Земля под ними задрожала. Вытянув шею, Кар увидел, что к ним приближаются яркие огни.
– Где камень, Говорящий-с-воронами?! – крикнула она. На памяти Кара это был первый раз, когда она повысила голос. Он попытался выскользнуть, но безуспешно. Спастись он не мог, но не мог и рассказать ей, где камень. Он не должен подвести свою маму. Повернув голову, он увидел, что над ними кружат три верных ворона. Мысленно он приказал им не приближаться.
– Ты никогда не получишь его, – сказал он.
Лучи прожектора осветили лицо Цинтии Давенпорт в тот миг, когда прозвучал гудок поезда.
– Что ж, да будет так, – кивнула она.
Кар услышал пронзительный визг тормозов, но было уже поздно. Закрыв глаза, он приготовился к смерти.
Глава 11
Рев поезда оглушил его, воздух наполнился запахом машинного масла, топлива и пыли.
Кар почувствовал, как его оттащили в сторону, боль вновь пронзила плечо. Он вдруг понял, что не умер. Повелительница Мух подняла его вверх и крепко схватила за ворот, а поезд с ревом и лязгом проехал в нескольких футах от них. Затем поезд исчез, его шум и ярость растворились в ночи, а потревоженный воздух еще дрожал. Кар был так слаб, что едва мог стоять.
– Храбрый поступок, – сказала она. – Но все это пустая трата времени. Ты просто пытаешься оттянуть неизбежное.
На дорогу, пролегавшую неподалеку от железнодорожных путей, выехал лимузин. Как оказалось, бронированный: громоздкий и с решетками. Задняя дверь открылась, и из машины вышел мистер Шелк. Он сменил полицейскую форму на прежний белый костюм и шляпу. Мотыльки облепили его пиджак, придав ему необычный блеск.
Цинтия Давенпорт обернулась к Кару и обратилась в мух. Их рой накрыл его, и хотя он пытался сопротивляться, мир покачнулся перед глазами, когда жужжащие тельца подняли его в воздух. Было странное ощущение плавности, мощи, и в то же время этот полет совсем не походил на то, как его несли вороны. Теперь он пленник.
Рой опустил его на тротуар рядом с лимузином, а затем рассеялся в воздухе. Кар ощутил прикосновение холодного металла – у него на запястьях защелкнулись наручники. Говорящий-с-мотыльками забросил его в машину, и он скорчился от боли в плече. Лежать поперек сидений было неудобно. Напротив него сидела чета Стрикхэмов и Лидия, тоже в наручниках. Глаза миссис Стрикхэм безучастно скользнули по нему.
– Располагайтесь поудобнее, – с улыбкой заявил мистер Шелк и захлопнул дверь.
– Кар, ты в порядке? – спросила Лидия, глядя на его порванную одежду.
Кар сел прямо и зашипел сквозь зубы, когда кости заскреблись друг о друга.
– По-моему, я вывихнул руку, – сказал он. – Где Крамб?
– Они бросили его в тюрьму, – сказал мистер Стрикхэм.
На щеке у него была глубокая рана, губы распухли, и выглядел он совершенно подавленным.
Лимузин тронулся. Миссис Стрикхэм по-прежнему смотрела в никуда.
– А… Селина? – спросил Кар.
– Почему ты вообще о ней спрашиваешь?! – возмутилась Лидия. – Она снова предала нас, при первой же возможности.
Это была правда. Но Кар помнил, какое у нее было лицо там, на тюремном дворе, – на нем отражались страх, желание понять происходящее, полнейшая растерянность. И он знал, каково это.
Машина ехала быстро, на поворотах их каждый раз откидывало назад. Кар посмотрел в окно. Если только он не ошибается, они направляются на юг, обратно к реке. Тюрьма находится совершенно в другой стороне. «Куда он везет нас?»
– И где этот камень, который ей так нужен? – спросил мистер Стрикхэм.
Прежде чем ответить, Кар проверил, нет ли поблизости мух.
– Я спрятал его, – сказал он.
– Ну и где же? – зло поинтересовался отец Лидии.
– Не говори нам, – сказала миссис Стрикхэм. – Так будет лучше.
Мистер Стрикхэм закатил глаза:
– О боже! Это же сумасшествие! Если ей так нужен этот камень, то какого черта мы не…
– Папа, пожалуйста, не надо, – сказала Лидия. – Разве ты не видишь, Кар прав. Повелительница Мух спланировала заранее все, что произошло недавно в доме Кара, в зоопарке, в тюрьме. Этот камень нужен ей больше всего на свете. Она с самого начала была на шаг впереди нас.
Губы мистера Стрикхэм дернулись, словно он хотел что-то ответить, но он промолчал.
Вскоре машина остановилась, хотя двигатель продолжал работать. Кар услышал, как поднялся электрический шлагбаум, и они поехали медленнее. Наконец двигатель умолк и дверь распахнулась.
– На выход, – скомандовал мистер Шелк, в нетерпении притоптывая ногой.
Кар вышел из машины первым, стараясь не задеть дверь вывихнутым плечом. Боль поутихла, теперь оно ныло и пульсировало. Кар сразу понял, что они в деловом квартале – вокруг возвышались башни из стали и бетона. Он редко ходил сюда – еду здесь было не достать, и здания в основном были оборудованы камерами и охранялись. Машина была припаркована на широком переднем дворе, украшенном растениями в горшках и искрящимся фонтаном. Стояла полнейшая тишина, нарушаемая лишь журчанием воды.
Одна из боковых дверей лимузина распахнулась. Кар думал, что сейчас увидит Цинтию Давенпорт, но вместо нее из машины вышла бледная девочка – ее дочь. Кар ощутил приступ гнева, но он быстро прошел, осталось только ощущение обреченности. Селина быстро взглянула на Кара, ее лицо распухло от слез.
– Иди вперед, – приказал мистер Шелк.
Селина продолжала стоять, глядя на возвышающееся перед ней здание.
– Что это за место? – спросила она.
– Это твой новый дом, – сказал мистер Шелк. – Консьерж скажет тебе, куда идти.
Он подтолкнул ее в спину, и она медленно пошла к входу.
– Предательница! – крикнула ей вслед Лидия.
Но Селина, похоже, даже не услышала, она поднялась по ступеням и исчезла внутри здания.
Из машины вышла Пинкертон. Как и мистер Шелк, она уже избавилась от полицейской амуниции. Несколько крыс с писком крутились у ее ног, когда она подошла к мистеру Шелку.
– Думаю, нам лучше войти внутрь, – сказал Говорящий-с-мотыльками. Он снял шляпу и поклонился миссис Стрикхэм. – Сначала дамы.
Миссис Стрикхэм не сдвинулась с места.
– Ты можешь попытаться призвать всех своих лис, но, поверь мне, здесь их вряд ли найдется в избытке, – заметил мистер Шелк. – Видишь ли, здесь травят вредителей. Прошу, – он шляпой указал на вход. – Мое терпение не безгранично.
– Пойдем, – сказал мистер Стрикхэм. – Посмотрим, что она нам скажет.
Он первым пошел к ступеням, жена и дочь последовали за ним. Кар шел последним в сопровождении крыс, Пинкертон держала его за больную руку.
– Ты н-н-не должен з-з-злить ее, – шепнула Пинкертон ему на ухо.
