«Наверняка оба пусты».
Вакс все равно нажал на спусковые крючки. Пистолеты щелкнули.
Бандит в ужасе отпрянул и замер.
– Он пустой! Шевелитесь! Он беззащитен! – крикнул он и ринулся вперед.
Вакс бросил оружие.
«Интересно, почему это они решили, что я опасен только с пистолетами в руках?»
Он сунул руки под плащ и отвязал от пояса веревку. Разжал пальцы, позволив веревке свободно разматываться. Крюк Ранетт звякнул, ударившись о мостовую.
Услышав этот звук, находившийся ближе всех бандит нервно сжал дуэльную трость.
– Смотри, как это делали раньше, – проговорил Вакс.
Он дернул веревку – крюк взметнулся вверх – и толкнул алломантией в сторону противника; струившаяся сквозь пальцы веревка не задерживала движения крюка. От удара треснули ребра. Вакс рванул веревку назад, держа ее, как натянутый поводок, и раскручивая крюк в воздухе. Снова толкнул, сразив поднимавшего арбалет.
Вакс присел, раскручивая веревку, потом ослабил тягу – веревка, взволновав туман, взлетела по большой дуге; толкнул алломантией, и крюк, миновав одного нападавшего, вонзился в грудь другому. Рванул крюк на себя, задев по бедру противника, который замахивался дуэльной тростью. Тот упал.
Поймав крюк одной рукой, Вакс повернулся и толкнул его в плечо еще одному бандиту. Резким движением вырвал и снова толкнул, целясь прямо в лицо.
«Готов!»
Притянув крюк, Вакс завертелся в поисках очередного противника.
Последний из нападавших подобрал с земли и нацелил на Вакса алюминиевый пистолет:
– Круг передает свое почтение, зако…
Договорить он не успел – возникшая позади тень всадила ему в спину нож.
– Вот тебе совет, малыш, – проговорила Ме-Лаан. – Острить надо после того, как твой враг отдал концы. Вот как я сейчас. Видишь, как это просто? – И она пнула убитого.
Вакс огляделся – на земле лежали поверженные и стонущие противники. Он крепче сжал веревку. Эти снайперы на крышах могли поменять позиции и вскоре начать стрельбу.
– Надо пошевеливаться. Мне кажется, Кровопускательница собирается убить лорда Хармса, отца моей невесты.
– Проклятье! – выругалась Ме-Лаан. – Хочешь забраться на крышу и попытаться достать тех снайперов?
– Нет времени, – прошептал Вакс. – Ты ступай туда. – Он махнул рукой вдоль улицы. – А я пойду в другую сторону. Если выберешься, отправляйся в «Кубок советника», таверну на Идден-уэй. Встретимся там после того, как я побываю у лорда Хармса. Если я или кто-то, кого я пошлю, заговорит с тобой, произнеси фразу «сплошь желтые штаны».
– Заметано.
– Удачи!
– Не мне нужна помощь, законник. Я-то практически пуленепробиваемая. – Ме-Лаан одарила его чем-то вроде насмешливого салюта и, припустив вдоль по улице, скрылась в тумане.
Вакс поднял Виндикацию, но не вложил в кобуру. Взвалил на плечо ближайший труп – предварительно напихав в его карманы патронов. Потом снял свой оружейный пояс. Вакс не знал, есть ли среди снайперов металлорожденный, который может следить за металлическими линиями в тумане.
Просто на всякий случай законник толкнул труп алломантией, зашвырнув его куда-то в туман. Собственный оружейный пояс он отправил в полет вдоль улицы и побежал следом, с помощью алломантии снова подбрасывая его вверх, едва тот начинал падать. Раздался выстрел, но Вакс не смог понять, где засел стрелок. Не знал он и в кого целился снайпер – в труп, в пояс или в него самого. За первым выстрелом последовал второй.
Вакс вырвался из переулка, схватил с земли пояс и прыгнул. Взмыл над набережной, а потом погрузился в ледяную черноту канала. Пистолеты потянули вниз, туманный плащ расплылся во все стороны.
Оставаясь под водой, Вакс алломантией оттолкнулся от причальных колец на обоих берегах. Большинство стрелков, включая даже достаточно опытных, недооценивали задерживающую способность целого фута воды. Оставаясь посреди русла и не выныривая, Вакс плыл по каналу, точно рыба, идущая вниз по течению, продолжая отталкиваться от новых и новых попадавшихся на пути причальных колец. В какой-то момент зацепил дно проходившей сверху лодки, но продолжал толкать алломантией, молясь, чтобы не врезаться во что-то на глубине.
К моменту, когда стало не хватать воздуха, Вакс одолел несколько кварталов. Он с шумом вынырнул и, кашляя, выполз на берег; с трудом забрался на прогулочную часть набережной. Поднялся, шатаясь. Никто в него не выстрелил, и это был добрый знак.
Задержавшись лишь для того, чтобы перевести дыхание и кое-как перевязать руку, законник взлетел в небо и направился к особняку Хармсов.
12
– Это хорошо, – сказал Уэйн, держа перед собой блокнот. – Выходит, ты уверена, что этот парень вел себя как обычно? Ничего странного в нем не было?
Служанка покачала головой. Она сидела, обхватив себя руками за плечи. Когда завершился панический исход богатеев, они наконец-то сумели спуститься с верхнего этажа. Губернатор, окруженный кольцом телохранителей, находился слева от Уэйна; несколько мощных электрических фонарей освещали туманную ночь.
Лужайка перед небоскребом опустела. Хотя вот-вот должна была вернуться Мараси и привести с собой констеблей. В ожидании их Уэйн ощущал себя единственным слугой правопорядка в округе. Брр, жуть какая.
– У меня к тебе еще вопрос. – Он снова повернулся к женщине.
– Да, офицер?
– Где ты купила эти туфли?
Служанка удивленно моргнула, потом посмотрела себе на ноги:
– Э-э… мои туфли?
– Да, твои туфли. Они весьма удобные, как я погляжу Лишняя пара черных тапочек никогда не помешает. Они, ржавь их побери, для всего годятся.
Женщина перевела взгляд на Уэйна:
– Вы мужчина.
– Ну еще бы, – согласился тот. – Проверял, когда в последний раз ходил отлить. Ну так что с туфлями?
– Купила в лавке Руссо. Третий октант, Иомен-стрит. – Помедлив, служанка прибавила: – На той неделе там была распродажа.
– Будь я проклят! – воскликнул Уэйн. – Это мило. Спасибо, можешь идти.
Женщина одарила Уэйна тем взглядом, каким люди смотрели, похоже, на него одного, – он толком не разобрался, что означает этот взгляд. Ну и ладно. Уэйн записал название лавки. Если придется еще раз надеть те жуткие тапки из ящика с маскарадными принадлежностями, он, наверное, с ума сойдет.
Сунув в рот шарик жвачки, Уэйн неспешно двинулся к скопищу охранников, на ходу просматривая свои заметки.
«Этот слуга наверху, – подумал он, постукивая по блокноту карандашом, – не был кандрой».
