Вакса пробрал озноб.
– Ладно, – согласился он. – Так и сделаю.
– Ржавь, – прошептала Мараси. – Вы вроде сказали, что нам не стоит вас бояться.
– Меня? – удивилась кандра. – Я безобидна. – Она махнула служанке и указала на свою кружку. – Я совсем не такая чокнутая, как Паалм.
– Отлично. – Вакс посмотрел на Уэйна. – Ты выглядишь обеспокоенным.
– Я? – переспросил Уэйн, трудившийся над четвертым этажом своей башни. – Прости. Пытался придумать, как напоить всех жителей города.
– Я… я даже не стану спрашивать. – Вакс схватил несколько подставок, которые бросила на стол проходившая мимо служанка – видимо, заметила, что посетители с ними играют, – и начал строить собственную башню. – Итак, надо вытащить штырь. Как?
– Самый простой способ – позвать меня, – ответила Ме-Лаан. – Я могу его вытащить. Но если меня рядом нет, не ждите. Ломайте ей кости, начинайте их вытаскивать наружу и в конце концов найдете штырь. Впрочем, для подобного нужен сильный желудок.
«Отлично…»
– Есть какой-нибудь способ отличить кандру? Может, по ранам, которые выглядят как-то особенно? Или по крови?
Ме-Лаан покопалась в кармане.
– Сменив облик, мы его закрепляем и превращаемся в соответствующего человека. У нас течет кровь, и если отрезать палец, его отпечаток останется отпечатком того, кого изображает кандра. Даже другой кандра с трудом отличит самозванца. Ты что, не читал «Историю мира»?
– Несколько раз, но главы про кандра немного скучные.
– Вот сейчас было обидно.
– Значит, ты слишком мало выпила, – заметил Уэйн, закончивший пятый этаж.
Вакс покачал головой и сосредоточился на втором.
– Как бы там ни было, – продолжала Ме-Лаан, – мы уже сталкивались в прошлом с проблемой определения других кандра. И кое-что придумали на всякий случай. Те из нас, кто наиболее склонен к науке, сделали вот это.
Она выложила два металлических шприца с иголками длиной примерно в ширину мужской ладони. Вакс взял один шприц.
– Впрысни это в кандру, и жидкость заставит ее ненадолго изменить облик. Кожа сделается прозрачной и продемонстрирует ее истинную природу.
– Ловко, – оценил Вакс.
– Одна проблема, – прибавила Ме-Лаан. – Если ты сделаешь укол не кандре, это его убьет.
– Неудобно-то как, – пробормотала Мараси, изучавшая другой шприц.
– Ага, – согласилась Ме-Лаан. – Мы работаем над этим. Понятно, что они на крайний случай, но с их помощью можно ненадолго обездвижить кандру. Постарайся до того, как понадобится их применять, поймать ее на лжи. Она не будет владеть подлинными воспоминаниями человека, которого изображает. И наоборот, если у тебя на глазах тот, кто не является металлорожденным, воспользуется силой, это тоже будет уликой.
Вакс покачал головой:
– Подозреваю, что, если она сделает это при мне, я в любом случае превращусь в труп.
Компания умолкла. Вакс взял оба шприца и сунул в кармашек на оружейном поясе. Покосился на Мараси, которая быстро строчила в блокноте – знала, что позже он попросит копию разговора. Прибыла выпивка – плату за нее не спросили. Интересно, что тут такого натворил до его прихода Уэйн?
«И чем это нам поможет?» – глядя на рассыпавшуюся башню, подумал раздосадованный Вакс.
Оружие, которое можно использовать лишь в том случае, если он на сто процентов уверен, что видит перед собой самозванца? Такой пустяк… Кровопускательница могла быть кем угодно. Кровопускательница могла проявлять любую силу. Кровопускательница была древней, умной и коварной…
– У нее есть план, – сказал вслух Вакс. – Она не просто чокнутая, Ме-Лаан. Тут кроется что-то еще.
– Ты по-прежнему настроен ее убить, – со вздохом ответила кандра.
– Если придется. Почему ты колеблешься? Я-то думал, твои сородичи больше кого бы то ни было заинтересованы в решении этой проблемы.
– Она не проблема, – возразила Ме-Лаан. – Она личность. Да, я хочу, чтобы ее остановили. Ее необходимо остановить. Но… – Она откинулась на спинку скамьи и одним движением пальца разрушила маленькую башню из подставок. – Нас осталось так мало. Проклятье, да нас никогда не было больше пяти-шести сотен, и мы многих потеряли в дни, предшествовавшие Последнему Вознесению. Вообрази, если бы вся твоя раса состояла из трехсот человек, законник. Может, тогда ты бы и сам колебался, глядя на то, как один из сородичей вот-вот превратится в шлак.
– Не имеет значения, к какому племени принадлежит особь! – рявкнул Вакс. – Мне плевать, три сотни вас осталось или всего трое; когда один из вас начинает в моем городе прибивать людей гвоздями к стенам, я буду…
– Вакс, – перебил Уэйн, складывая шестой этаж из подставок под пивные кружки. – Проверь пульс, дружище.
Вакс перевел дух:
– Прости.
– Это что сейчас было, – ткнув карандашом сначала в Уэйна, потом в Вакса, спросила Мараси. – При чем тут пульс?
– Иногда, – откликнулся Уэйн, – Вакс забывает, что он человек, и начинает воображать, что он камень.
– Уэйн говорит это всякий раз, когда считает, что мне следует проявить побольше чуткости, – пояснил Вакс, принимаясь за строительство новой башни.
– Ну, ты ведь бываешь упертым, дружище.
– Сказал человек, который как-то раз собрал коллекцию из восьмидесяти разновидностей пивных бутылок.
– Ага, – с нежной улыбкой согласился Уэйн. – Я это делал главным образом ради того, чтобы бесить тебя. Вот так-то.
– Да ты шутишь.
Уэйн покачал головой:
– Сам возненавидел эти ржавые бутылки, но каждое утро ты ругался, натыкаясь на очередной ящик с ними, и это было так мелодично…
– Вы знаете, – сделав большой глоток пива, сказала Ме-Лаан, – вы двое совсем не похожи на то, во что меня заставили поверить.
– И не говорите, – заметила Мараси.
– Прежде всего, – продолжала кандра, – я понятия не имела, что малыш Уэйн настолько талантлив в строительстве сооружений из пивных подставок.
– Он жульничал, – сообщил Вакс. – Он склеил несколько подставок на нижнем уровне с помощью той штуки, которую жует.
Мараси и Ме-Лаан уставились на Уэйна, который ответил ухмылкой. Потом поднял свое сооружение и сбил верхние уровни, продемонстрировав, что нижние три действительно были склеены.
– Уэйн, – спросила ошеломленная Мараси, – тебе так сильно хочется произвести на нас впечатление?
– Дело не в том, чтобы кого-то впечатлить, – возразил Вакс. – И даже не в том, насколько высокую башню он соорудит, а в том, замечу ли я, как он мухлюет. Он всегда как-то жульничает. Но вернемся к насущному вопросу, Ме-Лаан. Твоя взбунтовавшаяся подруга-кандра что-то планирует. Если ее задумка обретет движущую силу, она проедется по нам и раздавит этот город.
