Взял коммуникатор, проверил – покрытия, конечно же, не было и трудно было ожидать чего-то другого. Но у меня для такого случая все было – я активировал трофейный телефон, развернул планшет
[84] и через переходник подключил планшет к Интернету прямо через спутник. Пошла грузиться программа, которая у меня стоит по умолчанию; когда загрузилась, я какое-то время тупо пытался понять, что это.
Потом понял. Это сайт ФИНАМа, крупнейший и наиболее информативный русскоязычный сайт для биржевой торговли. Именно с него я когда-то начинал свой день, и это «когда-то» было еще пару недель назад.
После того, как я осознал это… меня вдруг скрутил приступ хохота, и я как был, так и сел у переднего колеса машины, дико истерически хохоча и стуча кулаком по земле. Это уже была истерика… как единственный способ остаться хоть немного нормальным. Я сидел в гребаном Йемене, на краю одной из самых страшных пустынь мира – Руб-эль-Хали, с трофейной машиной, с десятком стволов в ней, с трофеями и пытался понять, что означают эти непонятные аббревиатуры и графики. Это я-то! Человек с аттестатами серий 1.0 и 5.0
[85]!
Бред полный.
Не знаю, сколько я хохотал так. Крыша поехала капитально. Пришел в себя я только тогда, когда послышался какой-то звук и я увидел верблюдов.
Верблюды шли в горы, груженые, и я, махнув за капот машины, сдернул с плеча винтовку и судорожно прицелился.
С верблюдами шел старик. На плече у него был автомат, но он и не думал к нему прикасаться. Он спокойно шел рядом со своими верблюдами и смотрел на меня.
Осознание того, что я мог натворить, окатило как холодным душем. Я положил винтовку на капот машины и показал в знак дружелюбности руки. Не знаю, как у них тут принято проявлять дружелюбность… думаю, что так нормально будет. Старик величественно прошел мимо. И даже не посмотрел на меня. Я был больной европеец с оружием. Кяфир, которого сам Аллах наказал безумием. Что же касается его, то вряд ли Аллах позволит произойти чему-то такому, чего бы не было в его воле…
Аллаху акбар.
Старик прошел, и верблюды его прошли, а я понял, что должен что-то делать дальше. Безумие отхлынуло отливной волной, оставив сухость во рту и легкое головокружение.
Так…
Первым делом я вышел в поисковик Google из него в карты Google earth и включил определение местонахождения по точке входа. Поисковик услужливо подсказал мне, что я и в самом деле находился на границе пустыни Руб-эль-Хали, пустая четверть. Слева от меня была сама пустыня, через которую мне идти категорически не хотелось, а в том месте, куда ушел старик с его животными, были беззаконные земли. Зона племен – так было написано на карте, зловещий термин, впервые появившийся в Пакистане. Там зону племен установили еще англичане, выделив широкую полосу земель на границе с Афганистаном в самостоятельное управление по законам племен, тем самым фактически признав, что колонизация и оцивилизовывание их не представляются возможными. Потом этот термин пошел по всему миру, так теперь называли земли, государственность на которых распалась и никто и не пытался ее восстановить. Земли племен – это территория полного беззакония.
Но один закон там все-таки есть. И это – закон силы.
И пока у меня есть снайперская винтовка и пулемет, пока я бью в цель без промаха, я и есть закон.
Я примерно прикинул. Мне нужен был порт. Скорее всего, порт Аден с его американской базой. Чтобы добраться до него, мне надо или возвращаться назад – как раз к друганам тех, кто подстрелил нас и у кого я отнял машину. Либо идти через беззаконные территории – если верить карте, там есть дорога, и она ведет прямо на побережье. На побережье помимо Адена есть еще и рыбацкие порты, наверное, я договорюсь о том, чтобы меня доставили на территорию Ирана, в Бендер-Аббас или Бендер-Энзели. А там уже буду искать какие-то органы власти и сдаваться. На территории Ирана я не убивал, страна дружественная…
Прикинул, что да как. Плохо, что небронированная машина – хрен его знает, что впереди. Но если бы я взял тот «Хаммер», проблем было бы еще больше. Здоровенная дура пройдет далеко не по всякой дороге и плюс прямо-таки провоцирует на обстрел. А я один, мне некого посадить за пулемет. И жрет топливо, как прорва. С пикапом я все правильно решил.
Шемах у меня был. Его я намотал до самых глаз. Если и неправильно, вряд ли кто-то заметит. За дня три дорогу осилю. Еда и вода есть. Бензин куплю. Если надо будет, расплачусь трофеями. Да… трофеи надо переложить из кузова в кабину, чтобы не светиться перед всеми. Потом… потом будет потом.
И с этим я сел за руль пикапа и тронулся в путь.
Довольно скоро я нагнал старика. Специально посигналил, приложил руку к груди, поклонился, медленно проезжая мимо. Все-таки стыдно.
Тронулся дальше.
Дорога здесь шла в гору извилистой тропой, попадались встречные люди с ослами и машины. На меня не обращали внимания. А менее чем через час показался и первый город. Очередное испытание для нервов – а вдруг машину узнают? Но другой дороги нет.
Сбросил скорость. В городе на единственной улице машина есть, не одна, и даже есть некое подобие пробки. Организовалась она из-за того, что верблюд лег на полдороги и не поднимался, несмотря на истерические гудки клаксонов и побои. На мою машину никто не косился. Машина как машина. Китайская, грязная.
Потихоньку еду вперед. Улица торговая. Почти в каждом доме лавки, на улице одни мужики. Это значит, что женщины чем-то заняты, в то время как мужики пьют кофе, жуют кат и социализируются всеми принятыми тут способами. Именно так тут делаются дела. Вирши о главенстве мужчины скрывают лень, злобность и убогость.
Но мне до этого нет дела. Мне – проехать.
Проехал. С облегчением вздохнул. Дальше дорога шла вверх, мимо финиковых деревьев и садов с посадками ката, местного жевательного наркотика. Мне туда.
До вечера я проделал путь больший, чем это мне казалось. Снова включив Googl, я понял, что уже на горном перевале, отделяющем зной пустыни от влажной жары Красного моря. Если все так пойдет и дальше, то я выйду к Красному морю не через день, а возможно, к концу следующего дня. Горы здесь идут гребенкой, горный массив широкий.
Отметил точку в памяти – теперь, если по какой-то причине не будет инета, точка эта останется в памяти.
Стемнело. Причем стемнело нехорошо – разом. Раз – и свет как будто бы выключили. И самое неприятное то, что тропа здесь – не дорога, а именно тропа. Машину с нее в сторону не свезешь, она как стояла на тропе, так и будет стоять. Иначе не выедешь. А это значит, что если кто-то захочет проехать, то ему надо будет искать меня, а найдет – требовать от меня, чтобы отогнал машину. А так как я кяфир, то есть неверный, сам Бог… тьфу, сам Аллах велел меня украсть и потребовать за меня выкуп.
