Глядя на мертвых и умирающих, Вакс опустил дробовик и попытался подавить мгновенно возникшее негодование. Выходит, Гармония видит его убийцей? Уничтожителем?
– И все же, – продолжил Тен-Сун, будто не осознавая, какое оскорбление он только что изрек, – не думаю, что Гармония возразит против моих действий. Эти бедные души… – Он присел и ощупал одно из существ, убитых Ваксом.
Когда кандра поднялся, в руках у него оказался тонкий металлический штырь – серебристый, длиной примерно в палец. Действительно ли он был красноватого оттенка, или дело лишь в крови? Вакс использовал стальное зрение и обнаружил, что луч от штыря идет слишком тусклый. Гемалургия.
– Один штырь, – проговорил кандра, переворачивая труп. – Еще бы один – и Гармония смог бы контролировать этих существ. Неужели всего один штырь способен вызвать подобную перемену? Этот уровень гемалургии превосходит мое понимание, законник.
Вакс покачал головой, проверяя, не оставил ли кого умирать медленной смертью. Одна из женщин оказалась жива – парализована выстрелом в спину. Она смотрела на Вакса, и разрез глаз был человеческим, но сами глаза – темными, чуждыми. Что же такое произошло с этими людьми?
Вакс приставил пистолет к ее глазнице и выстрелил, отправив пулю прямо в мозг. Потом зажмурился и… что? Вознес молитву Гармонии? Гармония не помог этим несчастным.
«Я кое-что сделал, чтобы помочь… – всплыли из памяти слова Гармонии, когда обращался к Ваксу в прошлый раз. – Я послал тебя».
Вакс не был уверен, что теперь этого окажется достаточно.
– Пообещай, что позаботишься о том, чтобы этих людей похоронили.
– Позабочусь, – пообещал кандра. Вдали раздался вой. – Сюда идут еще твари. Будем сражаться или убежим?
– Ты можешь нас вытащить? – спросил Вакс, перезаряжая дробовик.
– Попробую. Необычным способом, но все же выход есть.
– Тогда вперед, – сказал Вакс. – Это отвлекающий маневр, Тен-Сун. Существа набросились на нас лишь тогда, когда мы вышли из этой пещеры.
Тен-Сун кивнул. Его тело упало на пол, снова поглотив кости волкодава. Через несколько секунд он уже восстановился, не считая шерсти. Она начала прорастать из кожи, пока кандра шел к выходу, – появлялась волнами, когда тело Тен-Суна ее распределяло и выталкивало из себя.
Вакс схватил фонарь и побежал за Тен-Суном, который указывал дорогу.
– Вон он, ребята! – завопил Уэйн, указывая во тьму. – Я видел этого грязного копа вон там! Ступайте туда, а я зайду оттуда – так он окажется между нами, как в ловушке, точно вам говорю!
Сопровождавший его небольшой отряд, вооруженный гаечными ключами и метлами, разделился с радостными возгласами, извергая плевки и пылая жаждой мести. Уэйн подзуживал их, в то время как сам задом наперед отбегал в другую сторону Он остановился, наконец-то оказавшись в одиночестве, и покачал головой. Парни были не так уж плохи, пусть даже их совокупная смекалка равнялась смекалке кирпича.
Крутанув в пальцах дуэльную трость, Уэйн нырнул в переулок и, выйдя из него, снова оказался возле губернаторского особняка. К парадному входу не пошел – там собиралось все больше и больше сердитых людей, и кто-то мог узнать его после всего, что приключилось. На голове у Уэйна красовалась кепка разносчика газет, а другую шляпу он надежно припрятал в кустах по пути. Это было хорошо; новая шляпа ему, в общем-то, нравилась, но в остальном он чувствовал себя голым – закончился темпосплав. Ни крупицы не осталось.
А вот это было плохо. Теперь не остановить время, пока Вакс не передаст запасной флакон, который часто носил с собой.
Уэйн тихонько обошел вокруг особняка, намереваясь попасть к задней двери, где, как он надеялся, охранники должны были его пропустить. Он потерял время, слишком много времени, удирая от толпы. И никак не удавалось выбросить из головы зрелище бедного кандра, который таял у всех на глазах.
Ржавь. Он так и не понял, к какой стороне хочет примкнуть, но уж точно не к той, что готова на потеху публике плавить людей. В любом случае Уэйн решил пока держаться поближе к той стороне, которая не собирается его прикончить.
Идя неспешным шагом, он сунул в рот новый шарик жвачки. Приостановился. Вокруг клубился туман, впереди вздымался залитый белым светом особняк, похожий на столовую гору в Дикоземье. До ушей Уэйна донесся чей-то голос.
Говор был неправильный. Ошибка была малозаметной, но очень существенной.
И внезапно Уэйн понял, чей облик приняла Кровопускательница.
Вой раздавался издалека, но теперь казался более зловещим, чем во время первой погони, – потому что Вакс знал, кто издавал эти звуки. Если он выживет, надо будет как-то решить проблему с существами.
Тен-Сун остановился у стены, покрытой трещинами. Вакс поднял фонарь, приглядываясь. На шкуре волкодава виднелись проплешины.
– Ну? – спросил Вакс, изучая тупик.
– Мы следили за этим местом. Трещины образовались давно и, похоже, с годами расширяются. Если здесь возникнет дыра, то появится еще один вход в Обиталище, а мы хотим знать о каждом из них.
Вакс провел пальцем по одной из трещин и ощутил дуновение воздуха, принесшего очень неприятный запах. Впрочем, знакомый. Неприятно знакомый каждому городскому жителю.
Обратившись к метапамяти, Вакс увеличил вес и врезался плечом в стену. Ничего не произошло. Что и понятно, поскольку сила не увеличилась, не считая способности поднимать собственные конечности и управлять потяжелевшими мышцами. Конечно, это давало некое преимущество, но большей частью нужно было направлять усилие таким образом, чтобы не столько толкать стену, сколько на нее падать.
Наконец удалось найти правильную точку приложения силы, и стена с грохотом подалась. Вакс протолкался через разлом и очутился в очень узком проходе, походившем на щелевой каньон в Дикоземье. Стены здесь были скользкими от воды и неровными, как почти все в этом подземном царстве.
– Что теперь? – спросил Вакс.
– Теперь мы будем карабкаться, человек.
Кандра опять расплавился, сбросил на землю кости и шерсть и превратился в груду мышц. В столь узком месте это давало преимущество. Отталкиваясь от обеих стен, Тен-Сун мог скользить вверх по «каньону», заполняя дыры и трещины массой своего тела, а потом, используя силу мышц, подталкивать себя наверх. Вокруг костей волкодава сформировался мешок, похожий на желудок, – кандра прихватил их с собой.
Зрелище было нелепое, но завораживающее. Именно так выглядел любой кандра в естественном состоянии – куча мышц, похожая на загустевшую грязь, способная время от времени притворяться человеком.
«Ну, разумеется, – подумал Вакс, начиная карабкаться. – Кто я такой, как не кусок плоти и крови, который умеет ходить?»
Подниматься было трудно, в особенности с фонарем в руке, хотя в значительной степени помогло уменьшение веса. Очень скоро снизу послышались вой и царапанье. У Вакса тревожно забилось сердце, однако с подъемом по скале у существ не заладилось. Так он и взбирался – дюйм за дюймом, – пока, поспешив с поиском упора, не уронил фонарь.
