Дина вдруг зажмурилась, а потом открыла глаза, повернулась и посмотрела на Татьяну. Той стало так жалко девочку, что сердце болезненно заныло. Маленькая, худенькая, настрадавшаяся бедняжка, которая на полном серьезе собралась бросить вызов неведомой силе.
– Я подошла к твоей двери, а потом… – Дина запнулась, – не знаю, что на меня нашло, и как решилась на это… В общем, поднялась наверх, к нашей квартире, и плюнула через плечо. И бегом вниз! Бегу и думаю: поймает! Так страшно стало, не представляешь. Уже на своем этаже была, как наша дверь открылась…
Татьяна ахнула. Дина была в шаге от того, что ее поймают! Надо же было такому случиться! Разумеется, это не более чем совпадение. Или Азалия просто услышала шаги под дверью. Но Дину теперь уже точно ни в чем не убедить, она свято верит, что получила все нужные доказательства.
– Она вышла, понимаешь? Что-то почувствовала и вышла в коридор. А я стою, прижалась к стене и боюсь идти: замком загремлю, она же услышит! Чуть не задохнулась от ужаса. Азалия была там, надо мной! Вдыхала так шумно, принюхивалась, как собака! У меня волосы на голове зашевелились. Если бы она вниз спустилась, увидела меня… Я все твердила про себя: «Господи, помоги, пусть не заметит!» Раз десять сказала, а потом она убралась к себе. Наверное, если бы хоть чуточку пошевелилась, она бы меня нашла…
– Даже не знаю, что сказать, – сердито буркнула Татьяна. – Пороть тебя надо. Разве можно так рисковать?
– Мне страшно, – сказала Дина, непроизвольно понижая голос. – До сих пор кажется, что она сейчас торчит под дверью и принюхивается.
– Прекрати! Ты себя сейчас до инфаркта доведешь. И меня заодно.
Дина виновато посмотрела на подругу.
– Прости, пожалуйста. Ты, наверное, жалеешь, что со мной связалась.
Татьяна усмехнулась и обняла ее:
– Поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Я с тобой пятнадцать лет назад связалась, чего уж теперь. Ладно, пойдем-ка завтракать. Выброси все из головы хоть ненадолго.
Глава 10
Весь день прошел в подготовке к вечернему мероприятию, как окрестила про себя Татьяна предстоящий обряд. Она старалась не оставлять Дину наедине с ее тяжелыми мыслями и воспоминаниями, отвлекала как могла, но это не слишком удавалось. Видно было, что девушка напряжена и напугана, она замкнулась в себе и молчала. Еще бы, бедняга ведь верит, что сегодня вечером ее ожидает встреча со злой ведьмой! Разубеждать или, хуже того, пытаться высмеивать ее страхи нельзя. Поэтому оставалось просто делать то, что запланировано.
Хорошо еще, что удалось уговорить Дину прилечь отдохнуть. Она поначалу не соглашалась, уверяла, что совершенно не устала, но едва опустила голову на подушку, как заснула и проспала почти три часа.
Днем Татьяна ощущала лишь небольшое возбуждение, сродни тому, что испытываешь перед экзаменом или собеседованием при приеме на работу, но ближе к вечеру стала волноваться уже по-настоящему. Наверное, передалась тревога Дины, да к тому же она переживала, как поведет себя девушка, когда выяснится, что ее манипуляции бесполезны. Вдруг у нее случится истерика? Или, хуже того, Дине снова может почудиться что-то, как там, в церкви. Она может внушить себе, что видит дух Азалии, и тогда начнет рваться к ней в квартиру, чтобы перевернуть ее тело… Страшно даже представить себе последствия! Но как ее остановить? Что говорить при этом? Татьяна уже в который раз ругала себя за то, что согласилась на эту затею, «мероприятие», но отступать было поздно.
Дина вышла на сайт театра, где служил Жан, и выяснила, что в сегодняшнем вечернем спектакле он не занят. Только в тех, что начинаются в одиннадцать часов утра и в два часа дня. Но, конечно, ближе к делу надо будет перезвонить, уточнить, сказала она, и выписала телефон администратора.
– Мне фильм один нравится, – вдруг проговорила Дина. – «От заката до рассвета». Сто раз его смотрела. Там герой Джорджа Клуни говорит священнику, потерявшему веру, примерно такую фразу: «Если существует Ад, который порождает таких тварей, то где-то там, на небесах, обязательно должен быть и Рай». Я в бога никогда не верила, но если поверила в дьявола и его слуг, значит, придется и в него – тоже?
Татьяна не готова была рассуждать на эту тему, да и вообще не знала, что ответить и боялась сказать лишнее. Вера – понятие слишком зыбкое. Пожалуй, каждый во что-то верит: в бога, в деньги, в любовь. И когда разочаровывается в объекте своей веры, то может отчаяться. Поэтому Татьяна всегда считала, что лучше не верить, а знать наверняка.
– Давай после это обсудим. – Она протянула руку и погладила девушку по голове. – Это слишком… глобальный и сложный вопрос.
Дина кивнула.
Около семи вечера Татьяна позвонила в театр. Если Жана и вызвали по какому-то случаю на работу, он уже должен быть там: спектакль через несколько минут. Томно хихикая, она жеманным голоском осведомилась, во сколько сегодня постановка с участием Пожидаева. Дина в себе актерских способностей не чувствовала, поэтому роль глуповатой почитательницы таланта красавца-актера пришлось исполнять ей.
Женщина на том конце провода понимающе ухмыльнулась и ехидно промолвила:
– Опоздали, барышня! Он сегодня только в дневных спектаклях играл.
– Как так – в дневных? – огорчилась «поклонница».
– Да вот как-то так! – непринужденно отозвалась трубка. – В одиннадцать и четырнадцать.
– Получается, его сейчас в театре нет? И сегодня не будет? – почти прорыдала Татьяна.
– Да с чего ему быть-то? – рассердилась женщина. – Я вам русским языком объясняю: в вечернем спектакле Пожидаев не занят! Все, у меня люди!
В трубке запикали короткие гудки.
– В театре его нет. Пойду проверю, дома ли наши голубки.
– Угу. – Дина сжала кулаки и со свистом втянула воздух.
Татьяна вышла из квартиры и спустилась на первый этаж. Нужно было проверить, на стоянке ли красный «Лексус». Если автомобиль там, это почти со стопроцентной вероятностью означает, что Жан и Азалия дома.
Внедорожник, похожий на большое опасное животное, стоял на своем месте, и Татьяна поспешно вернулась домой.
Дина, которая караулила возле порога, включила свой телефон, который уже с конца марта не подавал признаков жизни и лежал на дне сумочки, прихваченной Татьяной. Днем она его предусмотрительно зарядила. Номер Жана был одним из последних в списке вызовов. Девушка сразу нашла его, но никак не могла решиться набрать.
Татьяна взяла ее ладонь в свои руки. Ладошка была ледяная и влажная.
– Не бойся, я с тобой, – ободряюще проговорила она и в очередной раз подумала: «Только бы Дине не стало плохо. Если она перенервничает и съедет с катушек, я себе этого не прощу!»
Дина натянуто улыбнулась в ответ и быстро, не давая себе времени на колебания, нажала кнопку вызова. Во время короткого разговора голос ее дрожал и срывался, но это только придавало правдоподобия, поскольку было вполне объяснимо.
