Римлянам теперь действительно было достаточно весьма ограниченного участия в войне. На сторону Этолийского союза перешел пергамский царь Аттал I, которого даже избрали его главой, Спарта, Мессена, Элида, за Филиппа выступил Ахейский союз.
Несмотря на многочисленность противников, Македонии в целом удавалось достаточно успешно обороняться, хотя в 209 г. до н. э. Филипп V чуть не погиб в бою против отряда Сульпиция Гальбы под Элидой.
Кампания 208 г. до н. э. отличалась наибольшим размахом боевых действий на Балканах. Сульпиций и Аттал некоторое время воевали, объединив свои флоты (двадцать пять и тридцать пять квинкверем соответственно), и захватили несколько городов на востоке Пелопоннеса. Филипп действовал энергично и едва не расправился поочередно со своими главными противниками: Сульпицием Гальбой, Атталом и тираном Спарты Маханидом, во всех случаях ему просто не хватило времени, чтобы их настичь. Впрочем, Аттал вскоре вышел из войны, так как его владения подверглись нападению царя Вифинии Прусия. Положение Филиппа стало еще более уверенным, когда в подкрепление ему прибыла карфагенская эскадра. Однако надежды македонского царя уравновесить силы противника на море не оправдались: пунийцы откровенно боялись вступать в бой с римско-пергамским флотом и пережидали опасность в гаванях Акарнании (Ливий, ХХVIII, 5–8; Полибий, Х, 41–42).
Следующий, 207 г. до н. э. был наиболее удачным для Филиппа V, так как на помощь Ганнибалу в Италию с войском вторгся его брат Гасдрубал, и римлянам было не до Греции с Иллирией. Воспользовавшись этим, Филипп развернул решительное наступление на земли этолийцев, в результате чего те запросили мира. Македонский царь и сам успел устать от войны, так что в 206 г. до н. э. мир был подписан, как оказалось, очень кстати для Филиппа, поскольку к тому времени силы у римлян освободились, и армия проконсула Публия Семпрония Тудитана, насчитывавшая десять тысяч пехотинцев и тысячу всадников, высадилась в Диррахии, после чего перешла к Аполлонии. Филипп выступил ей навстречу, но после того, как этолийцы в нарушение союзного договора заключили мир с Македонией, римляне не спешили их защищать и держались пассивно. Не решался атаковать их и Филипп, для которого продолжение войны против Рима потеряло всякий смысл, так как с очевидным поражением Ганнибала о перспективах вторжения македонских войск в Италию можно было забыть. В силу этих причин, когда стратеги Эпира, тоже сильно пострадавшего от войны, выступили с инициативой мирных переговоров, и Филипп, и Тудитан с готовностью согласились. По договору, заключенному в 205 г. до н. э. в эпирском городе Фойника, римлянам доставались Парфиния и города поблизости от Диррахия – Дималл, Баргулл и Эвгений; к Македонии отходила Антитания – область в верховьях реки Аой, на северо-западе Эпира (Ливий, ХХIХ, 12).
Таким образом, план Ганнибала о привлечении в войну на своей стороне Македонии можно было считать провалившимся. Карфагеняне не только не получили подкрепления от Филиппа V (только в самом конце войны, очевидно в 202 г. до н. э., в Африку был переправлен отряд македонян, принявший участие в битве при Заме), но были вынуждены сами его поддерживать. Вместе с тем для римлян иллирийско-греческий театр боевых действий потребовал минимума военного присутствия, так как всю тяжесть войны взяли на себя их союзники.
Испания, 214 г. до н. э
Боевые действия в Испании продолжались с присущими им особенностями – обстановка менялась быстро, и ни одной из сторон, чьи армии, находясь вдали от метрополий, действовали почти автономно, не удавалось одержать окончательную победу. Как обычно, сведения Ливия об этих событиях весьма неполны, и пытаться реконструировать ход военной кампании в Испании без значительных пробелов – задача, как кажется, безнадежная. В целом война переместилась на юг Пиренейского полуострова, где борьба за контроль над городами и стратегически важными пунктами периодически приводила к открытым сражениям.
