Маргарита налила, вернее, накапала себе в стакан боярышника, валерьянки и пустырника и выпила залпом. Не думать о нем она не могла. Сама себе задавала вопрос и не находила ответа. Она видела этого человека всего два раза. Причем один раз в темноте, но это было самое приятное, что с ней происходило в жизни, может, это и есть совпадение биологических полей? И вот теперь все время думала о нем. Словно наваждение какое-то. Первой ее мыслью было поехать к нему в больницу, попросить прощения и стать для него сиделкой. Но потом Рита взяла себя в руки.
«Куда я поеду? Ночь на дворе. Да и кто меня к нему пустит? Кто я ему? Даже если ему доложат, кто я… Вряд ли Федор вспомнит, а если вспомнит, вряд ли захочет увидеть. У него жена, у него любимая девушка, они сейчас у его постели! В сознании ли он?» – Вот такие мысли держали Риту в возбужденном сознании на протяжении нескольких часов, пока выпитые лекарства на спирту не вырубили ее.
Глава 7
В полной прострации Рита пребывала дней десять. Она вышла на работу, общалась с коллегами, клиентами. Но что она говорила и что делала, Маргарита с трудом могла вспомнить. Она словно погрузилась в какой-то другой мир, мысли были невеселыми, и все о ее несостоявшемся клиенте Федоре. Ее мучила совесть. Лев Валерьянович выплатил ей все деньги и настаивал на отдыхе. Вероятно, он тоже видел, что от нее на работе нет никакого толка. И вот через неделю Маргарита решилась и поехала в институт Склифосовского, она поняла, что не в состоянии избавиться от этого наваждения. Ей просто необходимо было его увидеть и высказать слова сочувствия. Ведь он тоже пришел к ней в больницу, чтобы спросить, все ли в порядке.
«Я хочу его увидеть и извиниться. И больше ничего… И я успокоюсь! И даже пусть теперь он меня побьет, то есть ответит тем же, чем встретила его я, я переживу и это», – уговаривала она сама себя.
Но почему-то Маргарита собиралась в больницу как на свидание. Она накрасилась, надушилась и нарядилась в одно из лучших своих платьев и посмотрела на себя в зеркало. При этом на кровати лежала гора перемеренной одежды: это полнит, это не к месту… это слишком… это чересчур…
«Выгляжу как идиотка! Надо же было так накраситься! Ужас! Словно престарелая проститутка! И что я ему скажу? Ой, я шла тут мимо и вот решила зайти, чисто случайно!.. По мне видно, что я готовилась, что я хочу ему понравиться, и я снова увижу эти насмешливые глаза. Он скажет, что был прав, что я ничем не лучше остальных. Да, по большому счету, мне все равно, что он скажет и как посмотрит! Я сама хочу увидеть его в последний раз, потому что дышать не могу…»
Маргарита начала удалять макияж, а затем надела повседневные юбку и блузку.
«Вот, теперь похоже, что я просто шла мимо, но так я некрасивая. А что плохого, что я хочу ему понравиться? – Ее рука потянулась за яркой помадой. – Нет, нельзя! Он женатый человек! Я должна только извиниться для успокоения совести и вычеркнуть его из памяти навсегда! Необходимо найти в нем что-то такое, чтобы это отвратило меня от него… В нем столько всего порочного, но почему-то меня это не отталкивает…» – Рита тряхнула светлыми волосами и сунула ноги в туфли на средних каблуках. Она заехала в магазин, купила фрукты, соки, так как с пустыми руками идти не хотелось. До больницы Маргарита доехала на своем стареньком «Форде», а дальше начались ее мытарства. Два часа она слонялась по корпусам огромной больницы в поисках Федора. Ее посылали из одного отделения в другое, с одного этажа на другой.
– Господи! Но как же можно найти человека, доставленного в вашу больницу?! – уже возмутилась она.
– Это ваша проблема, что ваш родственник не захотел сообщить вам, в какое отделение его положили. А если он не в состоянии, то ищите в реанимации и не отвлекайте нас от работы, дамочка! – грубо отвечали ей.
Наконец в главном корпусе она нашла справочную, которая была закрыта, что и неудивительно. Подождав с полчаса, она все же узнала, что Федор Валетов лежит в Третьей травматологии и что посещения у них с семнадцати до девятнадцати часов. Маргарита прождала еще час до семнадцати часов и затем была допущена в отделение. Боевой пыл ее угас. Она даже обрадовалась, что не надела нарядное платье и смыла вызывающий макияж. На кого бы она сейчас была похожа, вся косметика оплыла бы и размазалась…
Устрашающих размеров медсестра, с грозным видом сидящая в отделении травматологии, спросила:
– К кому? В какую палату?
– К Федору Арленовичу Валетову, – каким-то тоненьким, не своим голоском отрапортавала Маргарита. – А в какой палате, я не знаю… Я тут вот… – для убедительности потрясла пакетом с гостинцами Рита.
– Вас ждут? – Медсестра одним своим видом могла напугать кого хочешь.
– Да, – в первый раз солгала Рита, скорее от страха, чем от злого умысла.
– Так… Список разрешенных посетителей… – хмыкнула медсестра, вытаскивая сколотые скрепкой листочки. – Вип-палата… Зинаида Матвеевна… – Секретарша? – спросила она, пронзая ее взглядом.
– Да, – второй раз солгала Маргарита, понимая, что по-другому в палату Феди не попасть. И даже если ее потом вынесут из больницы вперед ногами, она должна была рискнуть, чтобы его увидеть.
– Прямо по коридору, до конца и направо, номер два! Полчаса! – крикнула ей вслед медсестра.
– Спасибо, – ответила Маргарита и направилась в палату на слегка трясущихся ногах.
Бросалась в глаза чистота, пахло медикаментами. Ей было обидно, что ее не приняли за жену, подругу. Ее сразу же определили как секретаршу. На большее она не тянула… да и на что рассчитывать?
«Хорошо еще, что не приняли за домработницу, приехавшую навестить хозяина с домашними пирожками. Тьфу!» – подумала Маргарита.
Она прошла ряд палат, еще один пост медицинской сестры, который пустовал, операционную номер один, небольшой холл с грузовым и пассажирским лифтами. В это время один из них открыл свои двери, и из него повалил народ. На каталке в отделение вкатили очередного пациента.
– Во вторую операционную! Травма головы, рук и туловища! Кровопотеря! Давление девяносто на пятьдесят! Шоковое состояние! – раздались крики.
Маргарита вжалась в стенку, пока шумная процессия пробежала мимо нее. Лицо больного смутно показалось ей знакомым, но она прогнала сомнение, решив, что постепенно сходит с ума в этой больнице.
Рита нашла палату Федора и приоткрыла дверь. Она увидела два небольших кресла, стол и присобаченный к стене жидкокристаллический телевизор. Она вошла в палату и осмотрелась. На просторной ортопедической кровати в полулежачем положении находился Федор. Гипсовый корсет до области сердца, руки и плечи в кровоподтеках, гипсовый ошейник. Удивительно, но лицо у него абсолютно не пострадало, только было слишком бледным, словно его присыпали тальком.
Маргарита остановилась, не в силах произнести ни слова, ее просто стали душить слезы. Она мялась, будто школьница. Федор открыл глаза и посмотрел на нее. Почему-то она испугалась, что Федя ее вообще не узнает.
