Другая деталь, отсылающая нас к катарам, — это вопрос, который должен задать Парцифаль, чтобы излечить раненого Короля-Рыбака. В других версиях этой легенды герой ради спасения правителя обязан разгадать тайну Грааля, однако перед Парцифалем стоит более простая задача. Он всего лишь должен спросить: «Король, отчего ты страдаешь?» Это выражение идеального сочувствия, доставшееся в наследство от далекого буддизма: благодаря ему душа сможет пробудиться, покинуть свою телесную темницу и, наконец, получить доступ к радости в царстве Света. Ритуал, упомянутый Вольфрамом фон Эшенбахом, разумеется, не христианский и тем более не кельтский: вне всякого сомнения, перед нами катарский обряд, напоминающий consolamentum. В отличие от других версий легенды, излеченный Парцифалем Король-Рыбак не умер — напротив, Анфортас помолодел и посвятил себя служению Граалю. Король был ранен в гениталии (поскольку злоупотреблял ими), однако Чистота Парцифаля возродила его.
Пожалуй, с этой точки зрения нужно рассматривать и Эсклармонду из пиренейских легенд, бытовавших в том числе и в окрестностях Моисегюра. Это Белая Монахиня, синтез античной богини начал и исторического персонажа Эсклармонды де Фуа, погибшей во время холокоста 1244 года. По легенде, Эсклармонда выходит из озера, в котором она обитает, и бродит вдоль стен Монсегюра. Неподалеку от него, в Монферье, рассказывают любопытную историю, напоминающую одну из галльских легенд
[56]: однажды некий крестьянин женился на фее, которая делала все, чего бы он ни пожелал. Однако она поставила одно условие: супруг не должен был называть ее «fado», то есть «феей» (или «безумной» — второе значение этого слова). Разумеется, запрет был нарушен, и фея, превратившись в голубя, улетела. Затем крестьянин заметил, что каждый день во время его отсутствия фея возвращалась, но как только он входил в дом, она вновь исчезала, превращаясь в голубя
[57]. В этой истории легко узнать миф о Мелюзине, однако фея не становится змеей-драконом, а принимает облик птицы, что более соответствует северной мифологической традиции. Точнее, она становится женщиной-голубем. Известно, что в окрестностях Монсегюра находили голубей, сделанных из камня или глины; один из них находится в Юсса-ле-Бен, а второй — в самом Монсегюре
[58]. В этом случае на ум приходит не только голубь, каждую Страстную пятницу приносящий гостию на Камень-Грааль, но и изображение Святого Духа в катарской традиции, а также гугенотский крест, к нижнему треугольнику которого крепится подвеска в виде голубя с распростертыми крыльями, — и все это связано воедино с голубем, приносящем Ною оливковую ветвь. Такие совпадения говорят о многом.
Вольфрам фон Эшенбах утверждал, что манускрипт, найденный Киотом Провансальцем в Толедо, составил некий Флегетанис: это был еврей, ведущий свой род от Соломона, однако отцом его был араб. Нет ли в этом сообщении скрытого намека на иудейское происхождение Кретьена де Труа? Имя Флегетанис появилось путем игры слов: это «искаженная транскрипция „Falak-Thani“, арабского выражения, обозначающего второе небо, небо Меркурия-Гермеса, находящееся под защитой „вестника богов вместе с S. Aïssa“, то есть под охраной Иисуса. Это второе небо… управляет жизнью и духовным знанием»
[59]. Вольфрам не выказывает особого расположения к Флегетанису, «поклонявшемуся корове, которую он принимал за бога» (указание на тавроболический культ, относящийся к митраизму). Однако Флегетанис «умел предсказывать исчезновение каждой звезды и момент ее возвращения на небосвод»: таким образом, Вольфрам фон Эшенбах делает из него астролога. Итак, речь идет об образе, имеющем отношение к переселению душ, что вполне соответствует верованиям катаров.
Однако есть еще более точные соответствия. По словам Вольфрама, «существовал некий предмет, называвшийся Граалем: об этом имени поведали Флегетанису звезды. Часть ангелов доставила Грааль на землю, но сами ангелы вернулись к звездам, поскольку были слишком чисты, чтобы остаться внизу». Помимо этого, Вольфрам утверждает, что эта история осталась Флегетанисом непонятой (потому что он был язычником), тогда как христианин Киот Провансалец, узнав о явлении ангелов, решил, что Грааль был доверен «крещеным христианам, столь же чистым, как и сами ангелы». Тогда «Киот, этот мудрый учитель, начал искать в латинских книгах, где же мог обитать столь чистый народ, достойный того, чтобы стать хранителями Грааля. Он читал хроники королевства Бретани, Франции и Ирландии и множество других, пока не нашел то, что искал, в Анжу».
Появление в этой истории графства Анжуйского неслучайно: долгое время оно находилось во власти династии Плантагенетов, правителей Англии и покровителей Бретани. Благодаря им легенды о рыцарях короля Артура и Святом Граале получили широкое распространение, а аббатство Гластонбери стали принимать и за мифический остров Авалон, и за таинственный замок Грааля. Однако почему Вольфрам фон Эшенбах особо выделил три страны: Бретань, Францию и Ирландию? Вероятно, таким образом он решил указать на очевидный кельтский след в теме Грааля. Но что думать об этом «чистом народе, достойном того, чтобы стать хранителями Грааля»? Кто они — катары, тамплиеры или иные «избранные» народы? Заметим, что среди перечисленных Вольфрамом стран Германия не названа, однако упоминание об «избранности» предопределило судьбу этой версии… Впоследствии ее смысл стал обрастать еретическими коннотациями, что более всего проявилось в позднейших ее продолжениях, тяготеющих ко всякого рода арийской мистике: хранители Грааля превратились в непримиримых хранителей расовой чистоты, устраняющих все чужеродные элементы, не допущенные к тайне Грааля.
Тем не менее, несмотря на все инородные детали, рассказ Вольфрама фон Эшенбаха построен по той же схеме, что легла в основу романа Кретьена де Труа. «Сын вдовы» Парцифаль в один прекрасный день покидает мать, ради того чтобы стать рыцарем при дворе короля Артура. Его приключения мало чем отличаются от авантюр Персеваля или Передура из уэльского эпоса: он попадает в таинственный замок, видит знаменитую церемонию Грааля, но не задает нужного для излечения короля вопроса — после чего, уехав из замка, узнает правду о Граале и умножает усилия, чтобы вернуться в замок и излечить Короля-Рыбака. Как и Персеваль, он встречает на своем пути наставника — отшельника, оказавшегося вдобавок его дядей по материнской линии. От него Парцифаль получает необходимые сведения о Граале.
Имя этого отшельника — Треврицент. В версии Кретьена де Труа он излагает Персевалю общеизвестные истины, в то время как Вольфрам фон Эшенбах коренным образом меняет его речь, добавляя в нее невероятно длинные экскурсы с указаниями, порой противоречащими друг другу. Выполняя функции наставника, Треврицент вводит героя в курс дела, объясняет причины того или иного явления — и при этом искажает некоторые факты (проще говоря, лжет, в чем сам же и признается).
