– Если мы нападем на Тристан, то это станет началом войны, что разойдется по всему Рейнсвальду, – пытался возражать Михаэль, сидя перед голографическим столом, на котором сейчас медленно вращалась вокруг своей оси трехмерная карта Тристанского бароната, – и у них есть союзники, с каким необходимо считаться. Эта война может расколоть все королевство и прервать выборы короля… Отец, мы должны думать еще и об этом, если хотим, чтобы Гористар устоял!
– Черт бы тебя разодрал, Михаэль! – его отец, уже в боевом доспехе, стукнул кулаком по столу так, что по голограмме прошла рябь, – война уже началась, если ты этого еще не понял. С того самого момента, как этот недоносок Респир пристрелил девчонку тристанца, война уже фактически началась, и только наша глупость в том, что мы пропустили первый удар. Хотя, честно, я не думал, что тристанец окажется таким слезливым, так убиваясь по этому поводу, – он покачал головой, – отец его крепче был… хотя, ты ничем его не лучше! Надеюсь, ты мне не будешь давать других поводов для сомнений в том, что ты действительно мой сын! Мы Гористары, и на нашем родовом гербе волк! Мы должны быть воинами, а не говорунами. Дед твой тоже думал, что словами можно всего добиться, и посмотри, что оказалось в итоге? Застрелен в собственных покоях своим же протеже, с каким носился, как с расписной торбой! Ты хочешь так же закончить?
– Нет, конечно, – Михаэль пожал плечами, – только нам нельзя так очертя голову бросаться в бой, рассчитывая лишь на собственные силы. У нас нет преимущества ни в кораблях, ни в войсках, да и те раскиданы по территории всего графства и наших вассальных феодов. Необходимо время, чтобы подтянуть силы, собрать людей… А к этому моменту новым королем может стать граф Фларский! Как война будет выглядеть тогда? – он посмотрел на своего отца, – как к ней отнесется новый король?
– Поэтому действовать надо сейчас! – сказал Тарваил, – в Мысе Харкии готовы к бою триста боевых кораблей и почти полмиллиона солдат. Плюс те, что можно поднять из резерва за пару суток, это еще пара сотен как минимум. С такими силами я ударю по Тристанскому замку и сотру его в порошок, чтобы никто больше не усомнился в силе Гористаров, – он переключил голограммное изображение на масштаб всего Рейнсвальда, – тристанец слишком много сил перевел на Аверию после удачного сражения с наемниками Гельского, чтобы не допустить попыток новых нападений на колонию. А войска графа Фларского слишком далеко от замка, чтобы прийти ему на помощь в случае необходимости. Мы отступим прежде, чем Эдвард подтянет укрепления, а потом ударим снова, в этот раз уже по Аверии…
– Ты хочешь оставить Залив Харкии без всякого прикрытия? – спросил его родной сын, подходя ближе, – мы не можем просто так оголить этот участок, там же останутся только войска обороны и ополчение. Что же они смогут сделать, если именно в этот момент на столицу нападут? Отец, я еще раз прошу тебя подумать о благоразумии, ты рвешься воевать и восстановить нашу честь, но мы рискуем потерять все… – он еще раз ткнул пальцем в изображение столицы Гористарского барона, – нельзя оставлять город без серьезной защиты. Дай мне всего две недели, и я соберу тебе армию, которой будет достаточно, чтобы разбить тристанцев.
– Тристанцев? Ты серьезно? – Тарваил в голос рассмеялся, – через две недели на престоле будет сидеть граф Фларский, а против нас выступят объединенные армии Тристана, Карии, остезейцев и один только демон знает, кого еще. Или ты действительно так наивен? Карийский барон будет мстить за свою девчонку, он в нее всю душу вложил, а чокнутый Респир все это оборвал одним выстрелом. И он убедит нового короля в своем праве на войну. И к нему присоединится Эдвард, поскольку сам Респир черт знает где, а в Рейнсвальде каждая собака знает, как тепло твой дедушка относился к этой неблагодарной скотине. И что ты будешь делать тогда? Так же сидеть, как наседка, над своей столицей, и ждать, когда враг явится по твою душу к ее воротам? Таков твой план?
