Увы, римлянин, которого пытали четверо воинов, не был Тубероном. Судя по валявшимся на земле доспехам и шлему, это был рядовой легионер. Какие раны он получил в бою, этого Арминий не узнал, так как у солдата был отрезан язык. Его перемазанный кровью рот исторгал пронзительные вопли, а сам он стоял на коленях, в мольбе воздев к своим мучителям руки.
Воины же так увлеклись, что не заметили Арминия. Узипеты. Что ж, ничего удивительного. Пока воины других племен отсыпались после похмелья, узипеты принялись мстить за неудавшийся набег на правый берег.
– Не понимаю, что ты там лопочешь, – с издевкой произнес один из воинов.
– По-моему, он просит назад свой язык, – заявил другой, с гривой черных волос. С этими словами он помахал перед носом несчастного кровавым ошметком. Солдат отпрянул и закричал еще громче.
– Ну, наконец-то, змееныш, ты перестал шипеть, – сказал Черноволосый.
Трое приятели расхохотались. Черноволосый посерьезнел первым.
– Держите его! – приказал он.
Два его приятеля схватили легионера за плечи. Черноволосый тем временем извлек из торбы у себя на поясе иголку с ниткой и, сосредоточенно насупив брови, принялся зашивать несчастному солдату губы. Тот зашелся в душераздирающем крике и попытался вырваться. Черноволосый огрел его кулаком по голове.
– Хочешь, чтобы я заодно вырвал тебе глаза?
Легионер в ужасе замотал головой – нет!
– Тогда сиди смирно и не дергайся!
Черноволосый возобновил шитье. Что удивительно, легионер нашел в себе силы терпеть, лишь изредка издавая сдавленные стоны. Закончив работу, узипет отложил нитку с иголкой и довольно потер руки.
– Оно, конечно, получилось кривовато, но в целом неплохо. Что скажете?
– Когда в следующий раз у меня порвется туника, я буду знать, к кому обращаться, – пошутил его товарищ.
– Привет! – окликнул их Арминий.
Воины обернулись. Узнав Арминия, они приветствовали его как героя. Он спешился. Воины похлопали его по спине и осыпали похвалами.
– Видел, как мы его? – спросил Черноволосый, большим пальцем указав на легионера у себя за спиной. Тот тяжело повалился на землю. В глазах его застыл ужас, тело сотрясали рыдания. От боли он обмочился.
– Да, – сказал Арминий.
– Следующими будут глаза, – сказал Черноволосый. Легионер испуганно замычал. – Обещания римлянину ничего не значат, болван, – усмехнулся его мучитель.
Скрыв свое отвращение за широкой улыбкой, Арминий пообещал доставить узипетам еще римлян. Они это оценят.
– Ладно, не буду вам мешать, – произнес он, когда те снова переключили свое внимание на легионера. Все четверо так увлеклись, что лишь едва кивнули в ответ.
Не успела лошадь Арминия сделать нескольких шагов, как лесную тишину прорезал очередной вопль. Испуганная лошадь замотала головой. Кое-как успокоив ее, Арминий поехал прочь, стараясь не обращать внимания на крики у себя за спиной. Наконец они стихли. То ли причиной тому стало расстояние, то ли римлянин умер, Арминий не знал. Да и не хотел знать.
Прошел час, а может, и два, но третий орел так и не обнаружился. Арминий поймал себя на том, что всматривается в лица мертвецов. Интересно, Флав жив или нет? Несмотря на всю свою нелюбовь к брату, он надеялся в душе, что тот жив. Впрочем, этого ему никогда не узнать. Отныне левый берег Ренуса для него заказан. Если Флав жив – он никогда не ступит на правый. С этого дня мой брат для меня мертв, решил Арминий и дал себе слово больше о нем не думать.
Он нашел место, где Вар совершил самоубийство, и почерневший клочок земли, где его адъютанты пытались – безуспешно – предать огню его останки. Херуск насчитал тела не менее тридцати центурионов. Тулла среди них не было. Арминий ощутил нечто вроде благодарности. Ему хотелось надеяться, что Тулл в числе той горстки, кому, по слухам, удалось уйти живыми. И все же ему не давала покоя мысль о том, куда мог подеваться орел. Вдруг его унесли с собой спасшиеся легионеры?
Арминий в задумчивости жевал щеку и потому не сразу заметил, как от тела под копытами его лошади взлетел ворон. Его сердитое, резкое карканье испугало бедное животное, и оно встало на дыбы. От неожиданности Арминий, словно мальчонка, впервые севший в седло, полетел на землю и, разбрызгивая коричневую грязь, шмякнулся в нее пятой точкой. Лошадь между тем дала стрекача. Арминий сердито посмотрел ей вслед. Ворон же уселся на соседнюю ветку и, время от времени довольно покаркивая, принялся наблюдать за ним. Кар! Кар! Кар!
Арминий посмотрел на тело, которое тот только что клевал, – легионера с одним глазом. Второй, по всей видимости, стал добычей нахальной птицы.
– Помешал твоему обеду? – спросил он у ворона.
– Каррр! – раздалось в ответ.
– Ладно. Ухожу. – Арминий поднялся на ноги. Не иначе как Донар решил напоследок сыграть шутку, подумал он. Что ж, имеет полное право. Его птица. Его тело. Его победа.
До лагеря неблизкий путь. Но что поделать, если он хочет переодеться в чистое. Что касается марсов, он придумает для них другой подарок. Например, пара штандартов когорт и изображение Августа. А что? Очень даже неплохо.
Краем глаза Арминий заметил какой-то металлический блеск. Повернув голову, он увидел тело. Оно лежало в тридцати шагах от него, уткнувшись лицом в болотную жижу. Очередной труп. Но затем он обратил внимание на плащ и видневшиеся из-под него пластины доспехов. Обычно такие носили только центурионы и знаменосцы. Кстати, ни те, ни другие обычно не убегали. Терзаемый любопытством, Арминий подошел по чавкающей грязи ближе. Подумаешь, его сапоги уже и без того грязны!
Шлема рядом с телом не оказалось – судя по всему, легионер его выбросил, чтобы не привлекать к себе внимания. Следов надругательств Арминий не обнаружил. Интересно, от чего же он тогда умер? Ответ Арминий получил, перевернув тело на спину. В левом бедре солдата зияла глубокая колотая рана. Все понятно: скончался от кровопотери. Или же захлебнулся, упав лицом в грязь.
Оставался вопрос: кто перед Арминием – центурион или знаменосец? С другой стороны, какая разница. Все равно теперь это пища воронам, подумал херуск, ногой переворачивая мертвеца обратно лицом вниз. Его пальцы больно наткнулись на что-то твердое. Это явно не тело и даже не доспехи. Удивленный настолько, что даже забыл выругаться, Арминий потянул за плащ. Ему не сразу удалось развернуть складки мокрой шерсти. Сердце его билось, как будто перед сражением. Наконец плащ упал в грязь, а его взгляду предстали вскинутые вверх крылья золотого орла. Ощущая в руке приятную тяжесть, Арминий гордо воздел штандарт. Это боги послали ему орла прямо в руки. Он поднял взгляд. Ворон по-прежнему сидел на суку, наблюдая за ним.
Арминий поежился. Никогда еще черная птица не казалась ему посланником самого Донара, как сегодня. Никогда еще он не получал такого весомого свидетельства того, что бог грома на его стороне. Арминий молча, но страстно вознес благодарность богу. Теперь ему все под силу! Донар поможет ему очистить Германию от римской скверны.
