Мухи стали забираться ему под веки. Кар пытался потрясти головой и сбросить насекомых, но их было слишком много. Когда они начали кусать его в глаза, ему стало жутко. А мухи все ползли меж зубов, пробираясь в рот, громоздились друг на друга, спеша добраться до горла.
Кар оставил тело на растерзание насекомым и направил всю свою силу в воронов. На мгновение он стал тысячами птиц.
– Сейчас! – крикнул он.
Крылья синхронно поднялись, и вихрь вокруг Цинтии Давенпорт стал сужаться. В едином крике вороны распахнули клювы, врезаясь в ее мушиную плоть, сдирая мушиную кожу, сминая насекомых когтями. Кар направлял все силы на то, чтобы стая сохраняла боевое построение, поддерживала скорость и все сильнее сжимала кольцо. До него доносилось странное шипение, он чувствовал яростную агонию мушиного гиганта. Цинтия Давенпорт не могла помешать воронам отрывать от нее кусок за куском, и каждую секунду тысячи волн боли накатывали на нее. Воронов было слишком много, и они не останавливались ни на миг.
Кар смотрел глазами своих воронов, и темнота застилала ему взор. Он чувствовал их клювы, отяжелевшие под весом насекомых, и силы его быстро иссякали. В любую секунду непомерная тяжесть могла утянуть их вниз, и тогда все его старания пойдут прахом. При этом он смутно ощущал, что его тело слабеет. И если он умрет, вороны тоже пропадут.
Он не может допустить, чтобы это случилось.
Последним усилием воли он направил стаю к сердцу Повелительницы Мух.
Глава 22
Кар больше не мог контролировать воронов. Он слышал, как кто-то утробно и хрипло стонет от боли, и не понимал, сам ли он издает эти звуки или они исходят из бушующего вихря. Он чувствовал, что летит вниз, затем кто-то подхватил его и отпустил, вот он перевернулся и рухнул будто бы на ветки толстого дерева.
А затем чистый, прохладный воздух…
Он ударился обо что-то твердое, голова откинулась назад, перед глазами запрыгали звездочки. Перекатившись на колени, он старался восстановить сбитое дыхание. Ему так искусали глаза, что он еле смог их открыть. Что-то душило Кара изнутри, подбиралось к горлу. Его вырвало, и перед ним на землю плюхнулся комок мертвых мух.
Вскоре он понял, что оказался опять на крыше.
Воздух звенел от жутких криков. Кар посмотрел наверх и в небе увидел Повелительницу Мух, которая отчаянно металась из стороны в сторону. Похоже, он выпал прямо из ее мушиной утробы. С каждым новым воплем ее облик съеживался, мухи оставляли ее. Вороны по-прежнему нападали на нее, беспощадно разрывая ее тело. Наконец она перестала сопротивляться и рухнула вниз. Мушиный шар врезался в крышу и отскочил в ночь, оставив на крыше распростертое человеческое тело Цинтии Давенпорт.
Вороны кружили над ней, ожидая приказа Кара.
Кар с трудом поднялся на ноги и нетвердой походкой направился к ней, вытаскивая из ножен на спине Клюв Ворона. Тело ломило, голова кружилась, но гнев яростно подхлестывал его. Его рука, словно руководствуясь собственным желанием, подняла клинок над ее телом. Кар жаждал опустить меч, пронзить насквозь ее черное сердце.
Но вдруг он замер. Перед ним без сознания лежала мама Селины. Ее дорогой костюм разодран в клочья, на коже нет живого места от кровоточащих порезов, оставшихся после вороньих когтей. Клочья волос выдраны так, что кое-где видна кожа.
Кто-то бежит по крыше.
– Мама? – зовет Селина. Она рухнула на колени рядом с Цинтией Давенпорт, ее лицо блестит от слез.
Гнев тут же оставил Кара. Какой бы злобной и жестокой ни была Повелительница Мух, она все равно оставалась матерью. Он разжал руку, и Клюв Ворона выпал из нее. Он не может сделать Селину сиротой, каким был он сам.
К ним в сопровождении лисиц подошла миссис Стрикхэм. Кар задался вопросом, что она собирается делать, но миссис Стрикхэм просто приложила два пальца к горлу Повелительницы Мух.
– Она жива, – сказала она. – Пока что.
Кар не мог сказать, рад ли он слышать эти слова.
Мистер Стрикхэм уже говорил по телефону:
– Да-да, именно. На крыше башни Вероны. Да, на крыше… Нет, ранена комиссар. Отправьте всех, кого сможете.
Лидия подошла к Кару.
– Ты ранен? – спросила она.
Кар пошатнулся и оперся на нее.
– Я в порядке, – сказал он. Посмотрев наверх, он увидел, что вороны по-прежнему кружат в небе. – Благодаря им.
К ним плавно спустились Блик и Хмур.
– Староват я уже для такого, – сказал Хмур.
Селина подняла на них взгляд:
– С мамой все будет хорошо?
– Надеюсь, что нет, – пробормотала Блик.
– Помощь уже в пути, – сказал мистер Стрикхэм. – Они сделают все, что в их силах, но… Надеюсь, ты понимаешь, что ее посадят под арест? После всего, что она сделала…
Селина кивнула. Она была мертвенно бледна. Девочка попыталась встать, но нога отказалась служить ей. Кар бросился, чтобы подхватить девочку, но не успел. Она подползла к своей матери, и из ее руки выпал Полуночный Камень. Артефакт слабо светился во мраке.
– Селина? – позвал Кар.
Ее глаза закрылись, и она не ответила. Положив голову Селины себе на колени и баюкая ее, Кар увидел, что ее брюки пропитались кровью.
– Селина? – повторил он. – Держись.
Где-то вдалеке ночь прорезал вой сирены «Скорой помощи».
* * *
На следующий день Кар наблюдал, как за окном машины мистера Стрикхэма со свистом проносятся городские пейзажи. Ему удалось всего на несколько часов задремать на полу в комнате Лидии. Теперь глаза у него слипались, покрытое синяками тело ломило, но это было приятное утомление. После бури, разразившейся прошлой ночью, все вокруг воспринималось в более радужном свете. Обычные люди шли куда-то по своим делам, спешили на работу, держась за руки, прогуливались по тротуарам, сидели в кафе. Никто и не подозревал, какая катастрофа чуть было не обрушилась на Блэкстоун.
И Кар был уверен, что никто не заметил, что следом за машиной летят три ворона. Хмур, Блик и Визг то и дело попадались ему на глаза.
– Ты в порядке? – спросила Лидия.
Кар повернулся к своему другу – Лидия сидела рядом с ним на заднем сиденье.
– Просто задумался, – сказал он. – Ведь даже горстка злодеев способна захватить целый город.
– А горстка спасителей способна сорвать все их планы, – с улыбкой ответила Лидия.
– При поддержке нескольких тысяч воронов.
– Мы почти на месте, – холодно сообщил мистер Стрикхэм с водительского места, когда они завернули за угол к покинутому зоопарку. – Мы с Лидией подождем снаружи.
– Эй… Я так не согласна! – запротестовала Лидия.
– Послушай, милая… – начал было ее отец.
