— Спросим стражника?
— Было бы отлично!
— Дейзи, а можно у тебя попросить водички? — тихо сказал Марк, пока эти двое спорили на повышенных тонах.
Я налила ему воды из графина, а потом, подумав и решив, что хуже мне уже не будет, окатила Фолкрита остатками.
— Знаете, это уже ни в какие ворота! Вы надо мной издеваетесь, срываете мне свидание, а потом еще и угрожаете оставить без жилья! Пойду в суд и скажу, что отказываюсь выполнять общественные работы. Камера так камера! Там хотя бы крыша над головой есть и вы над душой не стоите!
— Дейзи, тебе негде жить? — мягким, виноватым голосом спросил Уиллторн.
А я была еще не уверена, что вот так забуду, как осталась в гордом одиночестве в ресторации. Хотелось все-таки выслушать более подробный рассказ о тех событиях. В частности, о том, как так получилось, что Уиллторн оплатил счет. И как Дрэвис умудрился его подставить, если никуда не отлучался.
— Да, я ушла из дома и пока не нашла съемную комнату. И у нас тут некоторый… спор в связи с этим.
— Позволишь помочь? — спросил Уиллторн. — Я живу буквально в двух кварталах отсюда, в гостинице. Официально у них нет свободных комнат, но для меня всегда резервируют две — для помощника. Но в этот раз он живет у друзей в Градде, и комната пустует, а раз уж она оплачена…
— Она живет здесь, — отрезал Дрэвис.
— Вы только что требовали убраться.
Не то чтобы я так хотела жить рядом с Уиллторном, просто ради справедливости заметила.
— Здесь? — Уиллторн окинул помещение скептическим взглядом. — Не слишком-то подходящее место для молодой одинокой девушки. Ей нужно жилье с охраной, с личным пространством. А тут, как я понимаю, личное пространство не в почете.
— Она на меня работает.
— Вот именно, Фолкрит, работает, а не принадлежит. У девушки есть выходные? Обеденный перерыв? Достойная комната отдыха? Она что, вкалывает как проклятая в этой лавке, пока вы готовитесь к свадьбе?
Крыть было нечем, и Дрэвис молча прожигал взглядом Уиллторна.
— Собирайся, Дейзи, комната действительно пустует, и тебе там понравится.
— Ты останешься здесь.
— Ты не рабыня, а сотрудница.
— У тебя есть выходной и время на обед.
— С каких пор? — это я не выдержала и удивилась.
— С самых первых! — рявкнул Фолкрит. — У тебя в исполнительном листе об этом, вообще-то, написано.
Ну… упс.
— Вы, ребята, такие интересные, — во все лицо ухмыльнулся Марк, под шумок сточивший вазочку шоколада.
Мне показалось, они оба, и Дрэвис и Уиллторн, готовы были переключить внимание на Фолкрита-младшего и как следует ему отвесить. Надо было как-то решать эту идиотскую ситуацию.
Потому что ехать с Уиллторном я не была готова морально. Он подарил мне чудный вечер, потом, правда, сбежал — и якобы у него было оправдание. Но что он собой представляет? Какой человек? Чего хочет от девушки, которую знает всего ничего?
Дрэвис Фолкрит — болван, напыщенный дурак, но работа у него назначена судом, и не выполнять его предписание он не может. Надо будет, кстати, прочитать, что мне там еще положено. Вдруг золотые горы?
В общем, жить на деньги мужчины, которого едва знаю и который за несколько часов свидания устроил мне весь спектр эмоций, я не могу. А заплатить из отцовских денег за не самую дешевую комнату тоже будет не самым разумным решением, а я и так в последнее время часто поддавалась злости.
А еще, положа руку на сердце, не знаю, что Уиллторн потребует в ответ за помощь.
Но как же не хотелось признаваться в этом при Дрэвисе!
— Уиллторн, я благодарна вам за предложение. Но мне бы не хотелось жить далеко от работы.
Прозвучало по-идиотски. Далеко ей жить не хочется, смотрите, принцесса какая!
Я тут же обругала себя, как только могла, и вдобавок ко всему покраснела.
— Уверена? — спросил Уиллторн.
— Она уверена, — вместо меня ответил Дрэвис.
Я закатила глаза.
— Мы можем поговорить наедине?
Никто не стал меня останавливать, и мы с Уиллторном вышли на улицу. Вдалеке уже поднималось рассветное солнце, но, вместо того чтобы полюбоваться утренними пастельными красками, я с тоской подумала, что поспать уже не удастся совсем.
— Дейзи, я не знаю, что сказать. — Уиллторн задумчиво смотрел вверх, на остроконечную крышу салона туфель. — Если бы кто-то задался описать самое отвратительное свидание на свете, оно выглядело бы как наше.
— Не думаю, что кто-то зарабатывает описанием ужасных свиданий. Да и свиданий вообще…
Он рассмеялся.
— Мне нужен еще один шанс. На этот раз я прослежу, чтобы рядом с нами не было Дрэвиса Фолкрита.
Звучало заманчиво, и если я не хотела пользоваться его предложением комнаты, то вот со свиданиями не была бы столь категорична. Мы, не сговариваясь, шли вперед, мимо еще закрытых лавок, магазинчиков и студий.
— Расскажешь, почему осталась без жилья?
— Да что тут рассказывать. Папа привел домой дочь любовницы и забыл об этом сообщить ей самой. Законной жене и любимой дочке надоело, и оставаться там стало невыносимо. Я ищу жилье, но работы в лавке действительно много. Да и наказание, наверное, было справедливое. Там еще что-то про извинения было, но я эту часть упустила…
— А что мать?
— А ничего. Мы с папой почти не разговаривали. И я не стала спрашивать, а смысл? Если она столько лет не интересовалась мной, так и нечего лишний раз искусственно создавать в жизни трагедию.
— Может, не могла? Может, у нее были причины?
— Как знать.
Мне не нравился этот разговор и хотелось поскорее его закончить.
— А если попробовать выяснить?
— Я, увы, управляющая лавкой, а не детектив. Даже если бы хотела, не знала, с чего начать.
— Смотри сама. Тебе лет двадцать, не больше?
— Восемнадцать.
— Можно легко выяснить, где работал и чем жил твой отец, когда тебя еще не было. Проверить круг его общения, потянуть за ниточки…
— И вытащить на свет чей-нибудь скелет из шкафа.
— Ты не хочешь ничего выяснять?
Я закусила губу. Найти хоть что-то о матери — заманчиво, но чем это обернется для всех? Просто так детей не бросают, и если папе пришлось привести меня в дом к своей жене, то на то была причина. Он вряд ли стал бы настаивать, если бы любовница захотела оставить ребенка себе. Но и бросить на произвол судьбы не смог.
— Хочу, но не уверена, что стоит, — призналась я.
— Ты осталась одна, без жилья, наказанная за какую-то ерунду. И все еще переживаешь, не причинишь ли кому беспокойства?
