– У моего ученика есть для тебя еще один подарок, – Арчибальд развернул Елизавету ко мне. – Мои слова о помощи не пустые колебания воздуха.
Вот же, гад, примазался. Но спорить я не стал, а мысленно счет к каторианцу сделал еще длиннее.
– Позвольте. – Я вытащил серьги и залюбовался сверканием счастливых глаз. То чувство, когда преподносишь красавице драгоценности в надежде на ее благосклонность и видишь, как кусочки очень дорогого металла и камней делают человека счастливейшим существом. При других обстоятельствах я бы уже снимал сливки благодарности. Эх!
– Ты долго будешь возиться? – подтолкнул меня к действиям Арчибальд. Каторианцу не терпелось посмотреть на результат работы целого комплекта, так как о его новых свойствах можно было только догадываться.
– Да, да, сейчас. – Привыкший застегивать и расстегивать только женское белье, я долго воевал с замками сережек и искал отверстия в ушах под градом каторианского сарказма. Наконец я справился и отступил на шаг, с улыбкой оценивая результат. Даже если тебе ничего не светит, все равно приятно сделать женщину счастливой. Ощущаешь себя эдаким меценатом.
Резкий удар о стену выбил из меня все самодовольные мысли вместе с духом. Сила удара была такой, что даже инерционный блокиратор не справился. Рот переполнился слюной с характерным кровяным привкусом, и по подбородку противно потекла струя, проникая за ворот доспеха. Неужели так сдетонировал комплект от воссоединения? Если так, то радость от этой «Радости» сомнительная, полностью поддержал я Айвена задним числом. Жаль, что хорошая мысль посетила светлую голову позднее приключений на задницу.
Распластавшись по стене, как пришпиленное насекомое, я ждал очередного удара о пол, надеясь, что сейчас сработает привычная сила притяжения, но неизменная подружка инерции не спешила. Вместо этого я повторил недавнюю участь Айвена и пыжился, обездвиженный на стене. Больше всего пугала абсолютная тьма в комнате, разбавляемая свечением виртуального интерфейса и ошарашенным Степаном, пересматривающим видео в поисках источника внезапно возникшей силы. Повтор подтвердил, что эпицентром ударной волны была Елизавета.
– Да будет Тьма! – обстановку накалил скрипучий шепот, который, казалось, раздался прямо в голове, отчего некоторые мои части тела решили успешно поспорить с гравитацией. Тело отозвалось неприятной дрожью, войдя в резонанс с голосом неведомого, и оттого жуткого, существа. Одна простая фраза вызвала желание бежать отсюда со всех ног так далеко, насколько возможно, и забиться в нору, даже дышать через раз на всякий случай.
– Да развеет Тьму негасимый Свет! – послышался слева от меня громкий крик Арчибальда, и наконец комнату осветил желтым маленький шар, висящий над каторианцем. Мощность защиты паладина не позволила нанести видимый вред, он оказался лишь отброшен на пару метров от исходного положения, как и я, чему оба были несказанно рады. На том самом месте, где стояла Елизавета, находился двухметровый монстр, силуэтом отдаленно напоминающий человека. Существо рассматривало свои серые руки, сжимая поочередно и вместе длинные пальцы, словно видело их впервые, либо разминало требующие маникюра скрюченные веточки. Весь он был укутан в темную мантию некромантов, а глубокий капюшон полностью скрывал лицо, но это ничуть не мешало ему сеять вокруг животный ужас. Из-под полы мантии длинными щупальцами осьминога клубился плотный черный туман, постепенно заполняя собой пространство комнаты. Лишь попробовав приблизиться к каторианцу, туман негодующе вспучился, обошел того стороной и продолжил завоевание территории. Издав некоторый звук, отдаленно напоминающий ухмылку, некромант закончил разминать конечности и обратил свой капюшон в сторону каторианца. И, зуб даю, тень от капюшона скрыла ухмыляющуюся пасть, полную острых зубов.
