в больнице.
…Тусклый, унылый серый свет, льющийся из окон, – по стеклу медленно текли капли дождя, сливаясь в ручейки, а потом снова расходились в разные стороны, – унылей картины не придумаешь.
О Викентии он даже не вспоминал, меньше всего этот человек волновал его. Скучный человек, скучный, как этот осенний дождь за окном… И вообще все скучно. Кроме одного.
Он думал об Оле.
Почему она всегда терялась?
Ускользала от него. Утекала, как песок сквозь пальцы. Растворялась в воздухе.
В первый раз она исчезла тогда, весной, а теперь опять куда-то пропала. Злой рок – говорилось в детских сказках, почти забытых.
– Злой рок, – внятно прошептал Павел, глядя в окно.
Потом закрыл глаз и стал вспоминать ее.
Какие у нее волосы, глаза… Узкие запястья, узкие щиколотки, Викентий правильно заметил, что у нее узкие щиколотки. Когда смотришь на нее со стороны, кажется, что она не идет, а словно немножечко летит, отрицая законы земного притяжения. И вообще ни на одну другую женщину она не была похожа!
