Его собеседники опять переглянулись.
— В Византии гражданская война, — медленно сказал горбоносый. — Кстати, давайте уж познакомимся… Меня зовут Орлан.
Вин заставил себя кивнуть.
— Мы сами плохо понимаем, что там происходит, — сказала Сплюшка. — Император фактически лишен власти. Борются две партии, крайняя и умеренная…
— Может быть, уже и не только две, — вставил Орлан.
— Да. На самом деле, это сейчас неважно. Там идет гражданская война по всем правилам. Как в типичной разваливающейся империи, понимаете? Оно посыпалось, и это теперь надолго…
— Если не вмешаться, — закончил Орлан.
Вин не верил своим ушам.
— Вмешаться? В гражданскую войну в Византии? Сейчас?
Сплюшка кивнула.
— Что вас удивляет?
Вин пожал плечами.
— При нынешнем состоянии флота мы не потянем даже обычное локальное наступление. Крупных кораблей не осталось.
— А мелких? — это спросил Орлан.
Вин еще раз пожал плечами.
— С мелкими как раз относительный порядок. Во–первых, их можно быстро мобилизовать… я имею в виду корабли снабжения и прочие обслуживающие. Во–вторых, они меньше пострадали во время крупных операций. Но линкоры…
— А если линкоры не понадобятся? — Сплюшка. Она смотрела Вину прямо в глаза.
— Как?
Орлан вытащил папку, раскрыл и бросил на столик перед Вином несколько матовых распечаток.
Вин онемел. Такого корабля он не видел никогда в жизни.
— Авианосец, — проговорил он.
Сплюшка кивнула. Орлан просто смотрел на собеседника, откинувшись в плетеном кресле.
— Сколько их?
— Четыре, — сказала Сплюшка. — «Айравата», «Вамана», «Анджана» и «Кумуда». По сто двадцать истребителей на каждом.
Вин закрыл и снова открыл глаза.
— Почему? — спросил он.
Ни Сплюшка, ни Орлан не удивились.
— По двум причинам. Во–первых, когда вы сражались за Архипелаг, эти корабли еще просто не были готовы к бою. Вин, мы прекрасно понимаем, о чем вы сейчас думаете… Ваши пилоты погибли не напрасно. Вы это поймете. Обязательно… Так вот, вторая причина — с момента закладки этих кораблей мы решили, что в бой они будут введены только все вместе. И — на условиях, которые выберем мы, а не противник.
— Если честно, это решение чуть не отменили, когда возникла угроза Токугаве, — добавил Орлан. — Но — не отменили. И правильно сделали.
— Так, — сказал Вин. — И теперь вы полагаете, что время этих кораблей наступило?
— Да, — сказала Сплюшка.
— Очень мило, — сказал Вин. — Значит, отвоевание Архипелага?
Сплюшка улыбнулась.
— Вин, вы сами уже поняли, что сказали глупость. Отвоевывать Архипелаг бессмысленно. Речь идет об ударе по одной из центральных византийских планет. Скорее всего — по Карфагену.
Вин в своем кресле сгорбился. Он понимал, что эти люди не шутят.
То есть люди ли это — не факт. Но вот что не шутят — точно.
— Кто вы такие?
Собеседники опять переглянулись.
— Члены Ледяного круга, — сказал Орлан. — Вин, вам нравилась ваша жизнь на Арьяварте? Наверное, все–таки нравилась, раз вы пошли ее защищать… Разумно устроенное общество требует усилий, чтобы его поддерживать. Это очевидно. Мы — нервы империи. Мы принимаем решения, которых вы, например, пока принять не в силах. У нас в Производственной зоне перенаселение, вы это знаете? Да, мы сбрасываем излишки в Безымянную зону и амортизируем их — сами понимаете, как. Но есть целый ряд причин, по которым это — не решение. Мы очень долго сдерживали расширение Гондваны… но сейчас нам нужна планета.
— Планета, готовая для заселения, — добавила Сплюшка. — Миллиардник.
Какой у нее мелодичный голос, подумал Вин.
— Это будет Карфаген?
— Да.
— А что будет с населением Карфагена?
— Это самый больной вопрос, — сказал Орлан. — Я отвечу прямо. Населения Карфагена не должно быть. Вернее, его не должно стать. Такая у нас сейчас ситуация.
Фантасмагория, подумал Вин. Они мне это рассказывают. Значит, никакого пути назад уже точно нет.
Стоп. Сосредоточимся.
— Как?
— Лучи Бертини, — сказала Сплюшка. — Орбитальные мониторы подготовлены. Когда вы очистите пространство вокруг Карфагена, они будут подвешены над планетой. В первую очередь — над промышленным поясом. С другими зонами придется возиться еще долго, но там населения на порядки меньше.
Вин осознал, что последние полминуты забывал дышать.
— Лучи Бертини, — сказал он. — Что это? Они вызывают распад нервных клеток?
— Ну, не всех нервных клеток, — сказал Орлан. — Только содержащих определенные медиаторы. Но на нервную систему человека это действует однозначно. И им нужна очень маленькая мощность. Элиминация за первые десятки минут составит около трех миллиардов.
…И только сейчас Вин понял, что он только что услышал.
«Когда вы очистите пространство над Карфагеном…»
— Я?
Сплюшка кивнула. Чуть ли не с сожалением.
— Вы. Для такой операции нужен человек с вашими способностями. И, что еще важнее, — с вашим авторитетом. Конечно, есть и другие причины… — она посмотрела на Орлана.
— «Бессмертные», — сказал Орлан. — Сразу после небесной операции на Карфагене будет высажен целый корпус «бессмертных», которые проведут грандиозную чистку планеты. С ними придется взаимодействовать. Ну а какие отношения у «бессмертных» с космофлотом, вы знаете сами…
Вин облизнул губы.
— Вы хотите дать мне самую грязную работу, которая вообще когда–либо доставалась космическому адмиралу…
Сплюшка развела руками.
— Думайте о нас все что хотите. Но раз уж вы оказались совершенно не по нашей вине в таком положении… было глупо это не использовать, — она усмехнулась.
— Кстати, задача не из простых, — сказал Орлан. — Конечно, у вас будет четыре уникальных авианосца. Но ведь и противник воевать все–таки еще не разучился. Мы будем вам благодарны, если все авианосцы останутся целы, Вин.
— Подождите, — сказал Вин. — Это глупо, но я не могу не спросить. Что, если я откажусь?
Орлан кивнул.
— Я понимаю вас. Видите ли, после этого разговора остается только два варианта. Первый — вы прямо отсюда поднимаетесь с нами на дирижабль, и мы идем на спецбазу. Второй — мы улетаем без вас… В этом случае вы, скорее всего, не доживете до утра. Даже не из–за нас. Просто кое–кто очень хочет ускорить ваше дело.