Карфагеняне начали кампанию раньше своих противников, и не успели еще римляне перейти через Ибер, как Магон и Гасдрубал разгромили огромное войско иберийских племен. Публий Корнелий Сципион (Старший) все же успел поддержать своих союзников и не допустить капитуляции племен юга Испании. Римская армия дошла до Акра Левке и укрепилась там, но позиция оказалась явно неудачной. Карфагеняне хозяйничали на окрестных территориях, а их конница внезапным нападением сильно потрепала один из римских отрядов, в котором погибло около двух тысяч человек. Покинув Акра Левке, римляне отступили к некой горе Победы (у Ливия Victoria, местонахождение не определено). Здесь их положение тоже оставалось достаточно трудным, так как карфагеняне следовали за ними, а к их прежним силам добавилась армия во главе с Гасдрубалом, сыном Гисгона (ее численность неизвестна). На руку римлянам было то, что карфагеняне не имели единого руководства и их войска находились в разных лагерях. Однако, когда Публий Корнелий Сципион (Старший) попытался разведать местность, его и шедший с ним отряд пунийцы атаковали и загнали на холм, где его спас вовремя подоспевший брат (Ливий, XXIV, 41, 1–6).
Гнею Сципиону вскоре удалось воспользоваться разобщенностью противника. Когда пунийская армия вновь осадила Илитургис, он прошел между двумя вражескими лагерями и с боем прорвался в город. На следующий день он опять дал сражение, и снова победоносно. Потери карфагенян за два дня боев оценивались в более чем двенадцать тысяч человек убитыми и тысячу пленными, римляне захватили тридцать шесть знамен. Осада с Илитургиса была снята, но пунийцы перешли к Бигерре, от которой, впрочем, отступили при приближении армии Гнея Сципиона (Ливий, XXIV, 41, 8–10). К успехам римлян прибавился и переход на их сторону Кастулона в верховьях Бетиса, что было особенно значимо не только из-за того, что город был хорошо укреплен, но и потому, что раньше считался опорой власти карфагенян, поскольку из него происходила жена самого Ганнибала (Ливий, XXIV, 41, 7).
Далее боевые действия перенеслись к городу Мунда (около совр. Кордовы). Здесь вновь произошло упорное сражение, победа в котором должна была достаться римлянам, если бы не ранение Гнея Сципиона, после которого офицеры подали сигнал к отступлению. При этом потери карфагенян были достаточно тяжелыми; по словам Ливия, который, похоже, не совсем доверял своему источнику, враг потерял двенадцать тысяч убитыми, три тысячи ранеными, тридцать девять слонов и пятьдесят семь знамен (Ливий, XXIV, 42, 3–4).
Карфагенская армия отступала, римляне шли по пятам и под Аврингой навязали новый бой, причем не поправившийся еще к тому времени Гней Сципион руководил войском с носилок. Успех сопутствовал римлянам, хотя по сравнению с прошлым разом потери карфагенян были вдвое меньшими. Ганнибал и Магон восполнили убыль солдат набором из местных кельтских племен, но опять были разгромлены. Из их армии погибло более восьми тысяч человек, три слона, пленено немногим меньше тысячи, захвачено пятьдесят восемь знамен и восемь слонов (Ливий, XXIV, 42, 4–8).
В ознаменование своих успехов на Пиренейском полуострове римское правительство сделало символический жест: Сагунт, захваченный с попустительства римлян и послуживший поводом к войне, был, наконец, очищен от пунийского гарнизона и возвращен исконным жителям, тем, кто уцелел. Племя турдетанов, из-за жалобы которых на притеснения от сагунтийцев Ганнибал разрушил их город, было покорено и продано в рабство (Ливий, XXIV, 42, 9–11).
