Да… и еще был Катар, миниатюрное государство на побережье и крупнейший игрок на рынке газа. И там, по сложному стечению обстоятельств, немалая часть населения была… правильно, шиитами.
Ховард Мартин решил помочь шиитским племенам Саудовской Аравии отколоться и создать свое собственное государство, в котором он намеревался играть не последнюю роль.
С этой целью он принял ислам.
Ислам он принял не в Лондоне, с этой целью тайно побывал в Бендер-Аббасе, порту на побережье Персидского залива. В ислам шиитского толка он перешел в присутствии аятоллы Захиди. с которым он обо всем и договорился. Без этого было просто нельзя, без этого получалось, что крестоносцы опять напали на земли, по которым много сотен лет назад ступала нога пророка Мухаммеда. Мир ислама, мир Арабского Востока, жуткий, грязный, смертельно опасный, до сих пор был в чем-то по-детски наивен, и чтобы стать своим, надо было всего лишь сказать: «Ла Иллаху илла Ллах».
Коньком его плана был перехват контроля за системой безопасности нефтяных месторождений, основанной на использовании боевых роботов. Боевые роботы были трех типов – патрульные, наземные, летающие и морские, они прикрывали прииски и гигантский завод в Абкейке. На создание системы комплексной защиты месторождений Саудовская Аравия еще до революции потратила гигантские средства. Основным подрядчиком контракта была Google, разработчиком роботов – дочерняя Boston Dynamics, стремительно растущая компания, занимающаяся всеми видами роботов и армейским искусственным интеллектом. Летающие роботы были разработаны General Atomics, автором знаменитого Предатора, морские патрульные беспилотные катера – Textron, интеграцией занималась та же Google. В последнее время обновлением и модернизацией системы никто не занимался, но она находилась в рабочем состоянии и действовала.
Ховард Мартин нашел и переманил на свою сторону за огромные деньги Барнета Грина, ведущего инженера Google. В США стало очень и очень неуютно, и за швейцарский паспорт и десяток-другой миллионов швейцарских франков бывший инженер согласился консультировать команду вторжения. От него они узнали, что главный операционный центр системы на самом деле пустышка, а точку, откуда и в самом деле можно контролировать систему, надо искать совсем в другом месте. Эта точка находилась в пустыне, и там находились так называемые «технические входы», то есть входы для установки обновлений. Именно через них и можно будет перехватить контроль над системой.
После перехвата он намеревался вооружить шиитские племена – все необходимое у него было – и с помощью системы, вооруженных племен и отрядов «Хезболлы» отражать наступление диких орд фанатиков-ваххабитов до тех пор, пока им не надоест. Он имел контакты в бывшем Королевстве и знал, что на самом деле дела обстоят там очень и очень хреново. Примерно так, как обстояли дела в шахском Иране в семьдесят девятом после того, как там сошвырнули шаха. Инженеры, которые не уехали до этого, срочно покинули страну, после чего начались проблемы и на месторождениях, и в армии. Пришедшая к власти орда отморозков имела между собой очень мало общего – только намерение скинуть власть, а после того, как скинули, интересы их сильно разошлись. Мигранты, в основном пакистанцы, требовали себе таких же прав, как и местные, и их было много. Местные не понимали, с какого такого перепуга они должны чем-то делиться с приезжими, их они воспринимали даже как не совсем мусульман – они не говорили по-арабски, не могли читать Коран на этом языке и, значит, не могли понять всю его божественную сущность. Пакистанцы, среди которых было немало экстремистов из числа тех, кто сражался с американцами в Афганистане, обвиняли местных в лицемерии, потому что те не сражались с американцами, а имели с ними какие-то шашни, покупали и продавали, и даже позволяли им иметь свои базы у себя в стране. Местные возмущенно говорили, что они участвовали в джихаде деньгами и, кроме того, из их страны произошел Усама бен Ладен, лидер и вождь Сопротивления, без денег которого вообще ничего не было бы. Саудиты обвиняли пакистанцев в национализме, а это тяжкий грех. Йеменские горные племена хотели себе часть доходов от нефти, но также не понимали, почему еще одну часть надо давать пакистанцам, – ведь пакистанцы тут не жили, они даже разговаривали не на арабском, а на урду. Саудиты обвиняли йеменцев в национализме и бандитизме, а йеменцы, в свою очередь, обвиняли саудитов в том, что те несколько раз нападали на них, и теперь надо платить кихит – деньги за кровь. Причем йеменцы утверждали, что в ходе этих нападений погибло до миллиона человек и саудитам в жизнь за это не расплатиться. И еще йеменцы напоминали саудитам, что отец Усамы бен Ладена, Мухаммад бен Ладен, происходил из Йемена. Йеменцы и пакистанцы обвиняли друг друга в наглости и отступлении от шариата. Среди саудитов было немало тех, кто окончил приличные учебные заведения что на Западе, что на Востоке, и теперь они обвиняли и йеменцев и пакистанцев в том, что они дикари. А так как в Саудовской Аравии находились Мекка и Медина и были самые авторитетные исламские ученые, они обвиняли пришлых еще и в отступлении от норм шариата. Потому что исламские ученые тоже здесь живут, и делиться непонятно с кем им не хотелось. Проблема еще была в том, что после падения США и фактического распада ЕС цена на нефть упала в два раза, и денег отчаянно не хватало. А кроме как от нефти денег здесь больше не было…
Ховард Мартин все это знал и даже предполагал, что после пары неудачных штурмов, залив землю кровью, «власти» в Риаде начнут искать крайних в неудачах, используя это как повод сведения счетов. Одновременно с этим разные смертельно ненавидящие друг друга группировки начнут искать выходы на него, чтобы договориться. Он не намеревался отказываться от переговоров – несколько человек в Риаде знали номер его спутникового. На каких условиях возможно будет договориться, Ховард Мартин пока не знал. Все будет зависеть от обстановки.
В любом случае он не намеревался просто так отдавать свою победу. Он был сыном народа колонизаторов и завоевателей и искренне верил в то, что прошлое еще может стать будущим. Он презирал то, что установилось в его стране в качестве власти и правило ею последние двести лет. Гребаная представительная демократия! Сборище придурков в старинном зале, озабоченных только бюджетными проблемами. Соблюдение прав человека! Европейская интеграция. Какого хрена они напускали в свою страну столько мрази?! Он еще лояльно относился к полякам – в конце концов, поляки были христианами, а польские телки в барах обычно бывали самым лакомым куском. Но во имя Господа, какого черта они разрешили эмиграцию мусульман, в то время как 22САС и другие подразделения британской армии сражались и умирали в Афганистане, в Ливии, в Ираке и еще черт знает где? Какого черта они позволили строить на своей земле мечети? Британия – земля, где никогда не было мечетей. И если кому-то для жизни нужна мечеть – какого черта бы им не поехать туда, где она уже есть?
– Сэр, погрузка закончена…
Все было на мази. Он чувствовал – все было на мази. За время службы в полку он поднялся в должности до командира крыла, много чего повидал. В полку, как и во всей британской армии, использовались стандартные оперативные процедуры, но в отличие от обычных британских офицеров, офицеры полка, имевшие за плечами огромный боевой опыт участия в реальных конфликтах, часто и опыт советнических функций в армиях какой-нибудь Затрахандии – то есть участие в командовании значительно более крупными войсковыми соединениями до бригады и дивизии включительно, – с первого взгляда, с первой страницы текста точно могли сказать, план полное дерьмо или может выгореть. Он чувствовал – этот план выгореть может. И потому шел вперед.