– А твой план развязать войну прямо сейчас? – ответил Михаэль, не боясь отца. Ведь все-таки, именно он был барон, и даже родной отец не мог позволить себе разговаривать с ним в таком тоне, какой сейчас себе позволял, – и, потом, королем еще может стать граф Розмийский. А ему наши интересы гораздо ближе.
– Предложи это тем феодалам, что завтра вновь соберутся в зале под присмотром Стражи Трона, – указал пальцем в сторону коридора его отец, – если бы им был нужен твой ставленник, то не было бы таких дебатов, какие были сегодня. И ты не хуже меня знаешь, что половина из тех, кто занимает там места, на дух нас не переносят. Потому что мы сила, а силу всегда бояться или ненавидят. И лучшего шанса избавиться от нас у них никогда не будут. Так что, поверь мне, они сделают все, чтобы не пустить графа Розмийского к власти. Однако если им сейчас показать, что Гористары не разучились держать в руках оружие, то ты сможешь посадить своего дружка на престол. Без поддержки Тристана, без Аверии и без своего «Сакрала», граф Фларский никому даром не сдался. Просто дай мне войска, – потребовал он, – нельзя думать, что все можно решать одной только дипломатией.
– Ты точно разобьешь тристанцев? – наконец-то сдался Михаэль, – мы рискуем слишком многим, и нельзя быть неуверенным при таком поступке. Я уже отдал приказы стягивать войска со второстепенных направлений, но им нужно время. Если мы потеряем эту армию, то останемся беззащитны перед любым нападением…
– Я привезу тебе парадные знамена из Тристанского замка, – рассмеялся его отец, – потом подаришь их своей ненаглядной женушке. Как она там после родов? И как там наш наследник?
– Врачи говорят, что все хорошо, – кивнул Михаэль, не сумев сдержать довольной улыбки гордого отца, – роды прошли успешно, никаких осложнений не было, младенец здоровый. Жаль только, что я сейчас не могу рядом с ними…
– Когда ты родился, я был на поверхности, – вспомнил Тарваил, – отбивали нападение мутантов на исследовательский лагерь, и у меня не было даже никакой возможности отправиться домой. О тебе узнал лишь только тогда, когда вернулся обратно на Мыс… В тот момент это было важнее всех моих побед, вместе взятых… – он потрепал сына за волосы. – А теперь ты сам барон, и я даже должен тебе подчиняться. Оглянуться не успел, как уже дедом стал…
– Отправляйся на Мыс Харкии, забирай войска, – сказал Мхаэль, прерывая воспоминания, – я напишу письменное распоряжение со своей личной печатью, передашь командующему. И прикажи, чтобы мою семью переправили оттуда в наше поместье под Нантровиком, там все же им будет безопаснее, – он вернулся к своему письменному столу, взяв электронное перо и лист бумаги, – как только возьмешь замок, снова свяжись со мной. Если дела пойдут лучше, быть может, его и не придется оставлять уже. Ты же не откажешься от титула барона Тристанского? – он не без улыбки посмотрел на своего отца, все еще разглядывающего карту Рейнсвальда.
* * *
Де Адрил смотрел на трехмерную карту Тристанского бароната так, словно видел ее впервые. Привычные его глазу планы местности, ферм, основных магистралей и дорог с нее исчезли, теперь ее занимали планы и схемы возможной линии фронта, укрепленные районы, потенциально опасные места, где возможны высадки вражеского десанта. Нельзя сказать, что работы по подготовке к вероятным военным действиям на собственной территории никогда не велись, еще с последней войны с Саальтом все было выверено и обустроено, но война никогда не стоит на месте. Она изменяется, приобретает новые формы и способности, ищет обходные пути и устраивает ловушки. Если расслабиться хотя бы на секунду, то снова открыв глаза, ты с удивлением обнаружишь, что безнадежно отстал и проигрываешь в этой бесконечной гонке на выживание. Те, кто не могут соответствовать все более жестким и требовательным правилам, очень скоро сходят с дистанции, сминаемые более уверенными и сильными соперниками.
