И сам поэт горбат
И все стихи его горбаты.
А кто же виноват?
Евреи – виноваты!
И где только и за что только не расплачивался доктор реализуя свой шумный характер, но вот и он сник. Человек он был, а у людей (как, впрочем и у всего остального!) всё имеет свой предел. Тем более что и возраст был далеко не юношеский. Под восемьдесят было нашему доктору, граждане, под восемьдесят! Да и визит к Градкевичу сказался… Вот по всему поэтому и лежал он теперь целыми днями в своём гамаке и безучастно смотрел на хрустевшие на ветру прошлогодние стебли хмеля.
Федя и Аполлон в очередь не отходили от своего любимца.
Но больше всех всполошился Абрам Моисеевич. Он тут же оформил отпуск и, словно нянька, сидел у изголовья друга, делая вид, что испытывает величайшее наслаждение от возможности зачитывать ему вслух всякие заграничные и отечественные сенсации. Он даже принёс транзисторный цветной телевизор, но тщетно! Наум Аркадьевич лишь жалко улыбался и просил только одного – не вызывать врачей.
– Нюма, я ещё не скоро уеду. Я решил! – говорил Абрам Моисеевич.
– Ну и что с того? – совершенно не удивлялся доктор. – Что изменится?
– Да плюнь ты на всё это… На то, что произошло с тобой…
– При чём здесь «это»? Я просто устал… – вяло отвечал Наум Аркадьевич и умолкал.
Так прошла неделя.
Доктор угасал…
Наконец Абрам Моисеевич не выдержал. Во-первых, достойно проводить близких до могилы – святое дело каждого, считал он. Иначе любое общество рушится. А во-вторых, благотворное влияние родных и любимых способно творить чудеса. Поэтому, ничего не сказав другу, он побежал на переговорный телефонный пункт и уже через три дня вместе с Федей и Аполлоном встречал в аэропорту сына Наума Аркадьевича с его женой и внуком.
Гениальность прозрения вчерашнего претендента на эмигранта действительно оказалась так же эффективна, как и проста. Ещё через три дня Наум Аркадьевич снова улыбался, сидел на веранде, пил чай и показывал внуку, как надо рисовать воду в стакане, чтобы она была «как живая». Сын же доктора был в полной растерянности. Забирать к себе отца было опасно. Он так сросся со своим саманным домиком, беседкой, заводом и друзьями, что это мог быть конец. Переезжать же к нему тоже было непросто. И условия далеко не лучшие, и работу по специальности найти не так легко, и те же друзья все не здесь, и вообще – что, вы не знаете сами эти наши жуткие и почти неразрешимые проблемы с престарелыми родителями, жильём и всем остальным?
Теперь о Феде и Аполлоне.
Ясно, что после приезда сына Федя сразу же временно (ох уж это необозримое временное!) перешёл жить к Аполлону. И вообще, колесо судеб сделало резкий поворот. Он, правда, ещё не был особенно ощутим, но он был. И хотя машина всё так же стояла в палисаднике Наума Аркадьевича, но герои вместе с Абрамом Моисеевичем всё чаще сидели в беседке или в саду. Неподалёку, но всё же в стороне от счастливого деда с внуком, хлопочущей очаровательной невестки Леночки и сына.
Доктор же ничего не замечал и полностью впал в совершенно отличную от своего боевого ритма повествовательно-воспоминательную эйфорию, и речь его была насколько раскрепощена, настолько и неотредактирована. Впрочем, шибко ли мы сами себя редактируем, когда просто живём? Так давайте же наберёмся терпения, подойдём поближе и окунёмся в жизнь в её совершенно реальном времени, виде и ритме!
Луна и море
(сказка первая)
– Ну, стакан у нас получился что надо! – удовлетворённо сказал дед и карандашиком прибавил несколько завершающих штрихов.
– Ага… – отозвался внук и начал рисовать на другом листе что-то, пока мало понятное.
– Луна! – сразу догадался дед.
– Ага, – не удивился внук.
– А как мы туда полетим? – озадачился дед, и внук сразу же принял условие начинающейся игры:
– На ракете!
– Правильно! Но не на простой ракете, а на такой, которую можно, как змей воздушный, запускать. Один конец верёвки к кораблю привяжем, а другой чтоб болтался на земле, – сказал дед и набросал контур ракеты, который внук начал тщательно обводить. – Канат откручивают, а ракета крутится, крутится и всё выше, выше, выше, выше… А потом, как невесомость пошла, так начинает её Луна притягивать к себе. Тянет, тянет, тянет… Ну а там, в землю, конечно, якорь, и, смотришь, какой-нибудь пацан потихоньку, пока мама на базар пошла, привязался к якорю… Верхом сидит. «Хо-хо!" говорит. "Счас я тоже на Луну пойду!".
Оба рассмеялись.
– Ну, знаешь, как весело! – смахнул слезу дед. – Это мне самому интересно. Я бы сам полетел.
– Это по канату – раз! Вдох не успеешь сделать – уже на Луне, – сказал внук и нарисовал человечка, бегущего по канату, как пуля.
– А радиоприёмник с собой возьмем? Чтоб весело было! – предложил дед и покосился на «Сельгу» чуть ли не первого выпуска, бог знает когда подаренную ему сослуживцами.
– Конечно! – не задумываясь ответил внук и добавил: – И скафандры надо. Или вот этот… Как его?.. Ну, противогаз этот… Как его?.. Ну, аквалангу! Акваланг!
– С ластами? – обрадовался дед.
Он долгое время работал в причерноморских санаториях, и всё, что касалось воды, радовало и волновало его чрезвычайно.
– Нет, ласт не надо. Акваланг просто взять – и всё, – отрезал внук.
– А когда окунуться? – удивился дед.
– Не обязательно – окунуться, – заявил внук.
– Как не обязательно? Там же вода, наверное, есть? На Луне! – возмутился дед и лукаво сощурился.
– Да ты что? – изумился неграмотности деда внук.
– Море Спокойствия!.. Море Бурь!.. – начал перечислять дед, но был прерван безапелляционным заявлением внука:
– Ничего там нету, кроме ям и кратеров!
– А зачем тогда ехать туда? Нечего ехать, – искренне сокрушился дед.
– Там грунт берут!
– А зачем он нужен?
– Для исследований!
– Уу-у, это скучно! Давай лучше, знаешь что?.. Давай лучше в Крым поедем! Там, по крайней мере, в море покупаемся. На солнышке полежим. Рыбу половим… А то, что ехать туда – на Луну? Только ямы да… да… эти самые… рытвины, да ухабы, да песок какой-то. Зачем она нам нужна? Там песок один!
– Не-а! Там грунт! – упрямо повторил внук.
– А деревья всё равно там не растут, – беспощадно доказывал своё дед.
– Там дождя нету! Выше облаков ведь в сто раз! – отчаянно тянул свою нить внук.
– Фи-и! Дождя нет! Да мы можем туда шланг пустить!.. Поливать!.. – охотно подкинул новую идею дед. – Прямо с земли… По канату! Сразу водичка будет. Искусственное орошение. Смотришь, через год там и яблоки выросли, и апельсины…
