Я вздохнула и вылезла из салона под дождь. Что за день такой? Заглядывать под капот не имело смысла: все равно я ничего не пойму.
– Что, соседка, не завелась? – раздался сбоку жизнерадостный голос.
Я обернулась. Сосед со второго этажа, переехал в наш дом пару лет назад. Разговорчивый Олег быстро со всеми перезнакомился, да вдобавок успел жениться на дочери известного стоматолога Осипова, который жил этажом выше. Я часто видела Олега: парень в любую погоду утром и вечером бродил по двору, выгуливая любимую таксу. Сейчас, правда, был без собаки и направлялся к своему «Форду»
– Да, барахлит что-то.
– Давай гляну, – предложил он. – Капот открой. Бензин-то не забыла залить?
Многие мужчины полагают, что женщина, садясь за руль, превращается в полную кретинку. Я подавила раздражение (человек помощь предлагает, а мог бы и мимо пройти!), тоже выдавила из себя смешок и ответила, что не забыла.
Минут десять Олег что-то высматривал, трогал, изучал. Насупив брови, бурчал под нос, почесывал подбородок. Я, набросив капюшон, жалась рядом. Наконец сосед вынес окончательный вердикт:
– С машинкой все в порядке! Я, конечно, не автослесарь, но кое-что смыслю. Непонятно, почему не едет.
– Но ведь если не едет, значит, что-то не так?
– По логике, да. Но я тебе говорю: нормально с ней все. Должна ехать. Хотя шут ее знает… Сходи в автомастерскую. Тут недалеко, через три дома. Знаешь где?
– Знаю, – кивнула я. – Придется, наверное, сходить.
– Пусть тоже глянут. Тебя, может, подвезти? В какую сторону едешь?
Я назвала улицу.
– Здесь недалеко. Шесть или семь остановок на автобусе. Доберусь, спасибо.
Настаивать он не стал, но предложил:
– Давай-ка хоть до остановки подброшу. Погода-то…
Отказываться было неудобно, да и мокнуть под дождем не хотелось.
В салоне «Форда» удушливо пахло чем-то сладким. Я непроизвольно поморщилась, и Олег, заметив это, пояснил:
– «Вонючку» новую взял. Запашок не айс, да? Не угадал! Башка от него трещит. Но не выкидывать же! Денег жалко!
Я улыбнулась в ответ, про себя удивляясь загадочности Олеговой души. Выходит, денег жальче, чем «башки»?
Сосед водил машину агрессивно: подрезал других, тормозил рывками и не обращал внимания на ограничения скорости. Хорошо, что не придется долго с ним ехать. Уж лучше на автобусе.
Олег довез меня до остановки, помахал рукой, посигналил на прощание и умчался прочь, стремительно набирая скорость. К счастью, автобус подъехал быстро и был полупустым. Я прошла в конец салона и села на одно из последних сидений, из тех, что расположены выше остальных. Ко мне сразу же заспешила пожилая кондукторша, нараспев произнеся традиционную мантру: «За проезд оплачиваем, кто вошел!»
Я вытащила кошелек, отсчитала нужную сумму, вложила в смуглую ладонь женщины и отвернулась к окну. Некоторое время отрешенно смотрела на проплывающие мимо дома и ни о чем не думала. Какая-то непонятная душевная вялость: сейчас я даже не чувствовала боли от потери, хотя и очень любила дядю Алика. Наверное, то, что испытала после смерти папы, приглушило остальные эмоции.
Однако дело было не только в этом. Существовали вещи, о которых стоило бы побеспокоиться. Но размышлять о них было страшно, и я сознательно старалась прогнать от себя мысли, запереть их в глубине сознания. Лучше уж бездумно пялиться в окно, чем искать ответ на вопрос, почему я вдруг стала грезить наяву.
Автобус остановился, меня резко качнуло вперед. В салон вошли сразу несколько человек. Более расторопные уселись на свободные сиденья. Те, кому не хватило места, уцепились за кожаные ремешки и словно повисли в пространстве. Кондукторша оживилась, резво сползла со своего насеста и поспешила к вновь прибывшим, творя по пути свое заклинание.
Я равнодушно следила за всеми этими перемещениями. На секунду сомкнула веки, а когда подняла, поймала на себе пристальный взгляд кондукторши.
«Чего она хочет? Я же оплатила проезд».
Ладно, мало ли… Я отвела глаза, но потом не выдержала и снова глянула на кондукторшу. Та упорно сверлила меня взглядом. На голове у женщины была синяя вязаная шапка, губы обильно намазаны сиреневой помадой. Красивый оттенок делал немолодое лицо кондукторши еще более старым и блеклым. В позе ее было нечто необычное, но я никак не могла сообразить, что именно. Тетка стояла возле своего кресла с надписью «Место кондуктора», рядом со средней дверью. Крепко держалась за поручень, широко расставив ноги, чтобы не упасть.
«Голова! – вдруг дошло до меня. – Ее голова повернута не в ту сторону. Она не может смотреть на меня, если стоит вот так!».
Некоторое время я глядела на женщину почти без эмоций. Олимпийское спокойствие, очевидно, было защитной реакцией и без того истерзанного мозга.
Но уже спустя пару секунд оборонная линия лопнула, и понимание того, что меня насторожило в облике кондукторши, обрушилось на меня, как ледяной сугроб. Я встречала в книгах выражение «похолодеть от ужаса», но только в эту минуту поняла, что оно означает. Тело будто погрузили в ледяную воду, руки и ноги закоченели, и нет возможности пошевелиться.
У кондукторши, обычной женщины в стареньком пуховике и разбитых сапогах, была свернута шея. Она стояла спиной ко мне, но при этом смотрела прямо на меня, вывернув голову на 180 градусов. Такого поворота не мог выдержать ни один живой человек! И тем не менее…
«Это очередная фантазия! На самом деле ничего нет!»
Я крепко зажмурила глаза и попыталась убедить себя, что ничего не происходит. Но в какой-то жуткий миг мне вдруг показалось, что женщина с вывернутой шеей внезапно оказалась рядом, приблизив ко мне лицо, и я поспешно распахнула глаза.
Ничего не изменилось. Кондукторша стояла там же. Теперь в ее взгляде сквозила ухмылка. Я осторожно покосилась на соседей слева и справа. Дамочка в голубом пальто увлеченно говорила по телефону, прикрывая рот ладошкой. Молодая пара миловалась, не замечая ничего вокруг.
Я снова перевела взгляд на кондукторшу: та по-прежнему стояла и смотрела. Вот только возле нее… Не сдержавшись, я ахнула.
Молодой человек, оторвавшись от своей подружки, удивленно обернулся. Проследил за моим остановившимся взглядом и, не заметив ничего необычного, вернулся к прерванному занятию.
Теперь в упор на меня смотрели уже двое: к кондукторше присоединился мужчина средних лет, так же стоявший ко мне спиной.
«Так не бывает! Мне просто кажется!» – беспомощно уговаривала себя я, а тем временем головы всех сидящих в салоне пассажиров стали медленно поворачиваться. Синхронность движений была настолько слаженной, что в какой-то момент я даже перестала бояться, просто наблюдала.
Плечи оставались неподвижными, головы поворачивались бесшумно и плавно, и каждый, обернувшись, обращал взор на меня. Молодые и старые, красивые и не слишком симпатичные, мужчины и женщины, дети и подростки – все они теперь буравили меня взглядами. На разных лицах застыло одинаковое выражение злой радости. Как будто эти люди смеялись надо мной, но при этом за что-то ненавидели.
