— Да, я понимаю, — опустив голову, вздохнул Макаров.
Гурову показалось даже, что вздохнул он с каким-то облегчением. Сколько можно прятаться? Вечно такое не может продолжаться. Или те найдут, или эти. Судя по решительным действиям неизвестных лиц, которые организовали убийство Иванчука, у Макарова не особенно много было шансов выжить самостоятельно. Тем более что он даже не понимал ситуации. А Гуров чувствовал, что как раз Макарова не хотели убивать, на него хотели надавить, хотели заставить играть в другие игры. В какие? Кто?
Крячко позвонил в дежурную часть и попросил увести Макарова назад в камеру. Скоро кончится время, на которое можно этого человека задерживать на законных основаниях. Значит, надо срочно принимать решение и начинать действовать активно. Вот они, кончики ниточек, за которые следует тянуть. Гуров набрал номер Орлова:
— Петр Николаевич, надо срочно переговорить по делу Иванчука. Кажется, мы разворошили змеиное гнездо.
Глава 5
Тот вариант, на котором настаивал Орлов, Гурова не устраивал совсем. ОМОН с автоматами, всех по стенкам с руками на затылках, особо рьяных на пол! С криками, с топотом ног. Эффектно, на психику действует, но побочный результат будет совсем не тот, которого хотелось бы. Во-первых, половина города будет знать, что в спорткомплексе «Заря» проводилась полицейская операция. Обязательно кто-то из персонала проболтается, что задержали директора, что полиция облазила весь подвал и нашла там оборудование для проведения подпольных схваток. Во-вторых, половина города будет знать, что полиция толком ничего и не нашла в «Заре», несмотря на свою такую эффектную операцию. И вот этот второй факт Гурова не устраивал сильнее первого. Он предпочитал, чтобы противник в уголовном стане начал метаться, пытаться заметать следы и делал бы ошибку за ошибкой.
В большом и низком подвале включили освещение, тихо загудели моторы, обеспечивающие вентиляцию помещения. Стены без вычурной дорогой отделки. Обычная штукатурка, шпаклевка, краска. Собственно, ринга тут не было. Была квадратная площадка, застеленная эластичным материалом, предназначенным специально для проведения таких схваток, и несколько рядов кресел для зрителей. Обычные стадионные кресла, охватывавшие площадку для схватки с трех сторон. Гуров насчитал 84 места. А вот в центре, на уровне второго ряда, имелось что-то вроде дорогой ложи. Наверное, для важных гостей. Двенадцать мягких кресел с высокими спинками и несколько столиков между ними и широкими проходами.
Гуров приехал сюда с Крячко и несколькими опытными оперативниками из МУРа. Все были в гражданской одежде. Никто не вел себя вызывающе, просто прошли вместе с побледневшим охранником в ту часть коридора, где располагалось начальство, и блокировали кабинеты директора, его заместителей по спортивной работе и хозяйственным вопросам и главного бухгалтера. Жигалов, оказавшийся на месте, даже не особенно удивился, а постановление о проведении обыска его ничуть не напугало. Он только пожал плечами и спросил, что, собственно, требуется от него. Или товарищи из угрозыска сами спра- вятся?
— М-да, — пробормотал Крячко, когда они стояли посреди пустого зала. — И что мы ему предъявим?
— Сейчас ничего особенного, — так же тихо ответил Гуров. — Главное, что факт таких боев установили, побольше свидетельств, а потом уже по каждому отдельно поработаем. Особенно по бойцам. Вот кто нам нужен.
