– Неоднозначное преимущество, на мой взгляд. А из однозначных есть что-нибудь? – Я все еще не мог понять, для чего Бернард сделал мне такой подарок.
– Есть. Если светлые подсознательно будут настроены к тебе агрессивно, то темные, наоборот, почтут за счастье тебе помочь. Уровень «Тьмы» навсегда приравняется к 100 и вниз уже не сможет упасть, даже начни владелец книги поклоняться богам или подайся в аскеты. Опять же, сила темных заклинаний будет просто фантастической. Твоя «Легурия», усиленная абсолютной Тьмой, весомый аргумент против дона Фабио. Теперь, бедовая ты голова, понимаешь, что это больше чем подарок? Подумать только, творение Люмпена и в такие руки… При других обстоятельствах я бы… – Громана не договорила, возмущенно покачав головой.
– При других обстоятельствах я бы и сам десять раз подумал, прежде чем активировать ее. Мы в мире светлых, Громана! Как только я активирую книгу, команда «фас» будет дана для всех и я стану постоянной мишенью. А вот темных раз-два, и обчелся здесь. Сомневаюсь, что их дружелюбие уравновесит ненависть светлых.
– Так отдай ее мне, – скрипуче рассмеялась Громана, шутовски шаркнув ногой. – Взамен получишь мою признательность, гранисы и все, что я только смогу тебе дать.
Я поддержал ее натянутой ухмылкой:
– Удачная шутка! Уверен, Бернарду она придется по душе. Надо будет наведаться в Храм знаний. Как только я пойму суть книги, я пойму, чем она мне поможет. – Взглянув на ведьму, я удостоверился в том, что в каждой шутке есть доля шутки. – Если хочешь, позже обсудим твое предложение.
Ведьма расстроенно пробормотала, что попытаться стоило, и кивнула. Пользуясь ее благодушием, я спросил:
– Ты что-нибудь знаешь о подвеске или похитителе?
– Да что там знать? Скукота, – расстроенно отмахнулась Громана. – Какой-то местный решил укокошить древнюю старушку, но силы не рассчитал. Кто такая Елизавета? Так, одна из миллионов.
– А если я тебе скажу, что она дочь Анны?
– То я тебе отвечу, что ты меня не впечатлил! – начала горячиться Громана. – Если тебе есть что мне сказать, то говори. Нечего тут в шарады играть. У меня дел по горло, а я посыльным у молокососа. Ну чего там у тебя с этой Анной-Елизаветой?
– Мне нужно, чтобы ты передала информацию для Бернарда, раз ничем помочь не можешь, – вернул я разговор в деловое русло. – Анна не только мать нашей пострадавшей, но и единственная ученица некой Мадонны. А сама пострадавшая Елизавета – единственная прислужница Мадонны.
– Ох ты ж какие страсти… – Вид у Громаны стал донельзя удрученный. Видимо, Бернард ей об этом не говорил.
– Дальше. Софи, дочка Елизаветы и внучка Айвена, к которому господин Бернард проявляет интерес, подала прошение о разводе и переводе в другой мир тайком от деда. Но ответа пока нет. Если господин Бернард удовлетворит прошение, то у него будет один преданный и обязанный по гроб жизни Леклёр, через которого можно будет добраться до самого Айвена. Передай ему это, пусть обдумает.
– Полезная информация, но я уверена, господин Бернард сам знает об этом. Раз он ничего не предпринимает, значит, не нужно. Ты ей что-то обещал?
– Только ходатайство, не более. Свою часть сделки я выполнил, так что совесть моя чиста!
– Вот и молодец! Теперь ты с чистой совестью топай подвеску искать, а я с чистой совестью своими делами займусь. Снимаю купол… Да достали уже!
Вновь от ведьмы пошла темная волна, превращая в прах находящихся поблизости игроков. Громана активировала портал, не обращая внимания на уже хрипящего игрока в воздухе, и скрылась. Бедолага рухнул на землю и затих. Вскоре тело ожидаемо замерцало и исчезло, чтобы через час появиться на точке возрождения.
Пока остальные игроки не сообразили, что опасность в лице Громаны исчезла, я активировал невидимость и с помощью Сливана вернулся обратно в поместье. Убедившись, что Долгуната пригласила Аларда на будущий променад, я укрылся в домике герольда и, не откладывая в долгий ящик, занялся изучением подарка Бернарда.
Стоило попробовать открыть книгу, как Игра поинтересовалась: готов ли я принять в себя Тьму? Естественно, я отказался и получил следующие оповещение, что непосвященным отказано в доступе к данному мануалу. Посомневавшись, стоит ли терять время на поиски информации о книге в библиотеке Святилища или других доступных мне источниках, я пошел проторенной дорожкой и обратился сразу в Храм знаний:
– Для принятия решения об использовании артефакта Тьмы Люмпена мне необходима информация о последствиях ее активации в рамках игрового мира «Земля» для игрока с темной приверженностью. – Я постарался сделать запрос как можно подробней.
– Приветствую в Храме знаний, темный, – сразу же откликнулся Хранитель. Старик приветливо указал на материализовавшийся стул и устроился на соседнем. Обстановка и отсутствие привычного столика со свитком озадачили.
– Присаживайся, нам следует поговорить. – Старик источал подозрительное дружелюбие и любезность. Кажется, мои стенания по поводу опции «отключить пафос и словоблудие» были услышаны, и Хранитель сразу перешел к сути дела: – Храм знаний предлагает обмен. Ты передаешь нам артефакт, мы позволяем тебе задавать при посещении Храма знаний два вопроса, не касающихся темы основного запроса.
– Речь сейчас о темной книге Люмпена? – опешил я. Хранитель кивнул.
– А что в ней такого ценного, что вы мне делаете такое щедрое предложение? Или изюминка в том, что мне позволят задать вопросы, но не гарантируют ответы? – решил я уточнить на всякий случай.
Хранитель снисходительно улыбнулся в ответ:
– Давай попробуем. Ты задашь вопрос и оценишь полноту ответа. Некоторые темы находятся вне зоны договоренности. Об этом тебя предупредят, и ты будешь вправе заменить вопросы.
– Зачем она вам? – снова вернулся я к вопросу о книге.
– Для уничтожения. Артефакты предыдущих эпох, свободно перемещаясь в игровом мире, ломают и без того шаткое равновесие. Они могут вызывать катаклизмы одним своим присутствием. Часто, активируя их, игрок даже не догадывается о скрытых опасностях. Эта книга, как и масса ей подобных вещей, не имеет ничего общего со своим обликом. Ты поступил верно, обратившись за помощью в Храм знаний. К сожалению, часто любопытство сильнее благоразумия. В твоем случае, признавая Тьму своей соратницей и хозяйкой, в нагрузку ты бы получил еще одного господина. Вполне осязаемого в отличие от Тьмы. Ты добровольно принял бы метку рабства.
Я нахмурился, не понимая, о чем речь:
– Рабства? – Жест доброй воли Бернарда выглядел уже не добрым.
– Да. Люмпен был великим игроком своей эпохи. Одним из тех, кто задавал свои правила, а не следовал чужим. Он создавал мощные артефакты, подобные этой книге. Его сторонникам они давали силу, противников уничтожали. Но Люмпен никогда не был благодетелем. Каждый такой экземпляр делал носителя рабом, проводником его воли. Никто не мог перечить своему хозяину. Но, потеряв часть себя, носители книги получали могущество и Тьму.
