Они поговорили еще пару минут, и Маша положила трубку.
Маргарита вытерлась полотенцем, оделась и поставила чайник – ей захотелось кофе. Она была в полном смятении – бедный Лев Валерьянович! Она положила в чашку две ложки растворимого кофе, налила кипятку и нашла в буфете прошлогоднюю пачку печенья. В тот момент, когда она пыталась понять, съедобное оно или нет, она вспомнила, что человек, которого выгружали на каталке из больничного лифта, был Львом Валерьяновичем! Просто лицо у него было в копоти и он корчился от боли.
Маргарита быстро собралась и снова помчалась в Институт Склифосовского. Было уже поздно, и на территорию не пускали. Маргарита стала уговаривать охранника позвонить в Третью травматологию:
– Что вам стоит? Всего лишь один звоночек!
– Не положено.
– Я очень-очень вас прошу!
– Вы русский язык понимаете?
– Я понимаю. Войдите в мое положение.
Охранник махнул рукой, мол, чёрт с тобой, звони!
Рита схватила трубку.
– Третья травматология?
– Да.
– Могу я поговорить с медсестрой Антониной?
– Я слушаю.
– Ой, какая удача!
– Девушка, что вам надо? Говорите яснее! – Антонина была в не слишком дружелюбном настроении.
– Я Маргарита, нас познакомил Федор Валетов.
– Ах да… Помню-помню… Вы, кажется, секретарша?
– Я бы не говорила на вашем месте в таком тоне… так уж получилось. Федор Арленович ясно дал понять, что готов видеть меня в любое время дня и ночи, – сразу же напомнила Маргарита.
– Так, я не поняла. Вы прямо сейчас хотите его навестить? Одиннадцать вечера. Дайте человеку отдохнуть. Имейте совесть! Выживший в авиакатастрофе! – не сдавалась медсестра.
– Антонина, попросите пропустить меня! Я пожалуюсь Федору Арленовичу! Меня не пускают! Вам же хуже…
– Ждите меня! – рявкнула Антонина и бросила трубку.
Она появилась во дворе больницы и, словно большой белый квадрат, грозно двинулась к воротам.
– Пропусти ее! – приказала она охраннику, даже не взглянув на Риту.
Охранник отступил в сторону, и Рита проскользнула мимо него. Антонина была явно на нее обижена.
– Вы не сердитесь на меня, мне очень надо, – попыталась наладить контакт Маргарита, поспешая за важно шагающей медсестрой.
– Конечно! Надо ей! Кто бы сомневался! Такой мужчина! Странно, что вы вообще ушли. Я бы от него совсем не отходила. Мужественно терпит боль, не жалуется, не канючит, ничего не требует, не капризничает. И это при его-то деньгах и положении. И уже оплатил ремонт в трех наших отделениях, на который у нас не было денег. И с персоналом вежлив, улыбчив, адекватен…
– Прямо ангел какой-то, – пискнула Рита ей в спину.
– Говорю, как есть, – грозно оглянулась на нее Антонина. – Но раз он сказал, чтобы тебя пропускали и днем и ночью… Так вы секретарша или нет?
– Нет, просто знакомая, – улыбнулась Рита.
– Повезло, – вздохнула Тоня и пропустила вперед себя Риту в вестибюль больницы.
Они двинулись к лифту и поднялись на нужный этаж. Антонина прошла за свой медицинский пост и села в кресло, не реагируя на трезвонивший телефон.
Рита остановилась перед ней.
– Послушайте, Тонечка, я, если честно, не к Федору Арленовичу пришла… – осторожно начала она.
Антонина оторвала глаза от журнала с назначениями врачей, который деловито перелистывала.
– Не поняла. Не к Валетову? Да вы что, шутите, что ли? А зачем же вы мне голову морочите?
– Нет. К вам сегодня поступил Лев Валерьянович Неводов, вот мне к нему, пожалуйста, – попросила Рита.
– Ну, вы даёте! Тоже знакомый?
– Начальник мой.
– У вас что, все знакомые лежат в Склифосовского? Не хотела бы я водить с вами знакомство. Или не без вашего участия их сюда укладывают, чтобы кучно лежали и навещать удобно? – поинтересовалась медсестра.
– Мне очень надо.
– И снова волшебное слово «пожалуйста»? – усмехнулась Антонина. – Ладно, пошли, посмотрю сначала по записям, где искомый… Всё равно уж! Вот здесь.
Медсестра махнула ей рукой и довела до палаты, приложила палец к губам и кивнула:
– В палате трое, спят все… Тихо! Послеоперационная палата. Будьте снисходительны к пострадавшему! Очень надеюсь, что он будет рад вас видеть, иначе мне несдобровать…
Они вошли, и в темноте Антонина провела ее к койке у окна. Там, весь в бинтах, белеющих в лунном свете, лежал начальник Риты.
– Больной Неводов, – слегка потрогала его Тоня. – К вам пришли…
– А-а? – очнулся он.
– К вам пришли, говорю, – повторила негромко медсестра.
Неводов спросонья ничего не соображал:
– Кто? Что случилось?
– Вот ведь и ночью покоя нет, – пробубнил мужик с соседней койки.
– Здесь больница, а не дом отдыха! Медицинские процедуры и днем и ночью назначают! Ишь, еще замечание делает! Скажи спасибо, что я свет не зажгла! Это понятно? – сразу же обозначила медсестра, кто здесь главный.
– Понятнее не бывает, – ответил больной и натянул одеяло на голову, чтобы защитить свои уши от ненужных звуков.
– Ой, Маргарита! – наконец-таки узнал Риту шеф, слабо пошевелив рукой.
– Да, это я!
– Прямо встреча на Эльбе! Тихо тут! У вас пять минут, и можешь донос на меня написать своему господину Валетову! – прошипела Антонина и гордо выплыла из палаты.
– Федор? Что она сказала про Федора? – заволновался Лев Валерьянович. – При чем тут Валетов?
– Он здесь лежит, в этом же отделении, – пояснила Маргарита, присаживаясь на краешек кровати и наклоняясь к шефу поближе, чтобы не мешать соседям по палате.
– А чего он тут делает? – удивился шеф.
– Так он же попал в авиакатастрофу! Не помните?
– Нет, – честно ответил Лев Валерьянович. – Я, дочка, что-то вообще плохо помню. Голова гудит медным колоколом.
– Еще бы. Я так рада, что вы живой! Такое несчастье! Но ничего, оклемаетесь, пойдете на поправку. – Не ожидала она такой реакции шефа, видимо, его на самом деле сильно тряхнуло.
– Спасибо, Риточка. А почему темно так? – спросил он.
– Так ночь.
– Ночь? Вечная мерзлота? – спросил Лев Валерьянович, поморгав глазами.
– Какая мерзлота? – не поняла Рита.
– А почему днем не навестила? Почему ночью-то? – задал весьма правомерный вопрос Лев Валерьянович.
– Так я спешила, как узнала, что вы здесь…