В Жигалове чувствовался бывший спортсмен-борец. Крупный, уверенный в себе мужчина, привыкший командовать, решать и договариваться. Имеющий наверняка приличные связи и помимо Иванчука. Этого человека вооруженные омоновцы и удостоверения полковников МВД не впечатлили. Наверняка в этих креслах по ночам сидят люди с высоким положением, и у Жигалова есть основания полагать, что они его прикроют. Только вот успеют ли прикрыть? И станут ли, учитывая количество трупов вокруг этого дела? Нет, дружок, твои покровители пока попритихнут и будут присматриваться. Они даже дадут тебя арестовать и в СИЗО поместить. А там, если начнешь лишнее болтать… Ну, это я уже слишком, подумал Гуров и повернулся к директору спорткомплекса:
— Значит, вот здесь у вас проводятся по ночам подпольные бои с тотализатором?
— Что-то вы путаете, — усмехнулся Жигалов. — Это запасная площадка для тренировок борцов. Иногда используем, когда соревнования, а прекращать тренировочный процесс не хочется. Виноват, готов ответить, что, вопреки технической документации на здание, внес изменения. Так я никакой реконструкции и не проводил. Потолки и стены не трогал, только подштукатурил и подкрасил. Да, еще мебель для спортсменов поставил.
— Да у нас нет никаких претензий, — в тон директору ответил Крячко. — Благое дело, оно и в Африке благое. Мы только по бухгалтерии проверим, как затраты проводились на эти работы и какие источники финансирования. И все! Нам не хочется мешать вам работать.
— Ну, вы уж прямо скажите, пока мы одни, — оглянувшись на омоновцев у дверей, доверительно проговорил директор. — Я вам что-то должен? Ясно же, что найдете нарушения в бухгалтерских проводках и суммах. Вам очень важно, чтобы меня сняли и дали два года условно? Я бы все понял, если бы пара лейтенантов из местного отдела явилась. А тут сразу два полковника, да еще из Главка!
— Борис Николаевич! — позвал его Гуров и уселся на крайнее кресло для зрителей. — Давайте я вам кое-что расскажу, и вы поймете, что к вам не за подачками пришли, а пришли к вам потому, что случилась большая беда. И еще большая может случиться. Поэтому не лейтенантики, как вы выразились, а именно полковники. Которые вправе принимать решения прямо на месте. Практически любые решения. Вы понимаете?
— Пока нет, — ответил Жигалов. — Но если просветите, то постараюсь вникнуть в вашу ситуацию.
Он подошел и тоже сел в кресло, но не рядом с Гуровым, а через одно от него. Дистанцию держит, с иронией подумал Лев, независимость демонстрирует. Ну-ну!
— Слушайте и запоминайте, Жигалов! — резко заговорил сыщик, обращаясь уже не вежливо, по имени-отчеству, а по фамилии.
Так обращаются с задержанными, осужденными, подследственными. И директор, интуитивно это почувствовав, с беспокойством посмотрел на полковника. Гуров это тоже отметил про себя и продолжил с жесткими интонациями, как будто дрова рубил:
— Лобачев ваш принципиальный умер не от сердечного приступа. Зарубите себе на носу! Это первое! Второе, Иванчука застрелил наемный убийца. Практически на наших глазах. Не успели, каюсь! Но зато с этим киллером я успел немного поговорить. Знакомый оказался, было у него желание пооткровенничать. Третье! Макарова вашего чуть не убили. Обошлось только тем, что разбили его машину, а в нее для острастки труп подложили с разбитым всмятку лицом. Я могу вам фотографию этого зрелища показать, но думаю, что не стоит, а то вы ужинать не сможете, наизнанку вывернет. Достаточно пока информации для размышления и для того, чтобы тут перед нами ваньку не валять и своей крутизной несусветной нас не пугать?
Жигалов промолчал, глядя на квадрат со спортивным покрытием для поединков. Гуров демонстративно посмотрел на наручные часы, как будто давал время на раздумье. Крячко размеренным шагом подошел к директору и встал по другую сторону от него. В воздухе отчетливо повисла атмосфера возможного приказа «Встать! Руки за спину!». И это Жигалов тоже ощутил. Гуров понял это по его глазам, метнувшимся из стороны в сторону. Отлично! Смутить его уже удалось. А может, и напугать.
