Когда ему исполнилось 12 лет, было решено отправить его в Америку к нашим знакомым, и ни у кого не возникло сомнения, что он может без нашего сопровождения долететь до другого континента. В аэропорту его передали из рук в руки одной из стюардесс, которая его опекала до прибытия в пункт назначения и передачи встречающей стороне, а потом и обратно. Это была не только первая самостоятельная заграничная поездка Стаса, но и погружение в новую для него языковую среду, что в те времена ещё не очень практиковалось. Несколько раз он ездил в Финляндию, каждое лето я отправляла его на месяц отдыхать, чаще всего в Адлер, Кисловодск, Ялту и не только… Ездили с ним в Карпаты, где мне для отдыха предоставили красивый двухэтажный деревянный дом. Дом стоял на горе, внизу раскинулся небольшой поселок, он бегал туда на дискотеки по вечерам, катался на лошадях, одним словом, не скучал…
Ещё со времён учебы в училище им. Глинки Стас часто приходил домой, на 5-ю Советскую, со своими друзьями. Моя помощница Вера их всех кормила, каждый раз стараясь придумать что-нибудь новое и вкусное, а, когда я возвращалась домой, Стас рассказывал об этих визитах, с гордостью передавая слова мальчишек: «Ах, какой ты счастливый, у тебя дома так хорошо, а нам не разрешают никого приводить!» Я всегда стояла на позиции, что в общении с ровесниками детям и внукам отказывать нельзя, пусть лучше они устроят посиделки дома, чем на грязных чердаках и вообще непонятно где, вдали от глаз взрослых.
Не успевала я переступить порог, как внук тут же предлагал мне помочь распаковать чемодан, он представлялся ему почти волшебным, столько всегда интересного он там находил – джинсы, жвачку, самоходные или светящиеся игрушки, не было ни разу, чтобы, вернувшись с гастролей, я не привезла ему чего-нибудь «эдакого», безусловно, любимый внук был на первом месте. Помню, из поездки по Америке привезла я четыре компьютерных игры. Стас оживился, глазенки заблестели: «Давай, скорее, первую включим…», а я: «Подожди, Стасик, а ты при чем?» – «Так ты же мне это привезла…» – «Нет, это подарок детскому дому от одной компании». – «Как? А я?» – «Ты дружи с ребятами из детского дома, приезжай к ним, играй с ними…» В конце концов я, конечно, разрешила Стасу поиграть немного в эти игры, но потом мы все аккуратно упаковали и отвезли по назначению все четыре игры.
Меня часто спрашивают, был ли у Стаса тот самый период, когда с подростками особенно трудно? Да, был. В то время он учился в гимназии, где были дети только из благополучных семей, и в моем подшефном детском доме, где он часто бывал, ничему плохому тоже научиться не мог. Но так случилось, что в возрасте 14–15 лет внук, никогда ни в чем не знавший отказа, нашел себе друзей, которые оказали на него дурное влияние, из-под которого он самостоятельно вырваться не мог. Посоветовавшись с Илоной, которая к тому времени уже жила в Москве, я решила, что лучшим выходом из непростой ситуации будет отправить Стаса к ней, что и было сделано.
«Мамы не приходят…»
Детство Стаса стало для меня тем особенным периодом, что для любого взрослого становится серьезной школой воспитания собственных чувств. Дети меняют нас, они учат нас смотреть на мир по-новому, открывать нечто неожиданное. В моей жизни получилось так, что, когда я сама стала матерью, мне не предоставилась возможность пройти все этапы взросления моей дочери вместе с ней. Я до сих пор жалею о том, что многое в её жизни прошло мимо меня, да, профессия в этом плане забрала у меня важную часть жизни. Но она вернула мне все сторицей, когда появился Стасик. Я окунулась с головой в этот удивительный, противоречивый, оригинальный мир, мир ребенка. Стасик стал для меня тем сыном, о котором я мечтала, когда была беременна Илоной и не знала, что родится девочка. Наши желания иногда сбываются неожиданно, не так, как мы ждали, но смещение временных рамок ничуть не умаляет их ценности для нас. Итак, в пятьдесят лет я испытала все то, что было так желанно в 24 года, – мой внук Стас стал для меня испытанием, радостью и свершением. И сегодня могу с радостью признать, что именно благодаря Стасу в моей жизни свершилась важная история, связанная с детством вообще. Назовем её условно «мой детский дом».
Так получилось, что у меня дома скопилось много игрушек. Их было не просто много, а очень-очень много – целые кладовые игрушек занимали большую часть квартиры, и мы все решительно не знали, что с ними делать. Появились они, потому что в те времена цветы, как ни странно это прозвучит, было трудно достать, и зрители на мои концерты приходили с игрушками. Забавно звучит, но мне, взрослой тете, после исполнения проникновенных баллад о любви дарили плюшевых зайчиков, медвежат, уточек, самых разных кукол, пупсиков и прочую игрушечную прелесть. Так мои почитатели обеспечивали не иссякающий запас игрушек для моей дочери, а потом и для внука. В чем-чем, а в этом у них недостатка не было. Настал момент, когда стало понятно – с этим надо что-то делать. А игрушки были хорошие, не китайские, как сейчас, качественные. Собрала я их в огромный мешок, как заправский Дед Мороз, и стала думать: кого бы ими осчастливить. Сделала просто, по старинке: открыла телефонный справочник на букву «Д» – детские дома – и выбрала заветное число, мое любимое «53»: в Польше я жила на улице Первого мая, дом 53. Так выбрала Ленинградский детский дом № 53. Тогда Стасик очень обрадовался этой идее, закричал: «Я хочу поехать с тобой, отдать свои игрушки детям…» Было это в 1987 году…
Созвонилась с директором детского дома, Ниной Вячеславовной Чувашовой, – скажу наперед, знакомство с этим человеком позже вышло за рамки нашего сотрудничества по детскому дому и переросло в отношения личные. Так и сказала: «Добрый день, мои поклонники дарили и дарят мне много очень хороших, качественных игрушек, мне хотелось бы преподнести их в дар вашему детскому дому…» На полученное согласие отреагировала с волнением, мое собственное трудное детство, наполненное болью потерь, ужасом войны и ощущения сиротства, в какой-то степени сближало меня с детишками, волею судьбы оставшимися без родителей. И мне, как никому другому, были понятны те чувства, что они все испытывали, будучи брошенными. Я знала, как важно дать им немного тепла, скрасить их одиночество. Перед встречей заказала в кафе огромный торт, накупила сладостей и поехала. Первое впечатление стало шоком, показалось, будто мне обручем сдавили горло, – меня со всех сторон обступили дети, много детей, они ничего не просили, но в их глазах было лишь одно – МАМА! Сперва я почувствовала, что они как будто чего-то ждут: не игрушек и сладостей, они хотели понять – к кому из них я пришла. Некоторые подходили и прямо спрашивали: «Вы моя мама?» или «Вы не знаете, когда придет моя мама?». Разве это можно вынести? Тягостное ощущение. Я пришла с подарками, а они ждали не их. Они ждали самого дорогого, чего у них не было, и вот как раз этого я не могла им дать. Потом мне сказали, что во всем детском доме лишь десять сирот, а остальные сироты при живых родителях. Это стало для меня настоящим шоком – их родителей лишили родительских прав.