– Арчиба-а-а-а-а-альд! – все тем же тяжелым и вызывающим вибрацию голосом протянул он. С кончиков пальцев рванули темные молнии, взрывая стену там, где еще мгновение назад был Арчибальд. Это очко осталось за моим оперативным наставником, сработавшим на опережение.
– Люмпен, дружище! Какими судьбами? – В голосе оказавшегося у противоположной стены каторианца не было и намека на дружелюбность, зато напряжения в избытке. Вновь темные молнии, и вновь паладин испарился, чтобы съехидничать в другом месте.
– Блоха-а-а. Такая же-е-е юркая блоха-а-а. Живи пока-а-а, мне нужна пища-а-а и рабы, – с печальным вздохом проскрипел некромант и переключился на Айвена. Люмпен даже повернулся к каторианцу спиной, показывая, что серьезным противником того не считал. Действительно, хвостатый паладин перестал прыгать, застыл, наблюдая, как некромант, тяжело дыша, словно собираясь с силами, обходит парализованного Айвена. С пальцев монстра сорвались темные нити и окутали сплошным коконом тьмы золотоносного паладина. Тьма с шипением впиталась в него, и блеск золота погас, чтобы покрыться матовой тьмой. Одновременно исчезли силовые линии, удерживающие паладина. Айвен был свободен.
Ударив себя в грудь рукой, Айвен выпрямился по стойке «смирно» перед некромантом. Зрачок вместе с белком его глаз почернел, превратился в непроницаемую пленку и потерял подвижность. Бывший паладин теперь взирал на мир мертвым немигающим взглядом через призму приказов своего нового властелина.
– Непло-о-о-хо, – сам себя похвалил некромант, оценивая готового раба. – Уйди-и-и в угол.
Айвен механической походкой направился в ближайший угол и застыл спиной к нам. Некромант перешел к следующей жертве. Мне жаль было Софи и ее несбывшуюся мечту, но себя мне было жаль еще больше, ибо после дамы в очереди на аудиенцию был я.
– Приспеш-ш-шница-а-а. Пища-а-а.
Я сглотнул, когда Софи оторвалась от стены, ведомая легким движением кисти некроманта, и начала гореть прямо в воздухе. Монстр очистил сознание дамы от оцепенения, в котором она находилась с момента нашего с Арчибальдом появления, чтобы несчастная лучше понимала происходящее. Комната заполнилась криком боли и страдания. Одежда на Софи сгорела почти мгновенно, явив почерневшую и вспучившуюся пузырями плоть, но пламя и не думало угасать. Кожа трескалась, выпуская ненадолго сукровицу, чтобы очередной всполох огня запек ее сверху ужасной коркой. Когда то, что еще недавно было Софи Леклёр, стало распадаться в воздухе, я победил неподвижность и закрыл глаза. Не знаю, смогу ли я хоть когда-нибудь без содрогания смотреть на жареное мясо, но в тот момент я точно был готов пополнить армию веганов, если доведется выжить.
Арчибальда, казалось, совсем не волновала мучительная гибель Софи, если судить по тому, что он не сделал и намека на попытку облегчить ее страдания. Теплилась слабая, но все же надежда, что к моей судьбе наставник проявит больше участия. Оставалось ждать, чтобы проверить ожидания в реальности. Собственно, терзался я двумя мыслями: чью судьбу из представленных мне суждено разделить и рассчитывать ли на Арчибальда?
– Новичо-о-ок, – раздался разочарованный вздох. И меня тут же взвесили, оценили и признали негодным. – Серо-о-ость. Только пищ-щ-ща-а-а.
«Тьма меня раздери, я не хочу сгореть заживо! Я не хочу умирать! Не хочу! Дай мне шанс, и я докажу, что ты ошибся, мерзкое чудовище! Арчибальд, скажи ему что-нибудь!» – Мысленно я был в панике, мало что понимал от ужаса и, когда услышал голос Арчибальда, не сразу понял, что это не галлюцинация. Я получил хоть маленькую, но отсрочку.
