Шагнув внутрь, он довольно отметил про себя, что его требование выполнено и полотняные ширмы, закрывавшие алтарь и стоявшие в нем штандарты, раздвинуты. В алтаре горели дополнительные светильники, приковывая взоры присутствующих к блеску золота и серебра. Понятное дело, что предметом всеобщего внимания был в первую очередь золотой орел – бесценный талисман Восемнадцатого легиона. Буквально все в этой птице, начиная от ее элегантных форм до вскинутых вверх крыльев и молний в когтях, требовало к себе уважения. Уважения к самому орлу, к легиону. К Риму.
Рядом с низкой центральной платформой стояла группа офицеров: трибуны и десять старших центурионов, в том числе и примипил Марк Целий. Как и Вар, все до единого были в парадной форме. В числе присутствующих были Туберон и Тулл. Однако Вар не удивился, увидев, что они стоят как можно дальше друг от друга. Письменные отчеты, которые он потребовал от них по возвращении патруля, свидетельствовали об их взаимной неприязни. Вар поймал себя на том, что Туберон снова его раздражает. Несмотря на обвинения в пьянстве, которые трибун выдвинул против центуриона, было ясно, как солнечный день, что мнение трибуна предвзятое и ни на чем не основано. Более того, погибли четыре ни в чем не повинных варвара.
Стоило Вару подумать об этом, как он ощутил во рту кислый привкус. Будь Туберон рядовым солдатом, наместник для начала приказал бы его выпороть; будь младшим офицером или центурионом, понизил бы его в звании. «Ну почему этот щенок – старший трибун, а его семья в фаворе у самого Августа?» – кипятился про себя Вар. Наложи он на Туберона серьезное наказание – и его, Вара, голову ждут большие неприятности от самого императора, а это ему нужно меньше всего. И какая разница, сколько там погибло этих варваров… Семьи погибших юношей наверняка удовлетворятся внушительной денежной компенсацией и обещанием, что подобное не повторится.
Заметив Вара, Туберон попытался заговорить с ним, однако, увидев, как тот яростно тряхнул головой, мгновенно закрыл рот.
– Если я прикажу тебе, ты согласишься с тем, что весьма сожалеешь о случившемся, – пробормотал Вар. – Это трагедия, и семьи погибших должны получить компенсацию. От извинений, однако, воздержись. Ты меня понял?
– Да, наместник, – ответил Туберон. – Я…
Вар махнул рукой, показывая, что разговор окончен.
– Тулл, можно тебя на минутку?
– Слушаюсь, наместник, – отсалютовал центурион.
От Вара не скрылось, как гневно сверкнул глазами Туберон, когда Тулл встал рядом с ним на платформе. Вар окинул его взглядом с головы до ног и остался доволен. Центурион был тверд и надежен, как бастионы лагеря. А также мужественен и храбр – свидетельством чему служили украшавшие грудь фалеры и серебряные браслеты на руках.
– Я прочел твой отчет, центурион.
– Понятно, – уклончиво ответил Тулл.
– И, разумеется, отчет Туберона. Трибун обвинил тебя в том, что накануне ты перепил и на следующий день был не способен выполнять свои обязанности. По его словам, если б ты быстрее отреагировал на его приказ, жертв было бы гораздо меньше. – Вар на мгновение умолк, после чего задал главный вопрос: – Насколько обоснованно его обвинение?
– Не отрицаю, я накануне выпил. Нас пригласил на ужин префект Цедиций. Если не ошибаюсь, ты знаком с ним лично.
– Верно. Прекрасный офицер.
– А также большой любитель вина.
Вар кашлянул.
– Не стану спорить.
Тулл, похоже, остался доволен его ответом.
– Тем не менее я не скажу, что был не способен выполнять свои обязанности. До происшествия с узипетами все шло гладко. Что подтвердят и другие центурионы.
Вар уже поговорил с офицерами, участниками злополучного патруля, но не стал упоминать об этом в разговоре с Туллом. И уж тем более – того, что их показания совпали с показаниями центуриона. Кто поручится, что эти офицеры говорят правду? Вдруг они просто покрывают своего любимого начальника?
– Туберон тоже ужинал с тобой у Цедиция?
– Да, а также Марциан, командующий гарнизоном в Ализо. Трибун пришел в сильное возбуждение, услышав про угонщиков скота.
– Повстречать их вживую – это ли не мечта любого юного офицера? И много он выпил?
– Не помню.
– Понятно. – Вар даже улыбнулся столь откровенной лжи. – А на следующее утро? Каково было его состояние?
– Как мне показалось, самое обычное, – взгляд Тулла был устремлен куда-то за плечо Вару.
Наместник тем временем сделал для себя ряд выводов. Туберон напился так же, как и Тулл. Однако, не имея опыта застольных возлияний, на следующий день чувствовал себя паршиво. В отличие от трибуна, центурион, с его богатым питейным опытом, наутро страдал лишь легким похмельем, не более того. Обвинения Туберона в адрес Тулла были грубой попыткой прикрыть собственную ошибку. Несмотря на обвинения в свой адрес, чреватые для него наказанием, Тулл был не готов отплатить трибуну той же монетой. Все это многое говорило о характере каждого из них. Вар отлично представил себе, как все было.
– Спасибо, центурион. Ты свободен.
До того, как прибыли вожди узипетов, наместник поставил Валу, шестерых трибунов Восемнадцатого легиона и примипила рядом со входом в алтарь. Тулл и другие центурионы выстроились перед возвышением. Почти два десятка старших офицеров при полных регалиях застыли под сенью статуи Августа. Один их вид был призван внушить варварам страх и трепет.
Еще полцентурии легионеров Первой когорты выстроились вдоль стен зала. В алтаре поблескивали штандарты. Вар остался доволен. Битвы часто выигрывает тот генерал, который лично выбрал поле сражения и обратил себе на пользу его особенности. Здесь он достиг и того, и другого. Теперь ему осталось лишь задействовать силу – в данном случае сло́ва. И если Туберон поведет себя осмотрительно, то победа им обеспечена.
Спустя несколько минут дежурный опцион привел в зал делегацию узипетов и… Арминия. Со стороны вождя херусков это было верхом дерзости. Но нет, этот наглец зашагал дальше, прямо к офицерам Вара.
– Спасибо, что пригласил нас к себе, наместник.
Вару ничего не оставалось, как ответить на его приветствие.
– Узипеты недовольны, – тихо произнес на латыни Арминий.
– Я сделаю все для того, чтобы они успокоились, – огрызнулся Вар. – Для этого и существует римское правосудие.
Их разговор на этом прекратился – опцион счел нужным официально представить пришедших вождей. Арминий отошел и встал рядом с ними. Вар попытался сдержать гнев.
– Добро пожаловать в Ветеру, – произнес он. – Мое имя Публий Квинтилий Вар. Я – наместник императора в провинции Германия. – Заметив пустые взгляды большинства пришедших, он спросил: – Среди вас кто-то говорит на латыни?
Лишь два человека кивнули.
– Я могу переводить, – сказал тот, что стоял ближе – худой как щепка, с гривой рыжих волос.
