Дрэвис поднялся.
— А теперь спать, Кексик. Ты еле сидишь. Поела, восполнила энергию. И спать!
Спросить сил не было. Как и думать обо всем произошедшем. Я мечтала лишь о том, чтобы залезть под мягкое теплое одеяло и как следует выспаться. Словно в тумане, я чувствовала, как меня несут наверх и укладывают на матрас. Различила едва разборчивое бормотание:
— Надо решать что-то с лавкой, невозможно жить в этом хламе.
Но и это обдумать сил не хватало. Поэтому я просто решила спать. Спать и наслаждаться каждой минутой этого сна, ведь то, что я была все еще жива, казалось просто невероятным.
* * *
А наутро я поняла, что заболела. Не знаю, где меня продуло, вечером на празднике или во время разборок с Уиллторном. Как бы то ни было, борьба с темным богом не поспособствовала моему крепкому здоровью.
Нос чихал, температура подскочила до немыслимых значений, а голос вообще пропал.
— Не надо было так орать, — сообщил Крин, зашедший утром.
Так странно было видеть его вне зеркала. И особенно чувствовать, как зеркало (уже не зеркало, впрочем) прикладывает к моему лбу руку.
— У-у-у, Кексик, да ты совсем расклеилась. Иди-ка лежи, я тебе сейчас чайку сделаю.
— Надо лавку открыть, — прогундосила я.
— Лавку открыть ей надо. Лежать, я сказал! Твоя леди Марибет уже подала прошение королю, и он его подмахнул не без моей помощи.
— О переводе моего наказания в Азор-град?
— Об отмене, глупое бисквитное ты существо.
— Отмене?
Голос снова кончился, оставив меня беспомощно сипеть.
— Ты помогла королевской семье, раскрыла заговор, участвовала в спасении принца. Король счел, что твой проступок вполне заслуживает прощения, так что ты свободна.
Он скептически меня осмотрел:
— Но больна. Так что не спеши с криками счастья улетать в закат, быстро в постель! И вот, на.
Все это время он что-то мешал в большой кружке, а закончив, сунул мне под нос пахнущую мятой светло-зеленую бурду.
— Что это-о-о? — простонала я.
— Отрава твар… в смысле, отврат… да что ж ты, отвар трав!
— Первые два варианта звучали правдоподобнее.
— Пей! Там мята, ромашка, чабрец, еще что-то, в общем, очень полезно. И марш в постель, в смысле, в матрас! Ведьма, не спорь, по глазам вижу, что ремня хочешь.
Пришлось все-таки подняться наверх и забраться под одеяло. На самом деле я сделала это с облегчением. Работать с температурой было бы совсем невыносимо.
Начало сильно знобить. Я хоть и знала, что нельзя усугублять ситуацию, сильно укрываясь, не могла ничего с собой поделать. Свернулась клубочком и дрожала, попутно собираясь с мыслями. Надо дойти до аптекаря и попросить что-нибудь от простуды, от температуры и от тоски заодно, потому что отмененное наказание и близящийся переезд почему-то совсем не радовали.
Хотя что значит «почему-то»? Все было предельно ясно, но от того не легче.
Дома болезни воспринимались по-другому. Возле меня никто не суетился, но я хотя бы вызывала семейного лекаря, он приносил зелья. А порой даже заходил папа. Сейчас у меня вместо постели был матрас на полу чердачной комнаты, а вместо папы и лекаря… Крин, у которого тоже дел появилось невпроворот.
Скрипнула дверь, послышались медленные шаги. Рядом на матрас сел тяжелый и заботливый Хранитель. Потом этот заботливый Хранитель вдруг достал из-под одеяла мою ногу и как-то странно погладил коленку.
— Крин, я, конечно, тебя люблю, но как-то не так.
— Крина нет, — раздалось сверху. — Я за него. Вылезай, Кексик, я пришел тебя лечить и воспитывать.
— Не надо меня воспитывать. Я и так воспитанная.
Но из-под одеяла нос все же показала. Дрэвис сидел на краешке матраса, держа в руках поднос, на котором теснились флакончики и мензурки с зельями. Моя любимица, не так давно чуть не разбившаяся от рук Фолкрита-старшего, гордо восседала в центре и кипятила какое-то пойло, по виду подозрительно напоминавшее молоко со сливочным маслом. Я чуть в окно не выпрыгнула, поняв, что сейчас в меня это все будут вливать.
— Я не буду пить сливочное масло!
— Это молоко с медом. Будешь, — отрезал Дрэвис. — Смотри, Кексик, под всеми этими флакончиками лежит свежая утренняя газета, где Рикки Карамель снова написала о тебе очередной опус.
Нет, это уже категорически нечестная игра!
Я возмущенно засопела.
— Давай, Кексик, здесь почти все вкусно. К тому же тебе не надо пить все до дна, по паре глоточков. Вот это от насморка.
Яркое изумрудное зелье меня, как алхимика, несколько успокоило, и глоток я сделала спокойно. Нос тут же начал дышать, хотя дискомфорт пока никуда не делся. Ко второму флакону приступала уже с большим энтузиазмом.
Не скажу, что стала чувствовать себя здоровой, но хотя бы могла сидеть.
— А теперь молоко.
И мне вручили кружку со сладким горячим молоком. Я скривилась, но решила не спорить.
— Давай газету.
— Дай я тебе лучше почитаю, — усмехнулся Дрэвис.
Мужчина театрально откашлялся, прежде чем начать читать заметку. Мне отвели целую половину первой полосы.
— «Покушения на королевскую семью случаются с завидной регулярностью, но помнят лишь имена тех, кому удалось добиться своего. Так случилось и сейчас. Кем были предатели короны и какие цели они преследовали, устраивая для королевы засаду на одной из центральных улиц столицы, никто уж и не вспомнит.
Но все же это утро для многих жителей Градда было особенным. Так кого же запомнит история?
Похоже, королевскую охрану следует разогнать без выходного пособия, ведь целиком и полностью заслуга спасения королевы принадлежит леди Дейзи Гринвильд, темной ведьме и возлюбленной крупного предпринимателя Дрэвиса Фолкрита. Головокружительная карьера девушки, пожалуй, подошла к своему пику.
Она стремительно ворвалась в светскую жизнь Градда, сначала став участницей судебного слушания о незаконном использовании темной магии, а затем и вовсе отбив жениха у старшей сестры. Ходили слухи, будто Дейзи Гринвильд пришлось покинуть дом, в котором она выросла, из-за недопонимания с родственниками. И что же мы видим теперь?
Глава рода Гринвильд ожидает приговора в тюрьме, а сестра нашей темной ведьмочки в приступе бессильной злобы скрипит зубами — ведь по вине Дейзи она лишилась жениха буквально накануне свадьбы!
И словно этого казалось леди Гринвильд мало, она еще и стала активной участницей спасения королевской семьи. Храбро встав на пути темной магии, Дейзи еще раз доказала ошибочность взглядов тех, кто притеснял темных ведьм. Будет совсем неудивительно, если сладкая лавка „Ведьма в шоколаде“ отныне станет прошлым для этой девушки, а благосклонность королевской семьи поможет достичь еще более впечатляющих результатов. Хочется хотя бы верить, что на пути самой очаровательной темной ведьмы больше не возникнет чужих женихов.
