Но Ренн-ле-Шато — еще не весь Разе. Это даже не древняя Реда. В этом странном и великолепном краю есть и другие места. Нет одного-единственного Ренна, их два. Зачем забывать о Ренн-ле-Бене, который по всей видимости был местом отправления культа во времена галлов и который хранит много тайн, пусть даже для них свойственно характерное качество тайн — безмолвие? Правда, по публичной известности аббат Соньер, кюре Ренн-ле-Шато, полностью затмил аббата Буде, кюре Ренн-ле-Бена, своего собрата и все-таки друга, который напрасно вел простую жизнь, исключающую всякую скандальность.
Было бы ошибкой пренебречь Ренн-ле-Беном. Это удивительный маленький курорт, источенный временем, который медленно разваливается при безразличии нескольких курортников, еще приезжающих «лечиться на водах»
[20]. Это маленькое селение, укрытое в долине, в зеленой ложбине, контрастирующей с бесплодностью соседнего плато, наделено странным очарованием, совершенно устарелым, во вкусе былого времени, по которому испытываешь ностальгию, не лишенную приятности. Там чувствуешь себя в другом мире, в другом веке, в уютной тишине, которую нарушает единственно шум водопадов Сальса: река протекает через весь город, кстати напоминая нам о существовании многочисленных соленых источников.
В Ренн-ле-Бене действительно есть теплый источник, называемый «Ванна королевы», и предание утверждает, что он назван так в честь королевы Бланки Кастильской, приезжавшей сюда лечиться. Эта вода с температурой 41° имеет явственно соленый вкус, и анализ показывает довольно высокое содержание хлористого натрия. Немного дальше, в источнике Магдалины, или Годы, к соли добавляется серный компонент. Известно, что в окрестностях источников соленых вод в галльскую эпоху были важные места отправления культа, о чем свидетельствуют Соленые источники в Сен-Пер-су-Везле в Бургундии или Саленс («солончаки») в Юре, недалеко от подлинной Алезии, которая была крепостью-святилищем. Это подтверждает, что Ренн-ле-Бен играл роль настоящего религиозного центра всего Разе. Память этих мест хранит странные образы: опять-таки Бланки Кастильской, за которой возникает тень Белой дамы, некогда называемой Феей вод и жившей в пещере, — фольклорный образ древней богини друидских времен; образ Марии Магдалины, совершенно неясного персонажа, легенда о которой дает повод к комментариям, способным увести очень далеко; наконец, образ божества, известного благодаря Цезарю, который назвал его Аполлоном, а на самом деле это не солнечный бог, а Аполлон Граннос (его имя отражено в названии «Гранес»), соответствующий ирландскому богу Дианкехту, который для исцеления раненых и воскрешения мертвых создал, согласно эпическому рассказу на гэльском языке, «Источник здоровья»
[21].
И потом, церковь тоже заслуживает, чтобы в нее заглянули. Войдя под ее свод, ощущаешь, что находишься действительно в месте сосредоточения и молитвы, а не на дешевом базаре, как в Ренн-ле-Шато. Эта церковь отличается простотой, которая граничит с янсенистской строгостью. В основном отреставрированная, поддерживаемая в хорошем состоянии и не связанная со множеством измышлений, она кое-что говорит тем, кто умеет ее слушать. И тем, кто умеет смотреть. Ведь здесь есть очень странная картина, достаточно старинная, которая изображает «Христа с зайцем»
[22]. Это живописное изображение, подаренное церкви Полем-Юрбеном де Флери: подобных произведений дарители преподнесли храмам немало. Но «Христос с зайцем» едва ли был случайным подарком. К тому же отмечено, что это немного измененная и, главное, обращенная в другую сторону копия полотна Ван Дейка 1636 года, хранящегося в Музее изящных искусств в Антверпене.
Что касается кладбища, то на нем есть курьезная могила, вернее, двойная могила: на самом деле здесь обнаружили две гробницы, приписываемые одному и тому же лицу — донатору картины Полю-Юрбену де Флери, причем даты его рождения и смерти, выбитые на памятниках, совершенно не совпадают, а надпись гласит: «Il est passé en faisant le bien» («Он прошел, творя добро») — здесь бесспорно чувствуется розенкрейцерское влияние. Чем объясняется это умышленное несовпадение дат? Чем объясняется существование двух могил одного и того же человека? Которая из них настоящая? Все эти вопросы должны бы задать себе те, кто ищет «сокровище».
Северней, на дороге из Куизы в Арк, на территории Пейроля, есть одинокая могила, которая также вызывает много споров. Похоже, ее облик художник XVII века Никола Пуссен использовал для картины «Аркадские пастухи», хранящейся в парижском Лувре. На ней виден тот же пейзаж, та же форма памятника, и пастухи у художника расшифровывают ту же надпись: Et in Arcadia ego, что буквально значит: «Я родился в Аркадии». Та же надпись якобы находилась на одной могиле в Ренн-ле-Шато — могиле маркизы д’Отпуль, но аббат Соньер якобы уничтожил ее, соскребя с камня. Все это очень запутано. Любители тайн объясняют, что Никола Пуссен, который был посвященным (во что?), намеренно изобразил эту могилу. Но анализ показывает, что скорее произошло обратное: могила на аркской дороге была сфабрикована в соответствии с картиной Пуссена. Это подделка. Но этот вывод ничего не дает, потому что можно спросить: зачем была нужна эта подделка? Тем более что существует картина Пуссена, что она очень загадочна и в ее происхождении много неясного.
В 1656 году Никола Фуке, тогда супериндентант финансов Людовика XIV, поручил аббату Луи Фуке, своему младшему брату, связаться в Риме с художником Никола Пуссеном, которому тогда было шестьдесят два года, и заказать ему картину. В ответе суперинтенданту аббат сообщил, что Пуссен согласился, но задумал кое-что, чего нельзя открыть в письме. И выражения в этом письме, если только это не фальшивка (в истории Разе столько фальшивок, что доверять нельзя ничему), довольно любопытны. На самом деле аббат пишет о «вещах, о которых я вскоре смогу рассказать Вам подробно, которые, согласно г-ну Пуссену, дадут Вам преимущества, каковых с великим трудом добивались от него короли и которых, по его словам, может быть, никто в мире не обретет в грядущие века…» А ведь, как известно, в 1661 году Никола Фуке по приказу короля будет арестован и заменен Кольбером — по причинам, которые никогда не были по-настоящему выяснены.
О чем же идет речь? Что это за вещи, благодаря которым Фуке мог бы получить преимущества над королем Людовиком XIV? Следите за моими рассуждениями: генеалогии, заверенные печатью Бланки Кастильской и подтверждающие существование меровингской линии, недалеко. Это и есть «сокровище»? Мы явно ходим по кругу. К тому же известно, что Кольбер приказал провести определенные разыскания в местных архивах, а также произвести раскопки. В таком случае не слишком важно, появилась ли могила до или после картины Пуссена: в проблеме это ничего не меняет.
